Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ) - Богдашов Сергей Александрович (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Можно говорить, что попытки сделать эсминец "Элдридж" невидимым в ходе филадельфийского эксперимента завершились полным успехом, но возникла одна очень существенная проблема — корабль на некоторое время не только пропадал из виду, но и вообще исчезал физически, а затем появлялся вновь. Другими словами, экспериментаторы хотели лишь скрыть корабль из поля зрения, а вместо этого получили дематериализацию и телепортацию.
По свидетельству наблюдавших, после включения на эсминце генераторов, корабль в филадельфийской гавани постепенно окутало облако зеленоватого тумана, скрывшее "Элдридж" из виду, после чего туман вдруг исчез, но при этом и судно полностью пропало не только с экрана радаров, но и из поля зрения потрясённых наблюдателей. Несколькими минутами позже была подана команда отключить генераторы, вновь появился зеленоватый туман, из которого возник эсминец, но вскоре стало ясно — что-то пошло не так. Люди на корабле оказались полностью невменяемы, многих сильно тошнило, объяснения произошедшему ни у кого не было…
Состав команды полностью сменили, параметры оборудования скорректировали, желая добиться лишь невидимости для радаров, и в октябре 1943 года провели повторный филадельфийский эксперимент.
Поначалу все шло хорошо, после включения генераторов "Элдридж” стал полупрозрачным, но затем последовала яркая светло-синяя вспышка и эсминец полностью исчез из виду. Затем в течение нескольких минут появившийся из ниоткуда корабль наблюдали на рейде Норфолка, в пятистах километрах от Филадельфии, а потом судно вновь материализовалось на своём прежнем месте. Дела у команды оказались на этот раз намного хуже — кто-то явно сошел с ума, кто-то бесследно исчез и больше его не видели, а пятеро человек вообще были обнаружены торчащими из металлоконструкций корабля… После столь трагически закончившегося эксперимента все дальнейшие работы по проекту "Радуга" было решено прекратить.
Мысли Чарльза Джиму угадать было не трудно. Работу в ЦРУ Чарльз начинал в группе прикрытия, о чём не раз сам же со смехом рассказывал, впрочем, не слишком распространяясь об охраняемых им темах. "Прикрывать" ему приходилось некоторые секретные проекты, которые по тем или иным причинам, становились известны средствам массовой информации. Обычно их группа создавала "пургу", хороня под обилием фантастических выдумок те небольшие зёрна истины, которые становились известны журналистам. Одним из таких проектов была "Радуга".
— Да! Я почти уверен, что это излучение с наложенной на него картинкой. Нечто вроде телевизионного сигнала, который нам проецируют прямо в мозг, — Чарльз сцепил пальцы в замок, и вывернув кисти, громко захрустел суставами.
— Прекрати, ты же знаешь, что меня это бесит, — раздражённо передёрнул плечами Джим.
Иногда бывает достаточно небольшого толчка, сбивающего мысль в сторону, чтобы гениальное прозрение разбилось, не родившись. Хрустом своих пальцев Чарльз Генри-младший только что остановил следующую фразу своего коллеги Джима Хейли.
— Если тебе интересно моё мнение, то больше всего это похоже на магию, — вот что хотел сказать своему коллеге Джим, но так и не сказал. Ему действительно жутко не нравилась привычка Чарльза выламывать себе руки, а хруст пальцев вызывал у него стойкое ощущение пыточной дыбы.
В итоге версия про магию в штаб-квартире ЦРУ первый раз прозвучала лишь спустя две недели. Две недели исследований, опытов и замеров. Две недели отрицательных результатов. Никаких посторонних воздействий учёным обнаружить не удалось. Целые коллективы "умок", вызванные для борьбы с объявившейся напастью, спустя некоторое время сворачивали свою аппаратуру и удалялись "под стук собственных каблуков".
К чести американских медиков стоит отметить, что они научились купировать эффект кошмаров медикаментозно. Правда, врачи сразу оговорили, что оружие и автомобили их пациентам категорически противопоказаны. От слова — совсем. Хорошо ещё, что не навсегда.
Многие великие истины сначала были кощунством.
Мэджикал.
Волшебство!
Когда абсолютно ненаучное определение позволяет ёмко и понятно объяснить происходящее и удовлетворяет всем критериям, тогда моментально возникает когнитивный диссонанс, вызванный столкновением конфликтующих представлений.
Как только во время исследований это слово прозвучало впервые, учёные замерли. А потом идея рванула на самый верх, со скоростью образования факела, полыхнувшего над месторождением газа.
Глава 16
— Двенадцать киловатт! Вы не шутите? Хотя, что это я… Признаться, я и в нашу первую встречу многому не поверил. Ну уж тут вы меня уели. Надо же, серийные модели привезли, — Мстислав Всеволодович посмотрел на планшет, куда сейчас загружалась ещё одна книга, — Двенадцать киловатт… Мда-а. Это же какую программу исследований сотворить можно. А то только и слышишь — лимит электроэнергии… Не больше киловатта…
— Вы про магниты и биореакторы не забудьте. Исследования исследованиями, но тут совсем другой эффект может получится. Кроме экономической составляющей ещё и политика вмешается. Космическая продукция, не имеющая аналогов в мире — это вам не впустую сапогами лунную пыль месить. Наши люди может и не особо заметят, а для убеждения капиталистов лучшего примера и не придумаешь. Буржуи собственной желчью захлебнуться, когда СССР на международном аукционе первые килограммы космических лекарств за миллионы долларов продаст. И для многих из них ответ на вопрос о том, кто же победил в космической гонке, будет уже не столь очевиден. Они нам туристов на Луне показали, а мы им бизнесом в космосе ответили. Идеология однако, — с улыбкой развёл я руки, показывая, что в моём предложении есть доля шутки.
— Опять у вас всё через деньги, — поморщился академик, — Хотя, надо признать, звучит убедительно. Дайте-ка мне дня два-три. Попробую предварительную позицию некоторых лиц узнать. Очень уж неожиданный поворот вы предложили. Могу заметить, мне ваша идея импонирует. Она гораздо симпатичнее, чем мечты некоторых товарищей по отправке космонавтов на Марс. Так изящно по больным мозолям наших конкурентов мы ещё не топтались. Но, не будем забегать вперёд, — зачем-то погрозил мне пальцем один из главных идеологов советской космической программы.
Келдыша я всё-таки вылечил. Наша первая встреча с ним закончилась не слишком хорошо. Расстались мы оба слегка недовольные друг другом. Однако опыт, который я волей-неволей получил при "пробивании" своих проектов, подсказывал, что на этот раз простой схемой мне не обойтись. Нет в СССР прямых путей. Хочешь получить значимый результат — подбирай себе команду из высокопоставленных дядечек. В нарисованной мной схеме, состоящей из кружков и стрелочек, роль Келдыша — одна из ключевых. После многочисленных правок и размышлений я, с некоторой уверенностью, посчитал выстраданную мной схему работоспособной. Каждая подобранная в ней фигура органично вписывалась в свой этап и вполне себе "тянула" промежуточные задачи.
Для повторной встречи мне пришлось использовать то приглашение, которое Келдыш высказал при прощании. Он сам попросил сообщить ему, как появятся положительные сдвиги по компьютерам. Я обещал ему результаты работ по микроконтроллерам, и они у меня появились. Практические. Не бумаги и проекты, не непонятные непосвящённым стеклокерамические корпуса — прямоугольнички микросхем с десятками торчащих из них проволочек-выводов, а реальные изделия. Планшеты, сервера и даже радиодоступ их связывающий. Вполне себе работоспособная сеть, пусть и не такой мощности, как она себе представлялась руководству страны, но и затраты на неё у нас вышли смешные по их меркам. Да, примитивненько пока получилось, маломощно, но зато всё работает. Как говорит мой тренер — были бы способности, а мышцы нарастить не сложно. А для такого наращивания мне нужны более мощные процессоры и в очень большом количестве.
