"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна (версия книг TXT, FB2) 📗
В это время мужички наконец разобрались и первый шагнул вперед поднимая руки для принесения клятвы. Тут его и срезал голос Мэйбл:
– Я не доверяю этому свидетелю!
Главный судья, вздохнув, махнул рукой:
– Истица в своем праве! Вдова, рекомая Мэйбл, объясните, почему вы не доверяете свидетелю?
– Он не жил в нашем поместье. У нас было мало слуг и редко приезжали гости. Я его не помню. Как же он мог увидеть мою мать с другим мужчиной, если мы никогда не бывали в городе до того, как отец изгнал нас?
Мужик заметался, но судья тут же затормозил его:
– Свидетель по имени Свир, где вы проживали пятнадцать лет назад?
– Я не помню, господин судья, – выдал наконец мужик после некоторых метаний и попыток поймать взгляд Роберта.
– Если вы не помните, где вы жили пятнадцать лет назад, то как вы можете помнить леди Элис, якобы увиденную вами с другим мужчиной? – вопросил судья и переключился на второго «свидетеля». – А вы будете приносить клятву?
Тот заметался еще сильнее и попытался нырнуть в толпу, но его не пустили, со смехом вытолкнув в круг. Я подал судье знак:
– Прекратить безобразие!
К счастью, он оказался мужчиной понятливым. Немедленно торжественно встал и, расправив мантию, объявил:
– Поскольку свидетели адюльтера, предоставленные Робертом Астеем, не прошли проверку на знаке разделенного круга, вдова, рекомая Мэйбл, признается законной дочерью дворянина Вильяма из Саквилля.
Лжесвидетелей должно выпороть кнутом до крови. Роберту Астею присуждается выплата штрафа суду за попытку обмана. Сумма штрафа составит три серебряные монеты. При повторной попытке обмана означенного Роберта ждет наказание кнутом. Дело о наследстве будет продолжено после выплаты штрафа.
«Свидетели» завыли и вновь попытались скрыться, но стражи подхватили их под руки и доставили к скамье палача. Под одобрительные выкрики палач тотчас уложил первого обманщика на скамью. Спокойно зафиксировал бьющегося, как рыба, мужика несколькими ремнями. Потом кинжалом вспорол на нем рубаху, обнажая спину.
Стоило «работнику меча» отвести руку с кнутом, приготовившись для удара, как толпа затаила дыхание, ожидая щелчка и глухого крика наказуемого. В этой тишине особенно отчетливо звучал стук зубов Роберта и сочувственная молитва Мэйбл.
Племяннику пришлось раскошелиться немедля. Щелчки кнута подгоняли его не тянуть с выплатой штрафа. Я не был удивлен тому, что такая большая сумма обнаружилась в его кошеле. Племянник столь бесчестного человека мало чем отличался своими повадками от покойного дядюшки.
Пока под улюлюканье толпы шла выплата штрафа и порка «свидетелей», я налил в два кубка прохладного вина и вновь обратился к графу:
– Ломбрей, а где Обри? Она скончалась вместе с мужем?
– Нет, Ваше Величество. Сразу после похорон она получила вдовью часть, определенную ее брачной записью, и удалилась в монастырь, – граф благодарно принял бокал, а я кивнул Радолену, чтобы он наполнил кубок для Иниры.
Моя невеста привыкла к крови в схватках, но порка заставила ее отвернуться. Юный граф быстро предложил ей вино и легкие закуски, предусмотрительно прихваченные из дома градоправителя.
– Вдовья часть оказалась достаточной? – поинтересовался я, убедившись, что Инира расслабилась.
– Вполне, – подтвердил Ломбрей. – Монастырь принял вдову как почтенную паломницу и, насколько я знаю, она до сих пор живет там.
– Благодарю вас, граф, – я всем видом показал удовольствие от беседы и пожилой мужчина расцвел.
Порка закончилась, я повернулся в круг и увидел, с каким состраданием смотрит вдова Мэйбл на уже выпоротого «свидетеля». Палач как раз снимал его с лавки, без особой нежности укладывая на камень мостовой. Второй от ужаса намочил штаны, и палач, сморщив нос, выбрал кнут потолще, дабы не затягивать экзекуцию.
В толпе улюлюкали и кричали, понуждая служителя города поторопиться с наказанием. Судьи между тем передали через графа Радолена бумаги на поместье. Я просмотрел описание земель, недвижимой собственности, доходность, количество арендаторов и наемных работников. Поместье оказалось действительно большим и богатым, не зря Роберт вцепился в него зубами и когтями.
– Господин судья! – Я подозвал главного судью и задал ему вопрос:– Кто управлял поместьем, пока длилась тяжба?
– Назначенный судом управляющий, – ответил серьезный пожилой мужчина с кожей нездорового желтушного оттенка.
– А кому перечислялись доходы? – я перебрал бумаги, но отчетов от управляющего не нашел.
– Доход от поместья поступал на хранение в городской банк, ибо ни один наследник не успевал вступить в права наследования. По закону на апелляцию противной стороне отводится сорок дней, – судья пожал плечами, показывая, что оба соискателя были настойчивы в своем желании получить наследство.
– Понятно. Я хочу видеть отчеты управляющего и примерную сумму, положенную в банк, – сказал я.
Решение уже вырисовывалось в моей голове. Оставалось создать условия для его законности. Повинуясь жесту, граф Радолен моментально подал мне перо, чернильницу и бумагу. Я написал короткую записку и попросил посыльного отнести ее управляющему.
Молодой парень немедленно сорвался с места и побежал к лошадям, привязанным у входа в ратушу. Через пару минут стук копыт был заглушен толпой.
Второй «свидетель», получив наказание, медленно уползал из круга. Вдова опять смотрела на проходимца с сочувствием. Я не стал медлить – обсудил принятое решение с главным судьей и, к своему удивлению, увидел явную смешинку, промелькнувшую в его глазах.
– Отличное решение, Ваше Величество! – поклонился главный судья.
Он вернулся к судейской скамье, ударил в гонг, возвращая всеобщее внимание к разбирательству:
– Согласно существующему закону, – вещать судья начал неторопливо и толпа притихла, вслушиваясь, – дети имеют преимущество в наследовании перед прочими родственниками. Однако означенный Роберт может получить желаемое им поместье, если примет фамилию Вильяма и восстановит его род.
Роберт расцвел и протолкался вперед раздвигая стражников. Его взор уперся в поникшую Мэйбл и губы сами собой сложились в столь отвратительную гримасу, что я заподозрил, что он не просто жаждал получить богатое поместье. Пожалуй, этот скунс хотел заполучить и вдову?
Однако главный судья Паэта продолжал:
– В случае согласия означенного Роберта, ему вменяется выплатить вдове Мэйбл приданое ее матери, исчисленное в семьсот серебряных монет. Кроме того, в приданое входят украшения, одежда, посуда, постельное белье и дорогие ткани. Всего общей стоимостью полторы тысячи серебряных монет.
Роберт побледнел и судорожно сглотнул, боясь проронить хоть словечко. А судья продолжал:
– Также Мэйбл, будучи признанной законной дочерью означенного Вильяма из Саквилля, имеет право на личное приданое. Которое, согласно закону, должно составлять в сумме половину приданого ее матери. Плюс выплаты на свадьбу и подарки, подносимые девице в день совершеннолетия. Все выплаты вдове Мэйбл составят таким образом две с половиной тысячи серебряных монет.
В толпе прокатились смешки. Роберт стянул щегольской берет и попытался утереть им разом вспотевшее лицо. Мэйбл выпрямилась и сочувствующе-насмешливо посмотрела на оппонента. Должно быть, она представляла, сколько серебра приносит поместье. Такую сумму Роберту не собрать и за десяток лет.
– Однако, – продолжил судья, – если означенный Роберт откажется продолжить род Вильяма из Саквилля и пожелает сохранить собственную фамилию, поместье следует продать и поделить полученную сумму между двумя наследниками.
Роберт выдохнул и приободрился. Мейбл немного грустно кивнула, соглашаясь. В ее положении деньги были лучшей подмогой.
Строго взглянув на зашумевших зрителей, судья заговорил громче:
– Из причитающейся Роберту Астею половины стоимости поместья должны быть высчитаны судебные издержки, штраф за возведение напраслины на имя покойной и пеня за оскорбление истицы.
