Точка (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
— Слушаю.
Искин, чтобы не подслушали, отвернулся к стене и прикрыл динамик ладонью.
— Господин Мессер?
— Да, — отозвались на том конце провода.
— Это Леммер Искин.
— Кто?
— Георг Шлехтер, если хотите. Мы с вами разговаривали на Зиман-аллее.
— Шле… Да, простите, теперь вспомнил. Извините, второй день сплю урывками. Память — как решето. Что вы хотите?
— Нам надо поговорить. У меня есть некоторые соображения…
— Где? — не дослушав, сказал Мессер.
— Если можно, то завтра, в том же кафе. Я приду пообедать.
— Хорошо, я понял, — Мессер кашлянул. — Еще что-то?
— Нет.
— Тогда до завтра.
Трубка разразилась короткими гудками. Искин ссыпал «telefongroschen» в карман. Не понадобились.
— Стеф?
— Да, пап.
— Поднимайся.
Глава 7
Новую социальную карточку Искин получил без задержек. Выстоял очередь в кабинет к инспектору Шульману, отдал документы и через пять минут разбогател на двенадцать отрывных корешков. Также ему продлили ежемесячное пособие в пятьдесят семь марок, которые при предъявлении идентификатора можно получить в любом городском почтовом отделении или отделении Национального банка.
— Кстати, — инспектор Шульман, тихий, одного возраста с Искиным, гладко выбритый мужчина в очках, постучал ногтем по документам, — вы знаете, что со следующего года вы не сможете претендовать на денежное пособие?
— Почему? — спросил Лем.
— Вы зарегистрированы уже три года. Считается, что за это время вы должны ассимилироваться и найти работу. В ноябре ваше пособие будет аннулировано.
— Извините, — сказал Искин, — но беженцев в городе много, а работы почти нет.
— Вставайте на биржу.
— Я состою там уже полтора года.
— Вы думаете, это моя проблема? — тихо спросил инспектор. — Уезжайте.
— К морю, — пробормотал Искин.
— Что?
— Мне как раз советуют податься к морю, — усмехнулся Лем.
— Правильно советуют, — кивнул Шульман. Очки его сверкнули, ловя свет лампы. — Поверьте, если вы не устроились здесь за такой срок, то будет лучше вам попытать счастья в другом месте. Собственно, мы говорим это сейчас и новоприбывшим беженцам. Некоторые сразу пересекают нашу страну транзитом.
— И кто их принимает?
— Португеза. Греция. Алжир.
— Там же война, — сказал Искин.
— Где?
— В Алжире.
— Значит, Тунис. Но это не важно. Вы же наверняка работаете, только не легально. Скажите спасибо, что вам это позволяют.
— Видите меня насквозь?
— Вижу, — сказал испектор. — Вы хорошо одеты для безработного.
— И то, что мне не получить местную аттестацию, тоже видите?
Шульман пожал плечами.
— Если у вас есть техническая или иная специальность, то для работы по ней нужны подтверждающие документы.
— Из Фольдланда?
Искин издал смешок. Инспектор позволил понимающе улыбнуться.
— Можете получить образование по специальности здесь.
— Это стоит денег, господин инспектор. И времени.
— А что вы от меня хотите, господин Искин? — посмотрел на Искина Шульман. — Есть правила. Есть государственные интересы. У нас, извините, не такая экономическая ситуация, чтобы носиться с каждым беженцем, как с драгоценностью. У нас своих ртов… И помощь от лиги наций урезают с каждым годом. Считается, что поток мигрантов из Фольдланда находится под контролем. Вы знаете, что у нас одних инвалидов после войны — триста тысяч? А у вас — две ноги, две руки, голова…
— Спасибо, я понял, — поднялся Искин.
— Я очень на это надеюсь, — сказал инспектор.
На складе Искин по корешку получил вещевой мешок с пятью пачками рисового концентрата и семью пачками пшенной каши, три банки сахарина, две банки свинины и пять пачек чая. Также ему выдали на месяц зубного порошка, бритвенных лезвий и мыла.
— Ого! — оценила Стеф.
— Ничего не «ого», — сказал Искин мрачно. — Раньше давали больше.
— А ты будешь делиться с Ирмой?
— Обязательно, — Искин приладил мешок на плечо.
— Тогда давай ей отдадим пшенную кашу, — попросила Стеф. — Я никогда ее не любила. Значит, невелика потеря. А рисовый концентрат оставим себе. Из него даже торт испечь можно! Я тебе испеку!
— А свинину?
Девчонка вздохнула.
— Хорошо. Одну банку.
— Хм, ты щедрая, оказывается.
— Вообще-то я учусь у тебя, — сказала Стеф.
— Ты молодец, — похвалил Искин. — Кстати, давай-ка мы заодно сдадим анализы.
— Ты?
— Нет, ты.
— Я? Пап, вообще-то я уже не хочу. Фруктовая вода вся вышла.
Искин улыбнулся. Папа и папа. Так можно и привыкнуть. Предупредить что ли Берштайна и действительно махнуть на море? Пусть Мессер разбирается с заражением самостоятельно. Вроде умный мужик, осилит. А посвящать безопасника в интимную жизнь обитающих в себе юнитов Искин в любом случае не собирался.
— Значит, возьмут на анализ кровь.
— Из вены?
— Да, из вены. Боишься?
— Не люблю. В Фольдланде брали каждый год.
— Зачем?
— Я не знаю, — пожала плечами девчонка. — Программа здоровья нации.
Они дошли до одного из медицинских корпусов. Люди входили и выходили. Пахло специфически — хлором, мочой, нашатырем. У дверей курил санитар в форменной зеленой куртке. Внутри гардероб принимал верхнюю одежду.
— Пап, — сказала Стеф, оттягивая Искина на ступеньки крыльца, — я кое-что вспомнила.
— Что?
— Я уже сдавала кровь. Нас возили на фабрику и хотели дать работу. Надо было то ли шить, то ли мотать пряжу. Три пятьдесят за смену!
— Серьезно?
— Давай я сдам завтра? — с надеждой посмотрела девчонка.
— Завтра у нас «Сюрпейн», — сказал Искин.
— После «Сюрпейна»!
— Все-таки боишься?
— Знаешь, какой иглой нас кололи в Кинцерлеерне? Я все думала, что мне насквозь локоть проколют!
— Ладно, погоди, — Искин вспомнил про внучку Отермана. — Который сейчас час?
Стеф поднялась к санитару. Искину не было слышно, что она спросила его, но тот с готовностью повернул запястье, блеснув стеклом наручных часов.
— Два двенадцать! — возвращаясь, перескочила через ступеньку Стеф.
А Отерман будет ждать до без пятнадцати три. За полчаса на Гроэке… нет, на Литмар-штросс… На омнибусе впритык. Надо брать такси.
— Хорошо, — решил Искин, — едем домой.
— Класс!
Они пошли к воротам.
— Ты погоди радоваться, — Искин подбил вещевой мешок на плече. — Я завтра работаю. Поэтому сюда тебе придется пойти с кем-то другим.
— Я могу сама, — сказала Стеф.
— Я попрошу Генриха-Отто. У него, кажется, выходной.
Девчонка остановилась.
— Это, между прочим, не правильно.
— Если помнишь, это было одним из условий твоего проживания.
— Сдать анализы с Бальтазаром? — фыркнула Стеф.
— Помириться с ним.
— Мы, вообще, не ссорились.
Искин развернул девчонку к себе.
— Стеф, — сказал он, глядя в обиженные карие глаза, — когда ты в силу каких-то обстоятельств, предпочитаешь делать не то, что должна делать, ситауция всегда становится только хуже. Сама же отказалась от анализов сегодня.
— Я передумала.
— Уже поздно.
— Почему?
— Потому что теперь нам необходимо быстро поймать такси.
Искин вытянул руку на краю тротуара. Стеф, помедлив, встала в метре от него и вытянула свою.
— Не злись, — сказал Искин.
— Знаешь, — сказала Стеф, посопев, — сейчас твои шансы поехать со мной к морю очень понизились.
— Прости.
Автомобили проезжали мимо. «Австро-даймлеры» и «штейры» соревновались с «мерседесами» и «порше». До голосующих отца то ли с дочерью, то ли с сыном им не было никакого дела. Наконец впритирку к тротуару подкатил новенький «фольдсваген», видимо, буквально вчера сошедший с конвейера в Вольсбурге и купленный городским бюро перевозок. Черный низ, кремовый верх.
Искин открыл дверцу.
— Литмар-штросс, Гроэке-штросс.
Водитель, молодой, усатый парень в коричневой замшевой куртке кивнул.
