Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ) - Богдашов Сергей Александрович (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Сильны, дед, сильны. Можешь не сомневаться, — успокоил я воинственного ларса, — Вот, посмотри, — я прокрутил глобус обратно, — Видишь мою страну? В ней живёт двести пятьдесят миллионов человек. Кстати, неплохо живёт. Не голодают, учатся и лечатся бесплатно. Одеты-обуты. Государство старикам деньги платит, когда у них старость подходит. Людей никто не обижает. Квартиры дают, пусть и не быстро, но за счёт государства. Лет через двенадцать этой страны не будет. И разорвут её на части по плану, который разработают и приведут в действие те парни, что у меня во врагах объявились. Жаль только, что причины их интереса к себе я не знаю. Так, догадки только определённые есть, из-за чего я им мог не понравиться.
— Убил кого-то? — по-деловому поинтересовался дед.
— Вылечил, скорее всего, не того, а то и не тех. А убивать — это у нас как раз американцы горазды. Что у себя в стране, что по всему миру. То же ЦРУ как раз заказными убийствами и занимается, да и армия у них не лучше. Мы, в отличии от американцев, ни ядерное, ни химическое, ни биологическое оружие ни разу не применяли. Зато они больше семидесяти миллионов литров яда только на Вьетнам с самолётов вылили. Причём совсем недавно. Трёх лет ещё не прошло с окончания той войны.
— Ух ты… — восхитился старик размаху демократии и способу её распространения воздушно-капельным путём, — А литр это сколько?
— Тут меньше литра воды. Три четверти, если быть точным, — похлопал я рукой по солдатской фляжке, висящей у меня на поясе, — По две таких фляжки яда на каждого жителя страны пришлось, включая стариков и детей.
— Многовато будет. Зачем столько? Яд слабенький?
— Так они по площадям били. Уничтожали не только людей, но и посевы, скотину, леса.
— Жестоко. Они что — ненормальные? Или там месть кровная замешана была? — вполголоса поинтересовался дед, перебирая чётки и передвигаясь к другой части глобуса. К той, что с американским континентом.
— Никакой мести. Жажда мирового господства и желание заработать много-премного денег. Демократия по-американски — это когда тебе добровольно предлагают выбрать между жизнью и кошельком. "Разбойник с большой дороги, участвует ли он в шайке или грабит в одиночку, равно остается грабителем; и нация, затевающая несправедливую войну, есть не что иное, как большая шайка грабителей", — процитировал я на память высказывание Бенджамина Франклина — одного из авторов американской Конституции. Что называется — не в бровь, а в глаз. Видимо не зря его портрет увековечили на стодолларовой купюре. Словно по-писанному он будущий портрет своей страны определил.
В масштабах истории с тех пор прошло не так много времени, но американским политикам его хватило, чтобы ловко подменить первоначальные постулаты основателей страны и незаметно для рядовых граждан развернуть их мировоззрение и политику страны на сто восемьдесят градусов. С точностью до наоборот.
Про войну во Вьетнаме мне пришлось рассказать деду подробно, вспоминая кадры из фильмов и фотографии. Как я понял, поверхностные образы дедок у меня считывал влёт. Нормальный такой рассказ получился. С иллюстрациями. Минут на двадцать с лишним меня хватило, прежде чем выдохся.
Следующим моментом, который меня заинтересовал при осмотре глобуса, было обилие красных точек и целых районов, окрашенных таким же цветом, обозначавшим технологии и промышленность. Какая-то часть точек объяснению поддавалась, но, к примеру тот же Хабаровск или Горький меня удивили. Никак не мог вспомнить, каким боком я там смог отметиться. И сам там не был ни разу, и переговоры мы ни с кем не вели из тех мест. Непонятно.
Старик по-прежнему возился на другой стороне планеты, что-то пришёптывая и тыча время от времени пальцем в глобус. Затем он, подслеповато прищурившись, оглядел увеличенное пятно Лэнгли, отойдя на пару шагов назад, и несколько раз сильно взмахнул кистями рук, словно стряхивал с ладоней капли воды после мытья.
— По площадям, значит… Ну ну… — пробормотал дедок, устало плюхаясь обратно в кресло, — Давай-ка мы с тобой к книгам вернёмся, — уставился он на меня, неожиданно встрепенувшись, — А то ишь, врагов-то у тебя сколько. Того и гляди прикопают где-нибудь и пропадут твои книжки.
— Угу, значит ты меня к себе только ради них и пригласил, — озвучил я логический вывод из услышанного.
Так-то мне не обидно ни грамма, но на образ поработать не мешает. Погрущу пару минут…
— Да хоть бы и так, — прищурился дедок, сгофрировав лицо в улыбке, — Кто-то же должен заботиться о сохранении знаний.
— Это да, — согласился я с ним, отвечая улыбкой на улыбку, — В одной из книжек, как ты их называешь, мне очень долго и вдумчиво тамошние аборигены втолковывали, как надо к знаниям относиться правильно. Рассуждения о знаниях там начинаются с того, что бесплатные знания никогда не будут по достоинству оценены и использованы. Мне, к примеру, чтобы получить знания по кузнечному делу пришлось три года махать молотом, числясь в подмастерьях.
— Да я и без тебя про него всё знаю. Любой булат на раз сотворю, — отмахнулся старик от моего хитрого захода.
— На этой планете, или в других мирах и у иных рас? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Хм, — дедок ухватил себя за нос, и начал раскачиваться в кресле, поблескивая на меня льдинками глаз из-под густых бровей, — Так вот почему я не смог прочитать их названия. Другой мир… Но как?
— Оно само получилось, — отозвался я, стараясь думать и говорить как можно безразличнее. Умение торговаться у гномов возведено в ранг искусства. Искусства гораздо более высоко ценимого, чем какая-то там поэзия или хореография. На ярмарках, вокруг признанных мастеров этого жанра сотни зрителей и болельщиков собираются, а наиболее удачные фразы и обороты их торга надолго становятся крылатыми выражениями. Самые яркие моменты в трактирах раз по сто потом повторят, не то что стихи какие-то, про которые никто за столом у гномов и не вспомнит.
Так что, даю дедку дозреть. Нужно, чтобы он сам пришёл к мысли о том, что не мешало бы и ему чем-то со мной поделиться взамен того, что он от меня хочет узнать. По мне так честнее получится.
Нет. Не то, чтобы я жадный какой-то, или чересчур корыстный. Просто к ларсам в благодетели-альтруисты я не набивался. Им-то хорошо. Существуют себе в виде энергетических сущностей, да знания впитывают, как губка. А мне каково? В одно лицо пытаюсь ход истории поменять, и ни советчиков тебе, ни учителей, мечтающих приобщить меня, такого молодого и красивого, к управлению миром. Несправедливо как-то…
Ладно. Пусть этот мир живёт, как жил. Согласен даже получить от ларса что-нибудь более простое, приземлённое и полезное для меня, что лишний раз просто поможет выжить. Нравиться мне эта жизнь. Климат, планета, народы. Пусть я с правительствами некоторыми и их политикой не по всем вопросам схожусь, но это дело наживное. Люди — это вам не высокомерные эльфы и не ушибленные на всю голову дроу, и уж тем более не пауки. С ними весело жить. Людей я люблю. Просто политиков ненавижу.
— И на что бы ты хотел поменять свои знания? — услышал я долгожданный вопрос.
— Смотря какие. Особенного мне ничего не требуется. Для начала могу обменять две книги на что-нибудь не слишком значительное. Например, знания о том, как можно осуществить перенос моего тела на расстояние, — я постучал пальцем по артефакту телепорта, висящему у меня на груди, — Или получить что-то вроде магической сумки-хранилища.
— Межпространственный карман? — слегка поморщившись, уточнил дедок, оглаживая бороду.
— Можно и так сказать, — покладисто подтвердил я, не заметив на лице старика особого удивления или неприятия в ответ на мои пожелания. А то что сморщился, так это тоже может быть игра. Торги — это спектакль для двух актёров.
— Резерв у тебя маловат. Кармашек-то Силу постоянно тянет. Ничего серьёзного не получится, — с явным удовольствием на лице огорчил меня дед.
— У нас может быть разное понимание того, что серьёзно, а что не очень, — не сдался я, прикинув, что от духа бесплотного мне нужно хотя бы попробовать узнать саму суть конструкта для самостоятельного создания артефакта. Кое-что я в залах заметил, но надо бы собственную модель заиметь, для более детального рассмотрения. Надеяться от ларса получить что-то материальное — это по меньшей мере наивно, — Прикинуть-то можно, что получится, исходя из моих возможностей?
