Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги .txt) 📗
Вот так смотришь в кукольно-наивные глаза, и не верится, что сия барышня не только следит за порядком в комнатах, но и является штатным сотрудником ведомства ротмистра Воронцова, да и не в самом низу служебной лестницы. И не только она, все девушки-горничные работают на Петра Всеславовича, причем с огоньком и фантазией. Причин тут две — высокая зарплата и гарантированное отсутствие определенных домогательств со стороны клиентов. Максимум, что позволяется пациентам — это сказать пару двусмысленностей, погладить ручку и шлепнуть по… чуть пониже спинки. Если дело заходит дальше, нужно всего лишь договориться с ловеласом на предстоящий поздний вечер и сообщить об этом господину ротмистру. К вечернему приему делается маленькая коррекция состава пилюль и порошков, после чего самец вдруг очень хочет спать, или начинает совершать регулярные рейсы в некое помещение, испытывая постоянную необходимость в общении с большим белым фаянсовым другом, укомплектованным бачком и цепочкой для слива.
А тут вдруг обидно стало дамочке, что не ведусь на традиционные женские хитрости, вот и лезет из кожи вон. И невдомек, что во-первых, я — не толстопузый «бобёр», приехавший слегка подлечиться и заодно получить максимум удовольствия, а во-вторых, я женат на Самой Красивой Женщине В Мире, которую зовут Даша… Ладно, просто эротику в сторону, занимаемся эротикой с извращениями. Где там мой учебник про окопы?..
Позаниматься удается всего лишь пару часов, потом снова появляется неотразимо-роковая мадмуазель Оленька и сообщает, что Их Высочество просит заглянуть к нему для конфиденциального разговора. Откладываю учебник в сторону и шагаю в указанном направлении. И что ему понадобилось на этот раз? Очередные доказательства нашей иновременности?..
Великий князь, однако, заводит разговор совсем о другом:
— Денис Анатольевич, расскажите подробней, пожалуйста, о спасении моей племянницы. Хотелось бы услышать версию из уст непосредственного участника событий, а не пересказ результатов расследования и глупых сплетен.
— Даже не знаю, с чего и начать… Жандармское отделение в Минске не получило телеграммы о прохождении литерным эшелоном очередной станции и обратилось к нам с просьбой помочь…
— А почему именно к Вам? Ведь в городе были более многочисленные подразделения.
— Господа жандармы уже знали о некоторых наших особенностях. В частности — о мобильности и умении вести скрытые боевые действия в лесу. Ну, подняли бы по тревоге полк, пока бы прибыли на место, пока бы развернулись для прочесывания, пока бы шли, не торопясь, заглядывая под каждый кустик. Тем более, там были выставлены две засады, маленькие, правда… В общем, время было бы упущено, Великую княжну передали бы в руки егерей, а там — ищи ветра в поле.
— Вы тоже считаете, что поляки действовали заодно с германцами?
— Вполне допускаю, что их использовали втемную, но тем не менее, главарь оставил всю группу в заслоне, а сам двигался именно туда, где были немцы. И мы, честно говоря, еле-еле успели. Минутой позже, и пришлось бы преследовать их в лесу, не имея возможности открыть огонь, чтобы не попасть в Ольгу Николаевну.
— Если бы так случилось, Вы бы и дальше стали преследовать похитителей? — Михаил Александрович с интересом смотрит на меня. — Невзирая на численное превосходство противника?
— Да, попытался бы обойти их с фланга, на худой конец — пошуметь. Заставить сбавить темп, выслать разведку и так далее. А за нами шла вторая волна — драгунский полуэскадрон поручика Дольского. Не мы, так они бы их переняли и не дали уйти.
— Хм-м, тем не менее Вы смогли отбить княжну и уйти от преследования… Кстати, для меня есть один неясный вопрос. Почему Вы отправили с княжной нижнего чина, а сами остались прикрывать их отход? На мой взгляд, логичнее было бы сделать наоборот.
— Дело в том, Ваш… Извините, Михаил Александрович… — осекаюсь под взглядом Великого князя. — Дело в том, что Котяра, в смысле, тот нижний чин, сильнее меня физически, и донести Великую княжну на руках для него было простой задачей. А вот остановить погоню проще было мне.
— Да, Денис Анатольевич, а почему Вы зовете его Котярой, и что за форма была на Ваших солдатах? Персонал поезда чуть не обомлел, когда из леса вышел какой-то леший с Ольгой на руках…
— Прозвище «Котяра» он получил за умение мяукать, как настоящий кот. А форма называется «лохматка», это — самодельный маскхалат, сделанный из рогожных мешков с нашитыми тряпочками и петельками для веток и травы. Лежащий неподвижно человек практически неотличим от большой кочки.
— Это тоже оттуда… из Вашего будущего?.. Расскажите мне о том, какая форма была потом в армии… — Оп-па, а что это глазки у собеседника такие хитрые?.. Типа, начал издалека и плавно подошел к главному вопросу?.. Ню-ню. В данном случае говорим правду, только правду и ничего, кроме правды.
— Я, естественно, не большой специалист по военной форме… Когда началась Гражданская война, стали одеваться в меру своей фантазии. Появились корниловцы, марковцы, дроздовцы, алексеевцы, полки, названные в честь генералов-основателей, и у каждого были свои цвета. У первых была черная форма и, кажется, фуражки с красной тульей. Погоны двухцветные, красно-черные. Марковцы — тот же черный цвет и черно-белая фуражка, черные погоны с белым просветом и выпушкой, дроздовцы — фуражка с белым околышем и красной тульей, погоны красные с черным просветом, алексеевцы — белый и синий цвета.
Красноармейцы поначалу отличались только красными бантами и ленточками на солдатской форме, потом вместо фуражек и папах стали носить буденовку, что-то наподобие богатырского шлема из сукна с красной звездой над козырьком. И на гимнастерках и шинелях начали пришивать поперечные нашивки-застежки и назвали их почему-то «разговорами». Погоны убрали, как пережиток старого времени, все знаки различия указывались на воротнике и рукавах треугольничками, квадратиками, шпалами и прочей геометрией. Да, чины и звания тоже отменили, вместо них появились названия по должностям — комвзвода, комроты и так далее. Титулование отменили, теперь все были «товарищами», никаких «благородий» и «превосходительств».
— И Вы считаете это правильным? — Великий князь прерывает мой монолог.
— Скорее — да, чем нет. Кадровых офицеров осталось очень мало, в школы прапорщиков гребут всех, откуда взяться благородному происхождению? Тем более, что для офицера главнее авторитет. Если он есть, солдаты за ним пойдут, а если нет, — и происхождение не спасет. А насчет превосходительств — в чем генерал Бобырь, трусливо сдавший Ново-Георгиевск, превосходит тех солдат и офицеров, которые бьются до последнего, выполняя приказ? Или, к примеру, в чем превосходство генералов Рагозы и Эверта, не сумевших, или не захотевших прислать подкрепления во время Нарочанского прорыва, перед Федором Артуровичем? Если б не они, мы бы сейчас могли бы сидеть на Балтийском побережье и махать ручками вслед уцелевшим германским пароходам, улепетывающим в свой Рейх… Простите, Михаил Александрович, давайте вернемся к вопросу о форме одежды.
— Да, Денис Анатольевич, Вы меня заинтриговали! Можете хотя бы схематично нарисовать эти выверты?
Ну, я, конечно, не художник, но карандаш в руках держать умею. Пытаюсь накидать эскиз красноармейца во всей его красе, затем форму начала сороковых. Вроде, получилось…
— Вот примерно так. В сорок третьем вернули погоны и командиров снова стали называть офицерами. Гимнастерки отменили только в начале семидесятых, после этого солдаты стали носить китель и бриджи наподобие офицерских. У офицеров помимо парадной появилась отдельно повседневная и полевая форма. Первая — бриджи в сапоги, или брюки навыпуск, китель наподобие пиджака, рубашка, галстук, фуражка. Полевая — аналог солдатской, только из полушерстяной ткани, плюс — ремень с портупеей.
Ну, а после этого кардинально форму поменяли только в начале девяностых. — Откладываю предыдущий лист и на новом рисую солдатика в «афганке». — Вместо пилоток — кепи, вместо сапог — ботинки с высоким голенищем. В просторечии — берцы. Шинели тогда же заменили на бушлаты. Форма сначала была защитного цвета, потом стали делать камуфлированную.
