Замыкание (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (онлайн книга без .TXT) 📗
Явление княгини Черниговской, большими силами подошедшей к Кремлевским стенам, было встречено настороженным вниманием — перемирие, объявленное князем Давыдовым, к тому времени наводнило Красную площадь множеством людей из числа благородных, спешивших высказать свое почтение и абсолютную верность победившей стороне. Потрепанные битвой, измотанные чувством неопределенности и тоской от потерь друзей и близких — весь этот сброд, собравшийся группками по десять-двадцать человек, смиренно ожидал открытия ворот, чтобы изложить свою точку зрения на события государю. Ночь над ними освещалась искусственным огнем, порождавшим контрастные тени; холодный ветер доносил сырость с разрушенной набережной, заставляя ежиться и тоскливо смотреть на закрытые ставни. Уже организовалась некая негласная очередь — в которой никто не стоял, но понимал свое место, исходя из происхождения и времени, когда они подошли на покаяние.
В таких условиях, молодая княгиня всеми была воспринята без малейшего энтузиазма — со злостью, которую не скрывались показать к выскочке, занявшей княжеский трон. Потом разглядели Ивана Александровича Черниговского, шедшего за княжной, оживившись на мгновение — явление нового Первого советника, о котором судачили последние два дня, смотрелось для просителей перспективней простого ожидания. Этот мог — и должен был! — заступиться.
Но вместо благосклонной реакции на приветствия, Иван Александрович мазнул о них равнодушным взглядом, демонстративно сжав ладонь в кулак.
И тени всех людей, стоявших на площади, склонились перед ним в поясном поклоне.
А когда Первый советник встал на месте, и княжна продолжила движение к воротам в одиночестве, оказалось, что толпа кланяется лично ей, провожая каждый ее шаг — невероятная дикость для всех родовитых, зубами скрежетавшими на бесстыдное поведение собственной тени. Не стерпел кто-то из ближних к кремлевским стенам господ — рядовой Ломов видел, как от группки в пять человек вышел немолодой господин в расстегнутом на груди дождевике и широким шагом двинулся к Ивану Александровичу. Княжну он проигнорировал — нормальное поведение в присутствии клановой гвардии Черниговских, ежели хочешь прожить подольше. Да и перемирие все еще в силе, что примиряет честь с бездействием.
— Кажется, вы забываете, кто дал вам пост Первого советника. — Прошипел в лицо Ивану Александровичу мужчина с гербом Скрябиных.
— Никогда об этом не забуду. — Спокойно ответили ему, глядя глаза в глаза. — Но это не тот, о ком ты думаешь.
— Ах так вы заговорили. Вы не знаете, с кем связались, Иван Александрович. Вас недолго и убрать с поста! — Со злой дрожью выговорили ему.
— Это ты, милейший, не знаешь, с кем связался, — показал в хищной улыбке зубы старик и взглядом указал на медленно распахивающиеся ворота Никольской башни.
В центре которых, заложив ладони за спину, дожидался господин ротмистр.
Скрябин обернулся на ворота и недоуменно посмотрел на его сиятельство вновь.
— И что? Кто этот человек?
Иван Александрович не ответил, молча и непонятными чувствами глядя на то, как стоят напротив друг друга юноша и молодая княгиня. Молчат, будто разговаривая взглядами — и там столько всего мелькает, что простая речь никак не справится, даже за десяток часов.
— Кто этот человек? — Требовательно обратились к Ломову.
— Он не человек. Он — деяние, нацеленное на. — Спокойно пояснил ему рядовой, придерживая древко полкового знамени плечом.
— На что? — Терял терпение Скрябин.
А Ломов недоуменно посмотрел на его сиятельство — самый полный ответ уже был дан.
— На что он нацелен? — Резко дернули его за мундир, взяв за ворот.
— А вы мне, случайно, не снились? — Пригляделся к нему Ломов, внимательно изучая черты лица, оказавшиеся так близко.
— Сумасшедший, — отпустив, раздраженно отодвинулся от него князь.
И был тут же перехвачен рукой Ивана Александровича за горло — суматошно вцепившись в крепкие пальцы, вздернувшие его над землей.
— Присмотрись внимательней, рядовой, — вновь повернули князя к Ломову лицом.
— Вы что делаете!.. — захрипел Скрябин, но тут же подавился, когда пальцы сжали горло сильнее.
— Нет, не он, — констатировал Ломов, изучив посеревшее лицо внимательней.
Иван Александрович разжал руку, и его сиятельство неловко упал на брусчатку, двумя руками держась за шею.
— Вы мне за это еще ответите! — Хватило воздуха в болезненном выдохе, а затем набрав полные легкие, выдал на всю площадь. — Люди честные, что деется! Вы видели?!
Но люди отчего-то безмолвствовали. Быть может, не хотели новой бойни после явной провокации. Можно ли назвать нарушением перемирия действия Первого советника? Возможно. Но пока никто не умер — а смертей в эту ночь итак было слишком много.
Молчание толпы подействовало на Скрябина деморализовывающе. Он молча поднялся и, нервно оглянувшись на площадь, остановил на Иване Александровиче тяжелый взгляд.
— Перемирие гарантировал князь Давыдов. — Коснулась его рука кровоподтека на шее. — Вы и перед ним ответите.
— Князь Давыдов занят, — произнес за его спиной спокойный голос ротмистра, подошедшего рука об руку с супругой, прижавшейся щекой к его плечу. — Я за него.
Скрябин обернулся, без одобрения глянув на молодых людей.
— Вы не можете быть вместо князя. — Выговорил он юноше, словно выплюнул. — Его именем состоялось перемирие! И ему отвечать за его нарушение!
— То есть, за то, что вы смели тронуть его рядового? — Уточнил ротмистр, изучая Скрябина с головы до ног.
— Я всего лишь тряхнул юнца за ворот, чтобы выражался яснее!
— Господин полковник всего лишь открутит вам за это голову, — любезно ответили ему. — Изволите проверить?
— Так это же вы за него, — нагловато посмотрел на него Скрябин, разминая плечо и встряхивая кончиками пальцев.
— Прекратить! — Рявкнул над ухом голос Ивана Александровича. — Я подтверждаю перемирие своим именем! — Пролетело над площадью.
— Спасаете жизнь этого юнца? — Расслабился князь, глядя с превосходством на молодежь.
— Спасаю вашу, — сухо ответил ему Первый советник, раздраженно дернув взглядом вверх.
Там, где в ночной тишине, прячась за ярким светом, освещавшим площадь, разгорался ярко-синим силуэт огромного архаичного дворца.
Мощный рокот, прозвучавший рыком подкравшегося со спины тигра, заставил вздрогнуть и втянуть шею.
— Самойлов, прекратите плодить мертвецов! — Яростно донеслось со стороны дворца.
Из ворот на площадь вышел лично Его Величество, отчего-то в одной рубашке и с небрежно приглаженными волосами. Но это был точно он — ощущение близкого могущества навалилось на плечи неподъемным грузом, и многим стоило усилия не упасть на колени.
— Первый советник! — Лязгнул голос государя, смотревшего на Ивана Александровича. — Почему я вынужден вас искать?!
— Виноват, ваше величество, — оглядев площадь, старик быстро заторопился к воротам.
И двое первых лиц государства скрылись за стенами Кремля, оставив просителей, княгиню со свитой и рядового Ломова наедине с толпой.
— А давай его убьем, — донесся тихий шепоток китаянки, обнимавшей лысого мужчину возле гвардии Черниговских. — Мы даже не граждане этой страны!
Скрябин зло посмотрел в ту сторону, оглядел ротмистра с невестой и махнул своим людям, двигаясь с площади прочь.
Вслед за ними потянулись все остальные, смерив стоявших подле Ломова внимательными взглядами. В глазах их была обреченность, а ночь перемирия виделась последней перед большой и кровавой войной. Они пришли говорить — но никто не стал их слушать. Значит, решено. И рядовой не знал, что может это изменить.
— Куда крепить знамя, господин ротмистр? — вспомнил Ломов о самом важном.
— Найди достойное место. И марш на отчет к господину полковнику! — Строго произнес старший по званию, нашептывая что-то супруге.
Место, как уже было сказано, нашлось. А вот господин ротмистр изволил принять в довольно-таки неожиданном месте — подземной тюрьме под Кремлем.
