Цивилизация (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Затем прибыл посыльный с сообщением, что дети возвращаются с экскурсии на водокачку, духовенство откланялось думать свои мысли и шушукаться в своих кулуарах о предложенной нами религиозной реформе, да и мы сами разбежались по домам задавать потомству корм. Отужинали молодняк, выслушали их впечатления от системы городского водоснабжения и от водохранилища, выглядевшего с водокачки солидно, созвонились по радиотелефону, да и вывели семьи на вечерний выгул. Мы детвору ведём к парку, бабы следом, болтая "о своём, о женском". Как раз и Васькин освободился и тоже своих вывел, да и Фабриций со своими ожидался…
— Когда мне рассказали, что у вас в Оссонобе многоэтажные дома как в Тире и Карфагене, я ожидала увидеть финикийский город, где будет тесно и пыльно, — щебетала сзади по-гречески Клеопатра Не Та, — В Риме, когда я увидела эти их инсулы, я и вовсе пришла в ужас — как в этих муравейниках можно жить?! Эта теснота, эта грязь, этот шум и эти грубые и бесцеремонные мужланы на улицах! И это нынешние гегемоны Эллады?! Я с ужасом думала, что же я тогда увижу здесь, но увидела вполне приличный город. Это не Коринф, конечно, и не мой родной Милет, но даже и эти ваши огромные многоэтажные дома на множество жильцов выглядят совсем иначе, чем в Риме — просторнее и красивее, гораздо чище, даже на улицы никто не выплёскивает нечистоты — я уже заметила, как вы совершенно без боязни ходите прямо у самых стен домов.
— Ну, и у нас не все улицы и не все дома так просторны и красивы, как эти, здесь ведь живут не совсем уж простые горожане, но тех ужасов, которые ты рассказываешь о римских инсулах, здесь не ищи — это Оссоноба, — ответила ей сменившая Аглею в качестве её гида Хития, — Разве только Старый город, ещё финикийский, ну и в Гадесе ещё есть не очень хорошие кварталы, а Новый с самого начала строился по образцу самых лучших кварталов Карфагена, и даже ещё лучше. А как тебя в Рим занесло?
— Да я и не собиралась сперва. Но в Коринфе при выпуске мне намекнули, что я в городе лишняя, в других хороших городах тоже хватает своих гетер, и мне там рады не будут, а в какую-нибудь дыру не хотелось самой. Ну, чтобы перекантоваться на какое-то время, пока не определюсь с планами, попросилась к Гелике Фиванской…
— А почему именно к ней? — фиванка была как раз из их с Аглеей выпуска, так что обе её прекрасно знали.
— Ну, у неё как раз её напарница приболела, а мне ведь прозрачно намекнули, что мой самостостоятельный промысел добром не кончится. А кроме того, ты же и сама знаешь, каковы эти симпосионы — играй на флейте, танцуй, развлекай эту пьянь плоскими шутками, а они тянутся к тебе лапами и норовят затащить на ложе.
— Знаю, конечно. Ну так а чего ты ожидала?
— Так в том-то и дело, что Гелику не только на такие, а иногда и на симпосионы философов приглашают — она ведь самая умная…
— Самая умная? — спартанка расхохоталась, — Ну, среди тех, кого не выперли из Коринфа — может быть, и самая умная. И долго ты у неё продержалась?
— После пятого симпосиона она придралась к пустяку и выгнала меня взашей…
— За то, что ты оказалась умнее её и не сумела этого скрыть?
— А ты откуда знаешь?
— Нам ли с Аглеей её не знать! — снова расхохоталась Хития, — Неглупа, но особо уж в нашем выпуске умом не блистала! В Рим ты после этого подалась?
— Ну да, тут как раз и объявили, что Сципион Азиатский приглашает эллинских поэтов, актёров, танцовщиц и музыкантов в Рим на большие Игры, а мне деваться некуда, и что было делать? Собралась и поехала в качестве танцовщицы и флейтистки. Надеялась, конечно, за время Игр подыскать поклонников поумнее и покультурнее, но куда там! Ведь были же там и такие, как раз из сципионовского кружка, но как раз сейчас у них в Риме не лучшие времена — многие разорены и едва сводят концы с концами, Луций Азиатский в их числе, а сам Публий Африканский удалился из города и, как говорят, не намерен больше в него возвращаться. А преуспевают такие, что перед ними даже танцевать противно — не то, что ноги для них на ложе раздвигать. Того, что заработала на Играх, хватило на зиму самой, но рабынь-помощниц, хоть они в Италии и гораздо дешевле, чем у нас в Элладе, купить было уже не на что. Весной поехала в Кампанию, там всё-таки много эллинов, но и там спрос на настоящих гетер оказался невелик, а опускаться до уровня обыкновенной порны не хотелось. Совсем на юг Италии мне ехать отсоветовали — там нашли сбежавших из Рима вакхитов, многих схватили, и никто теперь больше не устраивает симпосионов с гетерами — все боятся, как бы их не приняли за Вакханалии и не донесли властям. Думала о Карфагене, но мне сказали, что тоже велика конкуренция, посоветовали Кордубу, но в Гадесе я услыхала, что и там тоже все в страхе перед обвинением в вакхических оргиях. Случайно встретила эллина из Гасты, и он посоветовал податься с ним и его друзьями к вам в Оссонобу…
— Ураниды Деметрия?
— Да, а ты откуда знаешь?
— Так ведь они же от нас в Гасту и перебрались. Им их вера воевать не велит, а нам здесь такие не нужны, ну наши и спровадили их в Бетику. Большая часть, правда, уже свою веру пересмотрела и обратно к нам вернулась, не заладилось у них что-то и там, а с десяток из них уже и отслужили первую кампанию. С тобой сколько их приехало, трое? Интересно, остался ли там с Деметрием хоть кто-то?
— Двое. Говорят, оба боятся крови — чуть ли в обморок при виде её не падают. А о вас говорят, что вы жестоки, когда считаете это необходимым, но избегаете ненужного кровопролития. Деметрий и сам склоняется уже к мысли, что хоть это и зло, но совсем его не избежать, а у вас оно — наименьшее.
— Ты с ним общалась? — так, это уже юлькин голос.
— Да, перед отъездом сюда я побывала у них в Гасте. С Деметрием мы говорили о многом — он ведь очень мудрый человек, и если не обращать внимания на эти его мечты о несбыточном, то в остальном ведь его взгляды очень близки к вашим. Вам ведь, как я поняла, нужен эллинский философ, который будет учить тому же, чему учите и вы?
Мы с Володей переглянулись и едва сдержали рвущийся наружу хохот. Святая простота, млять! Как раз в этих мечтах означенного Деметрия о несбыточном, на которые нам предлагается не обращать внимания, мы с ним и расходимся так, что лузитанский или кельтиберский дикарь куда ближе нам по взглядам и роднее, чем этот в остальном очень даже неплохой и очень неглупый грека. Одумается и выбросит из башки блажь — дайте боги, буду только рад, но пока-что этого не произошло, а я предпочитаю иметь дело ну никак не с теми, кто подставляет вторую щеку, схлопотав оплеуху по первой. Нет, ну в принципе-то можно и так, но только с небольшой поправочкой. Сперва с ухмылочкой ломаем ущербному уроду все пальцы на той руке, которой он осмелился нам оплеуху влепить, а потом — ага, можно с ещё более широкой ухмылочкой и вторую щеку ему под вторую руку подставить. Типа, евангелие от меня, прошу любить и жаловать, гы-гы!
Я ж чего эту Клеопатру Не Ту только сегодня и увидал, хоть и кантуется она тут уже с неделю? Алиби у нас с семейством, в Лакобриге мы осенние каникулы детей проводили, только вчера и вернулись. Велия и Софониба с детьми отдыхали, а я — ну, не то, чтоб перетрудился, но между отдыхом и делом иногда занимался — налаживал обжиг цинковой обманки для её перегонки не в окись, а в сульфат. Тот гигантский самогонный аппарат, в котором современная промышленность нашего прежнего мира цинк из окиси получала, нам не по зубам, а он, сволочь, восстановившись углём, сразу же испаряется, так что не подходит нам его угольное восстановление из окиси, а подходит электролиз его сульфата, который я и буду теперь в Лакобриге нарабатывать, да в азорский Нетонис на тот электролиз и в дальнейшую работу отправлять — ага, вместе с тем оборудованием, что тоже в Лакобриге делается. Ведь цинк в товарных количествах — это латунь, а латунь — это не только листовой прокат, это ещё и прессование, и штамповка. Массовое производство, короче, тех ништяков, которые только в массовом виде и делают погоду. Хотя бы тех же самых унитарных патронов к огнестрелу, например, без которых немыслимы ни быстро перезаряжающийся револьвер, ни скорострельная винтовка, ни пулемёт.
