Диверсант - Шаргородский Григорий Константинович (чтение книг .TXT) 📗
Уже выходя из сенника, я стал свидетелем интересной сцены.
– Хан, – раздался голос профессора, проверяющего, принял ли зверь кличку.
Волк поднял голову и резко показал зубы во внушительном оскале. Глухое рычание и нехороший блеск в глазах ясно показывали, что в иерархии новой стаи место профессора намного ниже волчьего.
– Руг, не цепляйся к нему. Это очень опасный объект для исследования.
Волк мне понравился, так же как начинавшийся день, наполненный хоть и тревожными, но энергичными хлопотами.
Бывшая баронская усадьба походила на муравейник. От зимнего сна не осталось даже следа, и если в низинах степи и в редких рощах еще белел снег, а на холмах сквозь прошлогоднюю траву проклевывались робкие стрелки молодой, то вокруг городка чернела потревоженная вспашкой земля.
Я заскочил в дом, чтобы надеть комбинезон, подхватил лопату, а затем, добравшись до места работ, буквально на пятой точке съехал в ров. Во рву было грязно, сыро и… очень весело.
Работать вместе всегда хорошо, особенно если нет негатива сачкующего элемента. Как ни парадоксально, советские времена научили людей не только самоотверженно работать на стройках века, но и поселили в душах желание сачкануть под шумок общего праздника труда. Там, где все уравнивается, нет желания высовываться и надрывать жилы. Не скажу, что пришедший на смену капитализм сделал людей трудолюбивее, но он принес с собой единственное лекарство от заявлений: «Не делай сегодня то, что завтра за тебя могут сделать другие». Мотивация в виде сдельной и персональной оплаты все расставила по своим местам.
В этом мире никто не слышал о социализме, капитализме и других извращениях. Здесь был еще памятен общинный строй, поэтому никто не отлынивал, все работали так энергично, что даже барону было трудно оставаться в стороне.
Практически стандартная лопата земного типа вонзилась во влажную землю, выковыривая изрядный ком грунта. Благодаря продукции штамповочного молота земляные работы велись очень продуктивно. Мы с еще двумя мужиками быстро наполнили землей большой короб. Один из моих «напарников» – средних лет лесовик с похожей на ту же лопату бородой – заливисто свистнул, и привязанные к углам короба канаты натянулись. На ежедневно растущем земляном валу, растопырив ноги, стояла конструкция типа «примитивный кран». На конце длинного плеча рычага была оборудована корзина, в которую с радостным смехом полезла малышня. Дюжина десяти-пятнадцатикилограммовых человечков перевесила короб с землей, а работники развернули за канаты всю конструкцию вдоль вала. Пара ударов молотка – и дверки внизу короба раскрылись, освобождая весь массив поднятого грунта.
Поработав пару часов лопатой, я выбрался со дна рва и тут же наткнулся на еще одно из своих «ноу-хау», перенесенных с Земли в новый мир: упряжка лошадей резво тянула за собой «каток», набранный из одинаковых обтесанных каменных блинов, как детская пирамидка.
Решил, что пора и честь знать, поэтому, взобравшись на вал, постарался окинуть взглядом и воображением всю картину строительства. Пользуясь опытом имперских легионов, на нашем мини-совете была выдвинута идея по строительству укрепления городка в виде восьмиугольника с восемью же вышками-башнями по углам. Легионерские лагеря имели шесть углов, но не в этом суть. Задуманное было осуществлено пока процентов на сорок, но уже выделялась будущая форма. Пока периметр получился небольшим и охватывал лишь восемь основных бараков. В городке стало еще теснее, к тому же все было измазано разводами чернозема и глины, но осознание того факта, что все это временно, не давало людям унывать. В тесноте, да не в обиде, особенно учитывая то, что обидеть нас есть кому.
В дальнейшем я планировал построить поселок на сотню больших дворов, которые сами по себе будут маленькими крепостями, и обнести все это таким же валом, а почти достроенное укрепление станет основой для «детинца» с донжоном посредине.
Выходящий к реке угол осталось оборудовать кольями – и получится преграда с трехметровым рвом и двухметровым валом, по верху которого проходит парапет чуть выше пояса из наполненных грунтом корзин. В остальных углах периметра все шло не так хорошо, и мне оставалось лишь надеяться, что к приходу хтаров мы успеем обезопасить свой тыл.
Несмотря на поговорку «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах», – мы все же успели. Буквально через сутки после того, как с вала были сняты последние землекопы и переведены на поля, угольные шахтеры начали собираться обратно на карьер, а плотники вовсю занимались установкой навесов, прискакал конопатый и безумно рыжий парнишка, я даже умудрился запомнить его имя.
Еще зимой среди молодежи были отобраны два десятка пацанов от тринадцати до пятнадцати лет от роду, которые впоследствии должны были стать казаками, а сейчас на них была возложена роль дальнего дозора. Легкий подросток без амуниции и оружия на отдохнувшем коне обгонит любого степняка, так что именно они лучше всего подходили для этого дела.
Рыжий Лакор был неформальным предводителем этих «пионеров», так что неудивительно, что именно он принес важную весть. Для патрулирования новики разбивались на пары и по три звена в смену катались по степи за рекой. Натаскивал их сам Охто, в основном обучая искусству смотреть и вовремя убегать. Иногда с дозором уходил и Хан. Это случалось редко, но когда волк сопровождал «пионеров», за них можно было не переживать.
Тревожный и дробный стук копыт я услышал из своего кабинета. Короткий взгляд в застекленное дорогущим стеклом окно показал, что дело срочное. Лакор был похож на испуганную канарейку – рыжая шевелюра стаяла столбом, а ставшие огромными зеленые глаза мне было видно даже со второго этажа.
Мы столкнулись на лестнице, и, зная привычку детворы вываливать на собеседника сразу весь ворох всяческой информации, я жестом остановил рвущийся из парня словесный поток.
– Стоп. Только самое важное, в двух словах.
Лакор на минутку «завис», восприняв мой приказ буквально, затем прищурился и осторожно сказал:
– Хтары идут. – Сообщение в его устах имело оттенок вопроса.
– Так, теперь подробнее.
– Мы с Хриром хотели посмотреть норы сусликов, а потом подняться на второй…
– Не так подробно, – немного скорректировал я доклад. – Вы увидели хтаров. Где и сколько?
– Шестой холм, – четко заявил юный дозорный, но затем смутился. – Больше сотни точно.
– Молодец, – поддержал я стушевавшегося докладчика и порадовался, что еще зимой пронумеровал все холмы со стороны степи и немного подучил местную детвору. Про письмо говорить пока не приходилось, а вот считать они научились. Правда, до сотен пока не дошли, так что Лакор просто сравнил родную сотню драгун с увиденной в степи конницей хтаров.
Что было довольно грамотно и находчиво.
– За рекой остался кто-то из наших?
– Нет, – ответил мальчик, и тут же его слова подтвердил топот лошадей отставших дозорных.
– Так, Лакор, беги на главную вышку, пусть бьют тревогу.
Несмотря на то что рыжий парень был быстроногим, как степная косуля, похожий на огромное погнутое блюдо гонг возвестил о тревоге лишь через десять минут, когда перед крыльцом моего дома уже собралась вся военная верхушка поселка.
– Курат, седлайте коней и надевайте всю амуницию. Мороф, разводи людей по точкам. Все остальное – как оговорили раньше, на вал амазонок и снайперов. Никора, всех «небоевых» – в третий барак, и сразу займись водой.
Первым делом я «упаковался» в свою броню – бог весть что, одежка скорее оруженосца, чем рыцаря. Хотя у меня вполне хватало денег на нормальные латы, я здраво рассудил, что в степи полный доспех не понадобится. Поэтому у оружейника, помимо долгосрочного заказа на шашки для казаков, оплатил снаряжение оруженосца с некоторыми доработками, которые он сделал в течение суток.
Так, снаряжение на месте – клинки в ножнах по бокам, а кинжал по легионерской традиции горизонтально за спиной. Теперь осталось взять колчан с кавалерийским луком и часы.
