Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (книги .txt) 📗
Храм "кошачьей" богини, как и следовало ожидать, кишел кошками. У египтян это священное животное, которое даже мумифицировать полагается, как околеет. Для земледельческой страны — вполне логично. Где богатые урожаи, там и многочисленные амбары с зерном — столько, что никаких глиняных амфор на то зерно не напасёшься. Значит, хранить его можно только в мешках или вообще насыпью — на радость мышам с крысами. Кто-нибудь хорошо представляет себе бабу, разгоняющую мышей и крыс САМОСТОЯТЕЛЬНО? Нет, есть, конечно же, и такие, но каков их процент?
В нашем современном мире я знавал таких нескольких, а вот панически боящихся не только крыс, но и несчастных микроскопических мышей — во многие разы больше. И для меня очевидно, что боящиеся мышей современные бабы произошли от таких же древних. Во все времена таких хватало, и с этим мирились как с неизбежным злом. Хвала богам, есть кошки! Чем их больше, тем меньше грызунов, а значит — сохраннее урожай.
Логика тут железная, и я ни разу не против. Мне здесь не жить и не служить, а разок ради прибыльного дела можно даже и соответствующий обилию мурок кумар потерпеть, но вот зачем было делать наиболее любимыми богиней кошек абсолютно чёрного цвета?
— Куд-ды! Охренела — МНЕ перебегать! — такого избалованная чёрная любимица богини явно не ожидала и опешила. К счастью, поскольку в случае упрямства я ведь вполне мог на автопилоте и не только окриком по-русски, но и жестом шугануть, а то и пинком. Для меня это просто прикол, обыгрывающий старинное суеверие, но ведь успело же войти в привычку! И объясняйся потом с фанатиками кошачьего культа! Впрочем, объясняться один хрен пришлось.
— В моей стране, если чёрная кошка перебежит дорогу — считается, что к очень большому несчастью. Поэтому порядочному человеку наши чёрные кошки перебегать дорогу не смеют! — объяснил я жрице.
Трудно сказать, как бы сложилось дело при других обстоятельствах. Но чёрных кошек в мемфисском храме Баст много, а чёрной бронзы — мало. Жрица произнесла пару коротких фраз по-египетски, и храмовые служительницы похватали всех чёрных мурок на руки, убирая с нашей дороги. Смех смехом, но мы весьма удачно, сами того не желая, с самого начала поставили себя должным образом, заставив с собой считаться. В обезьяньем социуме восточной деспотии это далеко не пустяк.
Верховная жрица храма выглядела просто воплощением святости — прямо как эдакая живая статуя. А узнав о цели нашего визита, сделалась сама любезность.
Пожелай мы — наверное, заставила бы переспать с нами и молодых жриц, и красивых прихожанок, которых в храме тоже хватало.
Но вот финансы — это для любых служителей священного культа больная тема. Принимать пожертвования они обожают, а вот платить справедливую цену за нужный им товар — куда только девается при этом их хвалёная святость! Жрица-настоятельница торговалась с нами как заправская базарная хабалка! Зная уже о птолемеевской монопольной "госцене" в двенадцатикратный вес золота, мы щедро предлагали за одиннадцатикратный, но та, обвиняя нас в грабеже и вымогательстве, предлагала лишь восьмикратный, за который мы могли сбыть слитки и в Александрии. Лишь после упоминания о храмах-конкурентах и о предлагаемом ими десятикратном весе золота мы с ней на нём и сошлись. Верховная жрица покупала у нас оба слитка и была раздосадована тем, что у нас больше нет. И куда ей, спрашивается, больше? Из одного слитка добрых три десятка ритуальных кинжалов выйдет, если не все четыре! Не иначе, как спекульнуть задумала, святая оторва, гы-гы!
Так или иначе, нас эти внутриегипетские взаимоотношения между ихними храмами и жреческими коллегиями как-то не интересовали. Восток — дело тонкое, сами пусть меж собой разбираются! Золото — оно и в Африке золото, а от храма Баст оно или от храма Анубиса или вообще от храма Амона-Ра — нам-то какая на хрен разница? Лишь бы сполна и без обмана отсыпали положенное! За два таланта чёрной бронзы — двадцать талантов золота, и лучше в звонкой монете!
Заодно договорились и о последующих поставках, которые решили производить через подвластную Египту, но далёкую от Александрии ливийскую Кирену. Оттуда храм брался уже сам переправить свой товар караванами мулов — не так удобно, как водой, зато в обход александрийской таможни. Нет, эту страну явно когда-нибудь погубит коррупция!
Пристроив чёрную бронзу, мы встретились с нашими матросами-шпионами, от которых узнали то, что и ожидали. Пропетляв по городу добрых полдня, финикиец Итобал привёл их в конечном итоге к храму Анубиса.
У мужских божеств — и антураж мужской, и тут всё было куда внушительнее.
В воротах нас встретила храмовая стража, состоящая, что характерно, из темнокожих нубийцев — видимо, и в Мемфисе служители исконно египетских культов не очень-то полагались на коренных египтян. Но, что ещё характернее, вооружение у этих храмовых негров оказалось в основном традиционно египетским — бердыши и кхопеши бросились в глаза сразу. Хоть и железные, а не бронзовые, но всё той же архаичной формы времён фараонов последних династий. Традиция-с! О том, чтобы вот так вот запросто попасть на приём к верховному жрецу, конечно, не могло быть и речи, но во двор храма нас всё-же впустили и суть нашего дела выслушали. Пока говоривший с нами младший жрец ходил докладывать о нас выше по инстанции, мы от нечего делать послонялись по двору, осматривая его. И обнаружили кое-что интересное.
В пристройках правой части двора располагались оружейные мастерские. Ну сколько в храме той храмовой стражи? Полсотни? Сотня? Две сотни? Больше — едва ли. Сколько для неё надо традиционного египетского оружия? Ну, максимум — ещё запас на такое же количество вояк. Куда ж больше-то? Здесь же производство явно было поставлено на поток и сделано это было явно не сегодня и не вчера.
Вспомнив ряженых египетских вояк мятежных "фараонов" Дельты, мы с Васькиным прикинули хрен к носу, сложили два плюс два и прихренели.
— Ты думаешь о том же, о чём и я? — спросил меня наш испанский мент, когда мы ошалело переглянулись.
— Абсолютно! — подтвердил я его весьма здравую догадку.
— И смысл? Жрецы верят в победу националистов Дельты?
— Хрен там! Только не эти прожжённые политиканы!
— Я тоже так думаю. Регулярная армия сметёт этих клоунов в два счёта, и жрецы не могут не понимать этого. Тогда зачем ставить на тех, кто заведомо проиграет?
— А с чего ты взял, что они ставят на них? Тут, мне кажется, бизнес в чистом виде. И на фанатичном дурачье заработать, и на власть надавить. Ведь чем сильнее размах мятежа, тем влиятельнее традиционные для мятежников культы, и тем больше власти приходится с ними считаться. А это и прямые пожертвования, и торговые превилегии — сам понимаешь. Когда же это духовенство упускало случай нажиться на смуте?
— А может, само же её и раздуло для этой цели?
— Всё может быть.
— И как нам к этому относиться?
— А никак. Это ведь внутриегипетские дела. Мы-то тут при чём? Они свои дела обделывают, мы — свои. Этим и обеспечивается всеобщая занятость — ты только представь себе, какая тут была бы иначе безработица, гы-гы!
Пока мы обсуждали тайную деятельность храмов и зубоскалили по этому поводу, наверху определились по поводу нашего визита. Намёк на вопрос о "карфагенских снадобьях" оказался решающим, и верховный жрец соблаговолил удостоить нас аудиенции. Естественно, нас заставили сдать оружие, под которым понимались наши мечи и кинжалы, и никто не догадался нас обшмонать и не обратил внимания на наши пружинные пистоли. Тем более, никому и в голову не пришло, что у одного из нас имеется агрегат, способный проложить нам дорогу на свободу, вздумай тут кто-то нас задержать. Ну откуда аборигенам знать об автоматических пистолетах двадцатого века — стареньких по нашим меркам, но невообразимых по ихним? Эти дикари тут и фитильных-то карамультуков долго ещё знать не будут! Впрочем, арестовывать нас, вынуждая к силовому прорыву с захватом заложников, никто не собирался. Просто порядок есть порядок — не положено к столь важной персоне, как сам верховный жрец, входить с оружием. Пожалуй, это даже не столько предосторожность — до террористов-смертников вроде шахидов и всяких прочих ассасинов древний мир пока ещё не додумался, сколько этикет.
