Неожиданность (СИ) - Попов Борис (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Очень дорого обойдется?
— Да в цену курятины.
— А чего так дешево?
— Белую спаржу выращивать и возня большая, и очень сложные хлопоты, от того она и ужасно дорога в Константинополе. А наша зеленая морская, она по бережку сама из-под земли прет, и видать, из-за потепления, аж по два урожая в год дает, чего ж дорожиться-то?
— А грибы издалека везете? — решил разузнать я, опасаясь подвоха, вроде: из шведских лесов получаем, вот тут дороговизна страшная! — но меня опять успокоили:
— Тут неподалеку вдоль речки рощицы стоят, там после каждого дождя грибов, как грязи. У меня их сейчас много, дешево за кушанья с грибочками возьму. Омлет, конечно, еще дешевле, но зато вкус совсем не тот.
— А все говорили, что у вас тут лесу нет.
— Разве это лес? Слезы это, а не лес! Кривые и тонюсенькие деревца, которые ни к какому делу не приспособишь, оттого их и не рубят — никому не нужны. А вот грибы там хорошо растут, это да.
— Надеюсь не поганки? И не на деревьях растут?
— Что ты! Если хочешь, покажу.
— Тащи!
Я на грибной охоте вырос, всяких сыроежек, маслят да подберезовиков в костромских обширных лесах видел немеряно, авось не обмишурюсь и на чужедальных ложных опятах.
Хрисанф махом приволок небольшую корзинку с грибами и высыпал их на стол передо мной.
— Осматривай!
Я повертел несколько грибочков в руках. Да, с грибами на Черноморском побережье сейчас очень хорошо — смесь белых с какими-то яркими красавцами радовала глаз, такими не отравишься. Красавцы имели ярко-оранжевую шляпку без лишних наростов и точек, толстую желтоватую ножку. Гриб, конечно знатный, не бледная поганка какая-нибудь, но я его в наших лесах не видал. Спросил на всякий случай у корчмаря:
— Это что за грибок?
— Это цезарский гриб, на Руси его еще царским зовут. По вкусу даже белый превосходит.
Вот оно что! Слышал я об этих дарах матушки-природы, но росли они поюжней моих родных мест — к теплу тянулись.
А Хрисанф продолжал рассказывать:
— Есть у меня, конечно, и грузди, но я их только солю, потому как слишком много возни из них горечь выводить — очень долго вымачивать придется, да перед жаркой еще проварить надо хорошенько — умаетесь ждать. Тут лучшие грибы для жарки под руками лежат, а я буду с глупостями до завтра возиться.
— Да вроде соленые грузди не горчат? — удивился я.
— Соленые они лучшие из лучших, тут им даже белые с цезарскими уступают. А всю горечь из них соль выводит. Так чего жарим?
Омлеты с детства терпеть не могу, потому и распорядился, не учитывая мнения соратников:
— Жарь спаржу с грибами! Грибы бери какие считаешь, что лучше пойдут — тут твоя рука владыка.
Потом, правда, опамятовался и спросил у ватажников:
— Может кто грибы не любит и омлета желает? Он и подешевле обойдется. Только говорят вкус не ахти какой получится.
Желающих жрать поганую дешевку не оказалось. Ну и чудненько!
Хрисанф отправился жарить очередную вкусность, а я пока бросил поедать все подряд — как бы не обожраться, надо еще в животе место и под невиданное лакомство оставить. Богуслав продолжал усиленно поедать кефаль. Он, по-видимому, поэтому и не участвовал в предыдущих выяснениях насчет спаржи — увлекся невиданным для него рыбцом.
Я до этого тоже успел съесть кусочек, и меня рыба особенно не впечатлила. Вкусная, жирная, здоровенная, почти без костей, да мало ли таких морских рыб. Сказал бы: кефаль как кефаль, вот только попробовал ее сегодня первый раз в жизни.
Подошел и присел за наш столик Христо. Я только открыл рот, чтобы съязвить что-нибудь вроде:
— Вышиб тебя брат взашей, побоялся что обожрешь нашу отрядную кассу? — как он нашел заинтересовавшую меня тему.
— Завтра идете дельфинов искать?
Открытый рот пригодился, и я тут же спросил:
— И что?
— А я как раз знаю место, где они кишмя кишат.
— Где-нибудь за сто верст от Херсонеса?
— Ну, зачем так далеко отправляться! Как раз за городом, в местах, где нет кораблей, их искать замучаешься, да и неведомо, каких сыщешь.
— А они еще и разные?
— Конечно. Самые крупные из них это афалины, которых иной раз из-за этого зовут большими дельфинами, немного помельче белобочки, и, самые маленькие из них морские свиньи, или, как их еще зовут, чумки. Я так понимаю, что вам нужны именно афалины?
— Почему ты так решил?
Христо улыбнулся моей непонятливости.
— Вы ж на них не охотиться идете, верно? На этакий промысел как раз подальше от Херсона надо забираться, и гарпунить чумок, они самые бестолковые из всех. В пределах города за это головы рубят. Здесь дельфинов еще «людьми моря» зовут, и за их убийство наказывают как за убитого человека. И я прознал, что вы с дельфинами поговорить хотите насчет каких-то дел, а афалины из «людей моря» самые умные.
Я поглядел на столики. Рядом с очень дальним родственником этого греческого шпиона Кузимкулом сидел, конечно, почитатель таланта и умения великого бойца Матвей. Вот кто-то из них видимо выпил лишнего и сболтнул чего не надо. Ну да Бог с ним, послушаем лучше, о чем этот херсонский выжига и жулик толкует.
Подсознательно я даже ожидал, что этот пройдоха Христо может заявить:
— Я все языки мира знаю. Хорошо заплатите, и с белобочками столкуюсь, и по-афалински чего вверну, — но чуда не произошло.
— У Херсона три гавани, но афалин много только в одной из них, от двух других вам прока нету. Зато там полно белобочек, а вы этих дельфинов от афалин без привычки не отличите.
— А чумки там не плавают?
— У них морда совсем другая и они зримо меньше.
Замысел обиралы был полностью ясен, поэтому я без дальнейших и, явно лишних расспросов, спросил:
— Сколько? И гляди не дорожись, не то подешевле сопровождающего найду!
Христо тоже лишнего дурковать не стал:
— Кормить будешь?
— Буду.
— Один кератий в день. За медные нуммии или просто за еду заниматься с вами не буду.
— Да ты, наверное, больше и не понадобишься.
— Кто знает, как оно сложится, — уклончиво отозвался этот жук, — кто знает, как оно пойдет…
А прощальный вечер шел своим чередом.
Хрисанф расставил по столам сковороды со спаржей, пожаренной с грибами и начал разносить кувшины с белым вином. Сковороды плюхались не абы как на сияющую чистотой скатерку, а под каждую подсовывался деревянный кружок.
Я было заартачился:
— Да я тут крепенькое пью, а мешать не люблю.
Трактирщик строго посмотрел на меня.
— Только белое! А то весь вкус другим напитком опоганишь!
Я смирился: такой кулинар просто от причуды настаивать не станет, а истинный вкус очень хотелось узнать. Упорная борьба за сбережение изысканного вкуса продолжалась.
Перед каждым из нас была поставлена еще одна отдельная тарелка и выдана здоровенная двузубая вилка. На сковороды Хрисанф положил по плоской лопаточке.
— Так будет гораздо вкуснее, — объяснил он, — когда с пылу с жару каждый положит себе сам. У остывшей спаржи вкус уже не тот. Начинайте!
И все русичи отведали спаржу в первый раз.
Ммм! Вкус нежнейшего сладкого желтого перца, поджаренного, но от этого не размякшего, перемешивался со вкусом белой фасоли и едва заметным привкусом лесного ореха. И еще какое-то неописуемое дополнение оттенков вкуса. Восхитительно и ни на что ни похоже! Зеленая спаржа похрустывала во рту. Что и говорить — вкуснятина, ум отъешь!
Жареные грибочки удачно дополняли вкус. Куда там омлету! Запил белым вином. О да! Только белое!
Понравилось отнюдь не всем. Богуслав скептически протянул:
— Потягивает чем-то вроде гусятины, но жиденько как-то.
Однако доев, немедленно потянулся за добавкой. Эх, не распробовал с первого разу! Кузимкул молча скривил лицо, бросил спаржу, не доев, и вновь взялся за сильно ужаренную куриную ногу. Остальные молча поедали деликатес без видимых эмоций.
Я, почувствовав себя объевшимся, стал догоняться крепкой местной граппой, заедая лишь зелеными оливками и кишмишем. Меня тревожило, не покорежил ли злой колдун и мою великолепную защиту от употребления излишнего количества алкоголя. Всего через две небольшие рюмашки тревожно прозвонил предупреждающий колокольчик.
