Право на мир (СИ) - Данилевский Вадим (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Подивившись такому зрелищу, барон побрел вперед.
Когда под лошадью Алкуина неожиданно разверзлась ловушка, он едва удержался в седле. Охнув, он схватился за луку седла, плита над головой захлопнулась, а в наступившей тьме вспыхнул яркий зеленый светлячок.
В следующий миг он погас, оставив вокруг магистра кокон бледного света, за пределами которого сгустилась тьма. Вынырнувшая из нее огромная длань схватила пуантенца и молниеносным движением выдернула из-под всадника. Почувствовав, что падает, магистр сгруппировался, и падение пришлось на руки и колени. Острая боль, от которой потемнело в глазах, едва не лишила его сознания.
«Бедные мои колени!», — подумал магистр, подавляя готовый вырваться стон. Скрипя зубами, он медленно поднялся, опираясь на меч в ножнах, и огляделся.
Светящийся кокон распался, но оставшееся от него зеленоватое сияние освещало длинную галерею.
«Хорошо меч и котомка при мне», — подумал Алкуин, ощупывая висящую на боку суму. Поправив плечевой ремень, он зашагал вперед.
После множества поворотов, галерей и лестниц, как одна ведущих вниз, магистру стало казаться, что за ним незримо наблюдают сотни злобных взглядов. Неприятное ощущение было сильным, почти осязаемым, к тому же магистр никак не мог определить его причину. Он чувствовал, что достиг самого дна невероятного лабиринта, но внизу есть что-то еще, а путь наверх отсюда бесконечно далек.
Едва он сделал несколько шагов по сумрачному коридору, его окружила непроглядная, душная тьма. Инстинктивно магистр отпрянул назад, и тьма вокруг него рассеялась, как будто ничего и не было. Что это? Магический заслон? Или, может быть, это потемнело в глазах?
Он осторожно шагнул вперед. Шаг… второй… И снова странное явление повторилось. Магистр словно окунулся с головой в полный флакон чернил.
«Что-то здесь не так! — подумал Алкуин, стоя в кромешной тьме, источающей зло. — Конечно, барьер тьмы не редкость, иногда маги создают его даже на поле боя. Но откуда это странное чувство чьего-то присутствия?»
Сунув руку в карман плаща, он нашарил самосветный фиал и, вытащив его, легонько потряс. Вспыхнувшая у него в руке синяя звездочка разгоралась, разрывая плотные покровы тьмы, отбрасывая на стены голубые блики, вздрагивающие, словно отражение в воде.
Магистр огляделся. Так и есть! Вот что тревожило его! Стены коридора «украшали» сотни каменных голов. Барельефы-маски, вытесанные из камня, изображали древних человекоподобных существ с невероятно грубыми чертами лица. Некоторые символизировали невиданных животных, другие напоминали толстогубых рыб с короткими плавниками и растопыренными жабрами. Выпученные каменные глаза таращились в пустоту. Провалы круглых черных ртов исторгали клубящуюся тьму…
Алкуин встряхнул фиал и поднял над головой. Тьма нехотя отступила, обтекая ненавистный свет, и магистр увидел на плитах пола слабо фосфоресцирующие серебряные знаки, расположенные так, что их сочетания образовывали некий узор, напоминающий запутанную тропинку.
«Так вот оно что! Руны-проводники, раскинутые поверх паутины тьмы!». Прочный каменный пол перед ним был всего лишь иллюзией над зыбкой поверхностью черной бездны. Ловушки, устроенной неизвестно кем и когда. Для любого существа, отважившегося двигаться в темноте вслепую, коридор представлял жуткую угрозу. Однако в конце его была видна узкая дверь.
Порадовавшись, что захватил в поход чудесный фиал, магистр осторожно двинулся вперед, старательно выбирая плиты, помеченные серебрящимися на них знаками. Наступить не туда значило неминуемо провалиться в один из темных миров, населенных диковинными существами, вроде тех, чьи грубые изваяния украшали стены коридора.
Внизу, как в черном зеркале, Алкуин видел горные вершины и мрачные ущелья, погруженные в полумрак. Как раз в этот момент там, лениво шевеля плавниками, проплывало гигантское нечто, отчего с вершин сходили лавины черного снега.
Разинув зубастую пасть, к магистру рванулась отвратительная крылатая тварь. Но врезавшись в невидимую преграду, с разочарованным клекотом полетела восвояси. Без призыва мага существа из темного мира не могли подняться наверх. А вот магистр очень даже легко мог соскользнуть на нижний уровень — стоило только оступиться.
Поэтому, оторвавшись от созерцания темного мира, находящегося невообразимо далеко, магистр все внимание сосредоточил на мерцающей серебристой дорожке. До заветной двери оставалось еще порядком.
Барону казалось, что он провел на подземных дорогах не один час, спускаясь в глубины земли. Все это время его сопровождало красное свечение, идущее из огненной пещеры сквозь трещины в камне. Потом багровые блики померкли, и Брайли вступил под своды сумрачной галереи. Ее стены и потолок покрывал тончайший налет рудных солей, источавших слабый бледно-желтый свет. Порождаемый им тревожный полумрак заставил барона замедлить шаги.
В следующий миг Брайли заметил едва уловимое движение на фоне стен — так колеблется воздух над землей в жаркий летний день. Только сейчас марево имело вполне различимые очертания высокой худосочной фигуры. При этом существо быстро двигалось — барон не успел опомниться, как призрачный силуэт оказался рядом с ним. Он тут же почувствовал жгучую боль в левом предплечье — словно его полоснули тончайшим, как лист бумаги, клинком или обожгли раскаленным металлом.
— Ах ты каналья! — воскликнул он, выхватывая меч.
Но противник, нанеся удар, поспешил прочь.
— Ш-ш-ш-ш! — Прошелестели дробные шажки, и все стихло…
— Каналья! — проворчал Брайли, собираясь вогнать клинок обратно в ножны, и тут же вскрикнул:
— Ай! — На этот раз ожог коснулся щеки.
Не сразу но он все же заметил призрачных существ, крадущихся вдоль стен. Неожиданно одно из них совершило коварный бросок, барон, почувствовав жгучее ранение в голень, попытался достать врага мечом, но промахнулся — тот был проворен. Его собратья, издавая легкий шелест, тут же вступили в бой. Брайли не успевал увернуться от одного удара, как тут же пропускал другой: заметить призрака можно было только вблизи, когда времени на то, чтобы отразить атаку, уже не оставалось.
«Сколько сил впустую! — подумал он, в очередной раз рассекая мечом пространство. — Трудно сражаться с врагом, когда не видишь его. Вот если бы здесь было посветлей!».
Одежда оставалась целой, но Брайли чувствовал жжение в предплечьях и боку: значит, каким-то непостижимым образом невидимые клинки пробивали доспехи. И хотя раны были не страшнее царапин, барон понимал, что рано или поздно они дадут о себе знать.
«Самое время убраться и найти место, где будет светлее, и там задать бестиям перцу», — подумал он.
Оставив попытки справиться с врагом, Брайли бросился вперед, то и дело морщась от жгучих уколов, и вскоре достиг следующей галереи. Вдоль ее стены тянулась щель, изливающая багровый свет. За каменной преградой ревело пламя, и барон сразу увидел врагов.
Словно повинуясь приказу, они двинулись, окружая чужака. Но на этот раз барон был начеку, а вокруг стало гораздо светлее. Когда один из врагов ринулся к нему, он, отскочив в сторону, пропустил его мимо, а затем мечом вдогонку рассек пополам. Полыхнуло пламя, сраженный противник, превратившись в огненный факел, взлетел к потолку и рассыпался серым пеплом, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма.
— Ага, каналья! Значит и на тебя есть управа! — торжествующе воскликнул барон. — Ну, теперь держитесь!
Видя, что случилось с их товарищем, огненные сущности остановились, но лишь на мгновение, а затем с удвоенной силой атаковали барона. Однако теперь Брайли было не остановить! Он бросился на врагов, разя мечом направо и налево, разом превратив в огненные вихри не меньше полудюжины призраков.
В свете вспышек стала видна дверь в стене. На другом конце галереи чернела арка, барон замешкался, не зная, куда идти. Заметив это, враги усилили натиск.
— Да сколько же вас, твари! — взревел он, превращая в огненный факел очередного нападавшего.
