Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны - Корчевский Юрий Григорьевич

– Эй, бронебои!

Ни движения, ни голоса в ответ. Из окопа переполз в траншею и в сторону бронебойщиков, пригнувшись. Траншея мелковата, неполного профиля. Если выпрямиться, то голова будет над бруствером. Запросто пулю в череп получить можно.

Из траншеи ответвление шло в окоп бронебойщиков. Заскочил. Оба наповал, попадания пуль в головы. Одного за другим втащил Михаил в траншею, уложил рядом. Потом к ружью вернулся, осмотрел. Серьезное оружие, как и патроны. Десятка два их в нише лежат.

Ну, повоюем! Отвел затвор, вложил патрон, затвор вперед, ручку вниз опустил.

Только успел это сделать, как сзади в окоп ссыпался боец:

– Здорово, земляк!

– Здорово, – не озираясь, ответил Михаил. – Подкрепление?

– Можно и так сказать.

Голос знакомый какой-то.

Михаил обернулся…

И дар речи потерял. Через две секунды обрел:

– Игорь?!

И тот обомлел:

– Миша?!

Встретились! Но радоваться некогда.

– Ефрейтор Щедрин!

– Младший сержант! Подымай выше!..

– Все равно в подчинении, – засмеялся Михаил. – Я старший сержант.

– Есть, шеф! Ой, извини!

– Ладно, потом поговорим. Будешь вторым номером!

Ружье заряжено. Приклад в плечо. Прицел – в ленивец танка. Выстрел!

С непривычки получил такой удар отдачи, что ружье вырвалось из рук. И промазал, похоже: пуля высекла сноп искр из брони и улетела по касательной. Танк начал разворачивать пушку, но прежде заработал пулемет – да так метко, гад, видно, опытный пулеметчик: сразу накрыл позицию. Но Михаил тоже боец опытный, нырнул в окоп, услышав, как пули зашлепали в мерзлую землю, одна звякнула по стволу ружья.

– Патрон!

Нет ответа.

Михаил резко обернулся – и ужаснулся.

Игорь лежал навзничь на дне окопа. Изо рта текла кровь.

– Игорь!

Михаил бросился к другу – и сразу понял, что ранение смертельное, в грудь.

– Старший сержант Прилучный, – пытаясь улыбнуться, захлебываясь кровью, прошептал раненый, – постарайтесь остаться в живых…

– Да! Погоди, я сейчас перевяжу…

– Не надо. Слушай! Мы победим… я… ну, верь не верь, но я сюда попал из будущего, две тысячи… две тысячи двадцатый год. Машина времени, слыхал? Ну, в общем, что-то в этом роде. Эксперимент… не совсем удался… жаль. Ну все, прощай. Главное – победим! Слы…

– Игорь! – у Михаила все перевернулось в голове, он не знал, верить или нет, и отчаянно думал, что нельзя терять ни секунды, а он уже потерял…

Глаза Игоря слепо смотрели в зимнее небо.

Михаил метнулся к ПТР, вбросил патрон, лязгнул затвором. Все тело работало автоматом, стремительно и безошибочно, а в душе был отчаянный сумбур.

Выстрел! Метил в смотровую щель мехвода и, похоже, попал, только радости немного: справа, лязгая, на всем газу спешил еще один T-III.

Затвор выбросил стреляную гильзу, Михаил вмиг вогнал еще патрон.

Две тысячи двадцатый год! Михаил даже не мог себе его представить, как-то не заходило в голову, что номер года может начинаться с двойки, а не единицы. Умом-то понимал – двадцать первый век, все такое, но все равно не верилось.

Машина времени! Слыхал, конечно, книга такая есть, но не читал. Изобрели, значит?.. Ну, через сто лет… ну, пусть восемьдесят… наверное, это может быть…

И все-таки не знал, может это быть или нет.

Разброд мыслей ничуть не мешал действовать. Прицелился вновь в смотровую щель. Выстрел!..

Нет. Спуск нажал, а выстрела нет. Осечка!

Дернул затвор вручную, неисправный патрон вылетел из ствола, Михаил зашарил правой рукой в поисках нового патрона…

Поздно.

Танк двинулся на окоп. Бойцу ничего не осталось, как нырнуть вниз, вжаться в холодную землю рядом с погибшим другом, чувствуя, как громада танка, резко воняющая бензином и машинным маслом, навалилась, как посыпались стенки окопа…

Танк, застыв на секунду, дернулся – мехвод рванул на себя рычаг правого фрикциона, машина закружилась на месте, давя окоп с бронебойщиками. Но тут же в моторный отсек прилетел снаряд «сорокапятки», лишив танк подвижности. Корма загорелась, экипаж в черной униформе полез из люков, однако в течение минуты был расстрелян нашей пехотой.

– Так их, гадов! – ликовали пехотинцы.

Ничего этого Михаил уже не видел, зато увидел другое.

Многотонной тушей танка его сдавило так, что прервалось дыхание. Одна мысль только и билась в голове.

«Вдохнуть! Вдохнуть!»

Но вдохнуть он не мог.

Острая боль полыхнула во всем теле. Михаил успел услышать, как хрустнули кости, потом ощутить, как изо рта хлынула кровь. А потом боль и тяжесть волшебно пропали, вспыхнул дивный свет – невесомо-перламутровый, ликующий, не передать никакими словами, потому что ничего подобного на Земле нет.

Дивизия напора немцев не выдержала. Да и никто бы не смог задержать втрое превосходящего противника. Что бронебойное ружье и пара малокалиберных орудий против десятков танков?.. Немцы взяли этот рубеж и пошли дальше. Их похоронные команды прошли по полю боя, погребли своих. Русские тела заставили хоронить местных жителей. Сносили в воронки и окопы, забрасывали землей. Позже и танк тягачом утащили на переплавку в фатерланд.

Воронки и окопы за зиму просели, по весне заросли травой, осыпались, и через несколько лет о месте ожесточенного боя почти ничего не напоминало, кроме гильз.

Эпилог

В июле 2023 года поисково-волонтерский отряд проводил раскопки в Подольском районе Московской области, в местах жестоких боев осени и зимы 1941 года. Металлоискателями поисковики тщательно прочесывали местность… И вот один из приборов запикал, показав металл.

– Народ, сюда! – крикнул нашедший, невысокий рыжеватый парень. – Что-то есть.

Стали осторожно копать. Совсем неглубоко, на штык лопаты, показался изогнутый насквозь проржавевший ствол противотанкового ружья. Стали копать еще осторожнее, и часа через два под небом с легкими облаками и уходящим к закату солнцем лежали два скелета. Наши бойцы, и вроде бы оба сержанты: около обоих черепов обнаружили россыпь алых эмалевых треугольников. Нашли и ржавые пуговицы от ворота, и пряжки ремней. Солдатских медальонов, так называемых «смертных», обнаружить не удалось, давно, наверное, рассыпались в прах… Зато близ одного из скелетов нашлась медаль «За отвагу», вернее, медальон, – колодка тоже растворилась в земле. На реверсе через архив удалось установить имя погибшего солдата: старший сержант Прилучный. Вот и еще один боец воскрес из небытия, из безвестности. А второй так и остался неизвестным солдатом.