Проект "Плеяда" 2.0 (СИ) - Каминский Андрей Игоревич (читать книги .txt) 📗
Сейчас Наташа видела ее второй раз в жизни — первый был во время одного из вызовов в Центр. Девушка тогда предъявляла документы на проходной, когда Алиса проходила мимо. На Наташу она бросила лишь беглый взгляд, но даже от него у девушки прошел мороз по коже и она, поспешно отдав честь поспешила проскользнуть в коридор. Позже, от Берсоева Наташа узнала, что Борвазон — доверенное лицо Сталина, из отборных палачей НКВД. Совсем молоденькой девушкой вступив в РКП(б), уже в Гражданскую «товарищ Борвазон» прославилась расстрелами белых офицеров, под руководством самой Землячки. Чем она занималась после этого ходили слухи, один мрачнее другого — известно лишь, что в конце двадцатых Алиса Борвазон закончила спецшколу ОГПУ, а с началом войны оказалась в Особой группе НКВД под руководством Павла Судоплатова. Вместе с спецлужбами Красной Германии они работали в Австрии и Италии, где пытались организовать неудачной покушение на Муссолини. Миссия кончилась неудачей и группа, почти в полном составе оказалась в фашистских застенках. Алиса оказалась чуть ли не единственной, кому удалось бежать за линию фронта. Как-то ей удалось оправдаться от обвинений в измене, после чего она и была назначена на должности заместителя руководителя Центра, как и она назначаемого НКВД. Поговаривали, что Вождь прислал ее для лучшего контроля над важным партийным проектом. Видно помимо официальной должности, у ее назначения были и иные, секретные цели — вряд ли она прибыла в Хабаровск по Наташину душу. Сейчас глядя в эти ненавидящие черные глаза, девушка могла только проклинать эмоциональность, приведшую ее в лапы этой фурии.
За стенами купе послышались шаги, прозвучал негромкий смех и несколько слов на японском. Не успела Наташа подумать о том, чтобы позвать на помощь, как Алиса, ухватив с койки подушку, метнулась к пленнице. Ее локоть надавил на горло Наташи и докторша почувствовала, как через прижатую подушку в ее живот тычется дуло.
— Пикнешь, сучка, пристрелю! — прошипела Алиса, ее лицо исказилось лютой злобой.
— Я бы сделало это еще в переулке, — продолжала шипеть Алиса, — пару пуль в живот и подыхай в собственном дерьме. Ты мне нужна живой, но попробуешь сбежать, — застрелю прямо тут, подстилка фашистская! Больше они от тебя ничего не узнают, поняла мразь?!
Ее словоизлияния прервал стук открывающейся двери. Алиса рывком обернулась, удерживая пистолет у Наташиного живота. Вошедший в купе оказался невысоким крепким мужчиной с русой бородой. Одет он был также как все в этих краях и все же по глазам, по манере держаться Наташа поняла, что этот человек не из местных.
— Все в порядке? — отрывисто спросила его Алиса.
— Вполне, — кивнул мужик, усаживаясь на край кровати, — часа через два будем в Благовещенске, может даже раньше.
— Хорошо, — кивнула Алиса, — а что там за япошки?
— Канцелярская крыса и какая-то шлюшка, — пренебрежительно сказал вошедший, — ничего особенного. Правда в соседнем вагоне едет двое японских солдат и трое казаков, но, не похоже, что по нашу душу.
— Хорошо, — кивнула Алиса, — но ты все же посматривай за ними. А ты, слушай меня внимательно, — повернулась она к Наташе, — для начала не вздумай врать и оправдываться, все равно бесполезно. Все видели, как ты с этой японкой чуть ли не под ручку вместе ходила, видно, что она тебя не насильно за собой таскала.
Несмотря на ужас своего положения Наташа усмехнулась — врать она и так не собиралась.
— Сама знаешь, что у нас для изменников полагается, — продолжала Борвазон, — но шанс у тебя есть. Расскажешь честно, все что было с тобой, что ты рассказала, что сама видела- будешь жить. Срок тебе, конечно, дадут, но небольшой — ты молодая, неопытная, мозги тебе заморочить раз плюнуть. Расскажешь честно — лично попрошу, чтобы сильно не наказывали. А за молчание — по закону военного времени.
Наташа мучительно размышляла над всем сказанным. Ее охватило сильнейшее искушение — признаться сейчас, раскаяться в предательстве. Она понимала, что даже если ее помилуют жизнь, на которую ее обрекут, может оказаться похуже смерти, но все-таки. Все ее молодое, цветущее тело молило о жизни, она содрогалась при мысли о черной яме с грудой костей, подобной той, в которую по ее нечаянному приговору отправили сотни девушек. Приговор, который на самом деле вынесли такие как вот эта…
Наташа глянула в уставившиеся на нее с нетерпением черные, слегка навыкате глаза, на побледневшие тонкие губы и с необычайной ясностью осознала, что Алиса врет. Врет, как и все они, обещающие построить рай на Земле, но неспособные построить даже Ада. Она почувствовала, как страх уступает место иному чувству — отвращению и презрению к этому существу, из тех же упырей, что и сейчас во имя своих безумных целей продолжают лгать и убивать, как убили ее отца и пытались убить ее саму.
— Нет, — Наташа не сразу поняла, что говорит вслух.
— Ах ты сука! — лицо Алисы от злости пошло красными пятнами, она замахнулась, но сдержалась. Какое-то время она сверлила Наташу яростным взглядом, а потом ее тонкие губы раздвинула зловещая улыбка.
— А знаешь, так даже лучше, — усмехнулась энкавэшница, — а то наговорила бы с три короба, разбирайся потом в твоей брехне. Что, охмурила тебя японская шлюха?
— Ты не поймешь, — Наташа демонстративно отвернулась. Алиса с напарником переглянулись и дружно расхохотались.
— Да ну, не пойму, — сквозь слезы произнесла Алиса, — тоже мне тайна.
Ее рука протиснулась между ног Наташи и та невольно вскрикнула, когда костлявая клешня сдавила ее промежность. В отличие от Илты Алиса даже не пыталась быть ласковой, однако к своему стыду, Наташа почувствовала, что невольно промокает.
— Все с тобой ясно, шалава, — пренебрежительно сказала Алиса, убирая руку, — ничего, выберемся в более безопасные места, там я найду способ тебя разговорить, не сомневайся. Пока запомни — ты моя падчерица, мы поехали в Хабаровск, но по дороге ты захворала и мы решили вернуться домой. Тебе все время плохо, ты ни с кем не разговариваешь, мало двигаешься и много спишь. Поведешь себя неправильно, знак подашь кому или заговоришь с кем не надо — тут тебе и конец, наизнанку вывернусь, а обратно япошкам тебя не отдам. Сбежать не надейся — я с тебя глаз не спущу. Пока будем добираться до места, подумай над тем, что я сказала — глядишь, целее будешь.
Наташа кивнула, но в сердце ее пробудилась робкая надежда. Она понимала, что рано или поздно ее заставят говорить, но легко сдаваться не собиралась. Наташа нужна НКВД живой — они во что бы то ни стало хотят узнать, что бывшая докторша рассказалаяпонцам о «секретном оружии Сталина». Пытать на «вражеской территории» ее не будут — так и спалиться недолго, особенно в поезде. А пока они будут отвозить ее в свое «безопасное место» многое может случиться. Может, несмотря на угрозы Алисы Барвазон, Наташе удаться сбежать, а может Илта выйдет на их след. Посмотрим, сдюжит ли большевистская овчарка против бывшей советской детдомовцы.
Наташа поняла, что невольно улыбается своим мыслям только заслышав голос Алисы.
— Я смотрю, ты повеселела, — хмыкнула она, — это хорошо. Посмотрим, так ли тебе будет весело денька через два. А пока — отдохни немного.
