Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (книги .txt) 📗
Верховный жрец Анубиса отдыхал от своих многотрудных дел, так что повели нас не в храмовое святилище, а в его жилую резиденцию. А жили верховные служители египетских культов, надо сказать, неплохо. Внутренние дворики с пальмами и бассейнами, музыкантши, танцовщицы — все условия для полноценного отдыха.
Пожалуй, даже и для некоторых излишеств — танцовщиц явно избыточное количество, и не все они впечатляли хореографическими данными, зато очень даже впечатляли весьма сексапильной внешностью. Мы-то по наивности полагали, что настоящий женский цветник увидим в храме женской богини, а оказалось — вот он где!
А кроме них в изобилии имелись и другие, музыкой и танцами не загруженные и предназначенные явно для службы по прямому назначению. Предположения можно было строить только о том, личные ли это наложницы верховного жреца или, скажем так, служебно-должностные. Вовсе не коммуняки придумали "госдачи" и тому подобное натуральное обеспечение высокопоставленных номенклатурных чинуш за казённый счёт, они лишь собезьянничали эту идею у древнего Египта. Хотя, нам-то какое дело?
В отличие от обитательниц мусульманских гаремов, эти посторонних мужиков совершенно не стеснялись — не исключено, что в их служебные обязанности входило и ублажение важных для их хозяина посетителей. Увы, мы с Хренио были явно не в той "весовой категории", чтобы претендовать на ТАКУЮ степень хозяйского радушия. Да и по делу мы тут, а не развлекаться.
Как и следовало ожидать, глядя на баб, сам верховный жрец был ещё не стар — крепкий мужик средних лет. При нашем приближении он жестом отослал разлёгшуюся перед ним в соблазнительной позе юную красотку, настраивая нас тем самым на деловой лад. Ага, можно подумать, мы совсем без понятия и собираемся мурыжить пустопорожним трёпом столь занятого человека, гы-гы!
Вместо этого мы молча выложили перед ним образцы листьев коки и табака. Мгновенно узнав товар, жрец переменился в лице и взглянул на нас уже с нескрываемым интересом.
— Прости нам нашу неучтивость, святейший, но мы слишком ценим твоё время, чтобы тратить его на тонкости этикета, — обратился я к нему.
— Святейший? Почему ты назвал меня так? — скорее удивился, чем обиделся наш собеседник.
— Мы чужеземцы и не знаем всех правил обхождения, принятых здесь. Хорошо ли будет, если мы невольно обидим тебя по незнанию, выказав тебе недостаточное почтение? Я назвал тебя так, как принято называть в моей стране людей твоего положения и рода занятий.
— Хорошо, говори, как умеешь и привык, — верховного жреца, похоже, вполне удовлетворило моё объяснение, — И ты прав, оставим этикет — мы не на торжественной церемонии, и здесь нет лишних ушей. Итак, что привело вас ко мне?
— Нам известно, святейший, что эти снадобья хорошо знакомы тебе. Ты покупаешь их для своих храмовых нужд, а до тебя их покупали все твои предшественники с незапамятных времён. Человек, пославший нас, хочет торговать с тобой этим товаром.
— И по каким ценам он намерен продавать его мне?
— По тем же, по которым ты покупаешь его у карфагенских Феронидов. Наш хозяин уважает тебя и вовсе не стремится ущемить твоих интересов, святейший.
— Что ж, я ценю почтение вашего хозяина, — иронично отозвался египтянин, — Но зачем же мне менять старого и проверенного поставщика, если новый не сбавляет цену?
— Ты прав, святейший. Это было бы совершеннейшей глупостью. Кто знает, каков он, этот новый поставщик, и можно ли верить его обещаниям? Не сочти за дерзость, но и я бы на твоём месте не стал менять поставщика без достаточно важной причины. Если старый поставщик надёжен и никогда не подводил ранее — есть надежда, что не подведёт и впредь. Если, конечно, не случится чего-то такого, что помешает ему поставлять тебе товар впредь, — я сделал акцент на слове "помешает".
— И что же может ему помешать?
— В торговле случается всякое, святейший. Карфагенские Ферониды не сами добывают эти снадобья, а покупают их уже в Карфагене. Что, если их поставщик не пожелает больше иметь с ними дела? Должны ли от этого страдать твои интересы?
— Боги не должны допустить такого несчастья! И потом, разве не может и с вашим хозяином случиться того же?
— Всё в воле богов и судьбы, святейший. С любым может случиться непредвиденное, и тут ты снова совершенно прав. Но наш хозяин — тот, кто добывает товар и доставляет его в Карфаген. До сих пор он не знал конечного покупателя и терпел посредничество Феронидов. Но зачем же ему терпеть его теперь? Как бы ты сам поступил на его месте?
— Вот как? Что ж, убедительно! Но как мне быть уверенным в том, что вы говорите правду?
— Никак, святейший. Мы незнакомы тебе и не имеем известных тебе уважаемых поручителей, и наши слова весят немного. Но посуди сам — какая нам выгода обманывать тебя? Задатка за будущие поставки ты нам не дашь, и этих образцов у нас не купишь. Пожалуй, не стал бы ты покупать у нас и мешок, если бы он был у нас при себе. Тебе нужно МНОГО товара — десятки мешков, а то и сотни, и только тот, кто доставит их тебе, получит выгоду от торговли с тобой. Поэтому, если мы даже и обманываем тебя сейчас — ведь доказать обратного мы тебе не можем, что ты теряешь от этого? Только время на этот разговор, больше ничего. Если же мы говорим правду — ты сохранишь поставки нужного тебе товара и тоже не потерпишь никакого ущерба.
— Да, но вы предлагаете мне порвать с постоянным и проверенным поставщиком! Разве так делается?
— Вовсе нет, святейший. Покупай у него и впредь всякий раз, когда он привезёт тебе очередной груз. Если привезёт.
— Гм… А если нет?
— Ну, ты же сам сказал, святейший, что боги не должны допустить такого несчастья, — я позволил себе тонко, но заметно ухмыльнуться, — Боги создали людей смертными — всех людей, в том числе и знатных, и богатых. Люди умирали, умирают и будут умирать. Хорошо ли будет, если знатный и богатый усопший не будет набальзамирован так, как это положено ему по его достоинству и богатству? — я как бы невзначай давал понять, что осведомлён о крайней необходимости табака для египетских бальзамировщиков.
— Да, такого несчастья не должны допускать ни боги, ни мы, их недостойные служители. А известно ли вашему хозяину, по какой цене продают мне свой товар Ферониды?
— О таких тайнах не болтают зеваки на торговых площадях, но наш хозяин умеет узнавать нужные ему сведения. Полтора веса золота ты платишь за большие листья и два веса золота — за маленькие, — я решил сблефовать на всякий случай, сделав вид, что цены не разведаны нами буквально только что, а давненько уже известны нашему нанимателю. А то мало ли, чего может взбрести в голову нашему собеседнику, заинтересованному сбить цену? Святые служители культа — они такие, гы-гы! А нам ведь "пропадать без вести" как-то не с руки, у нас ещё куча дел в Карфагене…
В общем, поставили жрецу шах и мат, убедив его в том, что с нами следует договариваться по хорошему. После этого разговор у нас с ним пошёл деловой и конструктивный, даже в какой-то мере дружеский. По его знаку одна из его красоток принесла на подносе трубки, оказавшиеся весьма похожими на современные. Но главное — мы ощутили великолепнейший запах настоящего ТАБАКА! Как мы и предполагали, египтяне не только покойников своих им нашпиговывали. Давно я уже так не наслаждался, с самого попадания в этот мир! Ну, если быть точным, то не с первого дня, конечно, а с того, как выкурил последнюю сигариллу из имевшейся тогда при себе пачки.
Выкурили с высокопоставленным египтянином "трубку мира", выпили вина, поговорили ещё, обсудили детали — словом, выполнили основное задание Арунтия в лучшем виде. В числе прочего договорились и о том, чтобы сделки производить в той же ливийской Кирене. Зачем, спрашивается, подкармливать жадных александрийских таможенников? Киренские не так избалованы и возьмут куда меньше. А при прощании получили ещё и подтверждение своей догадки о тайной поддержке храмом мятежников Дельты. Жрец дал нам бронзовые нагрудные пластины с чеканными профилями Анубиса и иероглифическими надписями, которые нам следовало надеть, если нас вздумают остановить эти "борцы за свободу" — посланцев храма они пропустят беспрепятственно.
