Авантюристы (СИ) - Непальский Влад (онлайн книга без TXT) 📗
Уже стемнело, и поместье Колдифаеров и окружающие его леса и болота полнились самыми страшными звуками. Орда нежити бродила по раскуроченному кладбищу поместья Колдифаеров. Среди покосившихся крестов и могил, они лязгали ржавыми доспехами, хрустели гнилыми костями, и что-то шептали, смотря на мир пустыми глазами. Рядом с белым склепом из тумана вышел Эреборн Колдифаер и направился к океану нежити.
— Друзья! — начал он, смотря на остановившихся мертвецов. — Вы очень хорошо послужили моему роду при жизни, а теперь очень неплохо можете послужить и королевству Ёрн. Нашу страну наводняют гоблины. Баронства Кауль, Иэл, Атэль и графство Шеллиноль захлёбываются от их гнёта. Я король Ёрна — Эреборн де Колдифаер поручаю вам уничтожить их. Идите на границу с бывшей империй магов и очищайте от гоблинов все приграничные деревни и угодья!
Хоть слышала его только маленькая часть нежити, остальная получила его приказ мысленно. Океан мертвецов, замерший во время речи мага, заволновался и направился к воротам графского имения. А Эреборн развернулся и направился к фамильному склепу, где лежали все его предки до него самого. После Эреборна каждый новый Колдифаер строил себе новый склеп.
Маг ступил на белый мрамор усыпальницы, поднялся по засыпанным сухими листьями ступеням и прошёл мимо распахнутых решетчатых дверей из чёрного металла, уходя в глубину длинного здания. Спустился по широкой мраморной лестнице под землю, дойдя до массивных дверей, Эреборн распахнул их. Он посмотрел вперёд, и длинный коридор осветили голубые огоньки. На стенах между ниш у потолка были изображены кольца со сменами времён года и дня и ночи. И маг двинулся дальше. Кожаные туфли ступали по грязному полу, который никто не подметал со времён постройки склепа — семьсот лет назад. При жизни Эреборн спускался сюда только один раз: когда хранил своего отца. И больше он никогда не видел фамильного склепа. Жёны Колдифаеров хоронились на небольшом кладбище.
Шаг за шагом, он проходил мимо ниш, где уходил в темноту зал с очередной усыпальницей. Конец коридора привёл его к небольшой двери. Остановившись перед ней, Эреборн раздвинул магией её приросшие к стенам запоры — они с треском сдвинулись в стороны. Чёрная дверь открылась. Даже Эреборн знал об этом помещении только понаслышке. Он улыбнулся сухими губами и вошёл туда. Десяток зачарованных свечей загорелось, освещая небольшую комнату, куда никто не входил на протяжении семисот лет.
Там стоял только круглый алтарь с нанесённой на него гравировкой. В середине кольца виднелись солнце и луна, по краям природа, меняющая времена года. На алтаре стояла чёрная шкатулка с толстым слоем пыли. Эреборн поднял её грязную крышку. Там в пепле от сгоревшего тела лежало обсидановое сердце Пьера Колдифаера. Маг закрыл шкатулку и, взяв в руку, пошёл назад.
На следующее утро, как только рассвело и показалось ясное небо, авантюристы двинулись в путь. Алианор забрал у оставшихся в трактире самые питательные продукты, объяснив тем, что они могут остаться снаружи на ночь, если не успеют уничтожить гнездо к темноте. Связав высохшую стёганку за спиной рядом с торбой, Санчо шагал по просёлочной дороге, размышляя о случившемся.
Он слышал истории про авантюристов, о их небывалом героизме и подвигах. И сам представлял себя таким, но сейчас ему казалось, что они поступают неправильно. Но только спроси его Алианор, он бы опять с радостью одобрил его план бегства. Хотя в глубине его души жила грусть, от того, что всё не так, как он себе представлял. Что они не оказались великими героями. Да и он сам не герой. Санчо несказанно радовался, что вместо того, что бы идти в гоблинское гнездо, они возвращаются в Илд. У него теперь есть немного денег. Двенадцать с мелочью золотых. Это гораздо лучше того, с чем он начинал путешествие. Этого хватит. Он вернёт задания, и более опытные авантюристы скажут, что там с такими силами ничего нельзя было сделать. Его не осудят за это. Наоборот — репутация, как командира, возрастёт из-за правильного решения, которое принял не он.
Сейчас он понимал, что не всегда всё в жизни бывает так, как хочется. Он радовался, что случилось именно так, как ему нравилось, но ему было жалко дней, потраченных на путь сюда. Теперь они отступают. А в идеале он хотел, чтобы в каждой норе было несколько гоблинов, которых бы они убили и забрали их сокровища, а потом с гордостью и славой вернулись в город. Но всё случилось не так… И им пришлось отступать. Тут уже ничего не поделаешь… Но Санчо было жалко людей, оставшихся в трактире.
«Они будут ждать нашего возвращения, а когда мы не вернёмся, то будут думать, что нас убили гоблины. Так будет лучше. Будет лучше для них. Что хорошего в том, что если бы они узнали, что авантюристы их бросают. Что они бы сделали? Они не смогут пройти столько же до темноты. Мы не можем заботиться о стариках. Да и единственная женщина помоложе тоже вряд ли сможет пройти такую дистанцию. А мы не сможем тащить их так далеко. Алианор не бросит свои доспехи, без которых мы возможно даже не выживем в предстоящих схватках, чтобы нести на себе какую-то бабу. А так у нас будет ещё шанс выжить. Еды у них осталось ещё на неделю, так, что может за это время сюда придёт крупный отряд и желательно из солдат, и них будет ещё шанс выжить!»
И Санчо говорил себе, что как не смотри, лучше для них же, что они ничего не знают, и ждут их возвращения. Та же Марта, вряд ли бы она согласилась остаться добровольно, а так сидит, попивает винишко в ожидании команды. А если бы она пошла с нами, то её бы пришлось бросить, поскольку тащить на руках никто не собирался.
Когда к вечеру авантюристы достигли брошенного трактира, где ночевали раньше, то Санчо с трудом шёл. Он бы мог бросить свою кольчугу и стёганку, но что-то подсказывало ему, что они могут ой как сильно пригодиться в этом же самом походе. Зайдя в трактирный зал, юный авантюрист свалился на пол и не мог пошевелиться от усталости. Алианор и Изабелла, найдя следы гоблинов проникших в помещение, забаррикадировали его опять, как и в прошлый раз, когда они здесь ночевали. Поев, авантюристы отключились.
Второй день прошёл ещё более напряжённо. Сейчас Санчо понял, как сильно выручал его осёл. Но благодаря упражнениям Элдри для тренировки выносливости, Санчо смог дотащиться до другого трактира, где они заночевали.
Он так крепко спал на полу, подстелив стёганку, что даже не слышал криков гоблинов, доносящихся с улицы. Утром, доев несколько кусочков копчёностей, авантюристы опять продолжили молчаливое бегство. Природа им помогала: третий день шёл без единого облачка, жарящее всё живое солнце сияло на небосводе. Идти было тяжёло и кроме воды у беглецов ничего не осталось.
Но и пустая дорога и жаркое солнце особенно радовали Санчо. Пока солнце палит — ни один гоблин не вылезет из своей норы.
«Так что мы спасены» — думал он, смотря на ясное небо.
Алианор отмечал следы гоблинов по всей округе, и авантюристы молча шли к Илду. К вечеру они достигли трактира, где пряталась семья Дианы. Понурый трактирщик отворил им двери.
— Ну как дела?
— Плачевно, — бросил Алианор. — Нужно уходить в Илд.
— К вам не пришли авантюристы? — поинтересовалась Изабелла.
— Нет.
А Санчо ничего не сказал. Он был только безмерно счастлив от того, что они теперь так далеко от этой проклятой деревни. Они набросились на еду, которую поднёс молчаливый трактирщик, как волки. После чего Санчо поднялся и упал в мятую кровать. Он спал ночью как убитый, а когда утром услышал, от Алианора, что они будут сегодня отдыхать, то валялся в постели весь день.
Причиной такого решения оказался дождь.
После трёхдневного марш-броска, всё тело болело и ныло. Санчо смотрел в закопченный потолок и думал, как было бы хорошо, если бы в этом трактире он бы принял решение возвращаться. Заодно бы и захватил дочку трактирщика вместе с его семьёй.
Время близилось к полудню, уже прошёл ливень, и Санчо лежал на кровати, смотря на грязный потолок в паутинах.
