Тени Рентиана (СИ) - Канра Дана (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Мия сглотнула, глядя на протянутую руку в белой перчатке — и поспешно схватилась за нее. Она могла бы позволить себе роскошь выбора, не ожидай ее в особняке маленькая Леона, и нынешний исход слишком очевиден. Она оставила Раймонду, убила короля и ниже Мие Гамильтон падать уже некуда, так почему бы не попытаться выжить снова? Марениус посерьезнел и слегка сжал ее пальцы, а потом в глазах на миг потемнело, и тут же в лицо подул сырой прохладный ветер.
Сила владыки Темного Царства никогда не вызывала сомнений, он был подобен своей божественной матери. Мия с удивлением огляделась по сторонам — она стояла посреди королевского сада, в окружении уныло повесивших голые ветви деревьев, готовых к неизбежной зиме. Под сапогами хлюпала грязная вода, вокруг застыл стойкий запах тлена, безысходности, мрака и забвения, а совсем рядом тускло поблескивал серый пруд. Его еще нескоро закроет ледяная корка.
− Опасно было перемещаться туда, где гвардейцы, − объяснил Марениус.
− Понимаю. Теперь мы можем бежать?
К Мие снова вернулась вера в хорошее, несмотря даже на то, что хорошего от Марениуса никогда нельзя было ожидать, и ей уже не терпелось перебраться за королевскую ограду. Но искра надежды мгновенно угасла, как мерцающий огонь свечи под капающим дождем — по слуху полоснули приближающиеся быстрые шаги, почти бег.
− Нет, не можете, судари мои, − сообщила Эдит Листон почти радостно, сохранив при этом невозмутимый вид и направляя пистолет на Мию. — Я — потомок Великой Матери и чувствую каждое движение, каждое действие, каждый разговор Хранительниц и божественных детей. От меня ничего не скроется.
− Эдит, − выдохнула Мия, − вспомни. Ты шпионка, а не надзиратель…
− Я — личная защитница Его Величества, и раз уж не уберегла его, то поквитаюсь с убийцей как следует. Вам выбирать, Мия Гамильтон, пойдете ли вы со мной или умрете здесь и сейчас.
Мия поежилась от пронизывающего холода и от четкого осознания того, что в голосе Эдит слышатся ноты Шанталь Матиа. История Раймонды и Шанталь повторяется в худшем развитии? Пальцев коснулась ледяная сталь — Марениус любезно подал ей стилет. Его предложение стало ясно без слов: убила предавшего сюзерена — убей и бывшую подругу. Раз Эдит готова выстрелить, значит и Мия готова ударить.
Из-за туч лениво выплыл краешек холодного красного солнца, и луч ослепительно сверкнул на лезвии клинка, когда Мия готова была метнуть его в Эдит. Или мимо Эдит. Трудно, почти невозможно уничтожить ту, с кем они провели вместе большую часть жизни, но тонкий кинжал пролетит мимо, а огненные чары не пощадят никого. Грохот оглушил, вспышка ослепила, боль лишила возможности двигаться. Мия с трудом сделала несколько шагов вперед и, закусив губы, выронила стилет. Наугад зажала рану — под пальцами заскользила горячая липкая влага, но чьи-то руки поддержали, не дав упасть. Марениус? Он поможет ей, исцелит?
− Ни с места, — велела звенящим от льда голосом Эдит, опуская дымящийся пистолет. — Марениус, я приказываю тебе остановиться, иначе ты станешь следующим.
− Вирнета, − прошептал красавец над самым ухом, − вы можете спасти нас. Огонь отпугнет ее.
Мия вяло шевельнула пальцами и несколько ярких искр утонули в глубокой луже.
− В таком случае, вирнета, вы мне неинтересны, − жестокий смешливый шепот звучал сродни приговору. − Прощайте.
Сильная встряска, толчок, прилив губительной слабости и громкий плеск ледяной воды — вот, что ощутила Мия, брошенная своим спасителем в пруд. Голова кружилась, в глазах темнело, рана болела так, что хотелось потерять сознание ради того, чтобы больше не испытывать этой страшной, дикой боли. Мир вокруг тускнел, гас, но Мия все еще могла вцепиться дрожащими пальцами в грязную скользкую землю возле пруда, раня кожу о мелкие высохшие травинки. Сил оставалось все меньше и меньше, но она успела увидеть, как Эдит Листон вскинула руки и огромная золотая молния ударила Марениуса в грудь. В самое сердце! Он застыл с озадаченным видом, но через минуту рухнул навзничь.
Дитя Богини, добровольно выбравшее зло, хитрость и ненависть было мертво.
Мия увидела, как рядом с Эдит появилась невысокая стройная фигура рыжеволосой молодой женщины в белом одеянии. Великая Мать — прекрасная и невинная прародительница Эдит Листон, легко коснулась лба потомицы.
− Никогда еще мои потомки не оскверняли чужими смертями свои руки и души, − промолвила она нараспев. — Но я спасу тебя, дитя мое, поскольку твое дело было добрым и светлым. Я приму твой грех на себя. Ты же отправишься в Темное Царство. Марениусу нужна замена.
− Помогите! — прохрипела Мия, пытаясь выбраться из последних сил.
Но ее не слышали или не желали слышать. Прежде чем уставшие пальцы предательски соскользнули с земли, и над головой сомкнулась мутная серая вода, Мия успела увидеть, как бесследно тает в воздухе Великая Мать, как меняется Эдит Листон с офицерского камзола на длинное черное платье, и как, развернувшись, Эдит уходит прочь, чтобы раствориться в туманном осеннем дне.
Вода заволокла сознание, став из серой черной, а рана потянула вниз, в глубину, в смерть.
***
Рассматривая с легким удивлением толстую стопку писем, кардиналисса Анна неторопливо подошла к широкому дивану, на котором спала пьяная Раймонда Вион. В последнее время племянницу съедала тоска, заливаемая хмельными напитками, и смотреть больше на эти муки не было ни сил, ни желания. Значит, перехватывать письма от наглой девчонки Мелтон или уже Гамильтон, было ошибкой кардиналиссы. Что же, она это учтет. Что ни сделаешь для того, чтобы возвращенная в столицу племянница служила как раньше?
− Вот, фемита, − проговорила Анна, вкладывая в безвольную руку Вион письма. — Думаю, они будут интересны вам.
Промычав во сне что-то бессвязное, Раймонда вдруг прижала письма к груди, будто самое дорогое сокровище.
Эпилог
Лето сорок первого года семнадцатого темпира казалось несносно жарким — во всяком случае, на яростно палящий зной, мешающий дышать, жаловались все, с кем доводилось общаться Раймонде Вион: от постаревшей кардиналиссы до дочери Николь. Первая слегка ворчала при случайных и вынужденных встречах, вторая писала жалобные письма из Академии Рыцарей. Да и все, с кем беседовала Раймонда, жаловались на жару, а ей прежде очень не хватало столь сильного и согревающего тепла, напоминающего прикосновения к лицу опасного яркого огня. Уже двадцать лет, как Хранительница Огня погибла в пруду королевского бывшего дворца страны, что называлась тогда Томиран — и как славно, что она не осталась последней Хранительницей. Магия пробуждалась в девочках снова и снова, разбитое вдребезги равновесие восстановилось. Богини смилостивились над Терраной в целом и над Марентией в частности.
Тогда, в двадцать втором и двадцать третьем году Раймонда Вион и Мия Мелтон сделали все возможное для этого — но победу увидела лишь Раймонда. Старый слизняк в парике, напыщенно зовущий себя королем Томирана, сгорел заживо, как говорили стражники прежней страны, а что произошло дальше, известно лишь Эдит, которая заняла место Марениуса в Темном Царстве, убив его. Возможно, она и утопила подругу, об этом любили судить и рядить, только Раймонда не верила. Эдит схватила убийцу, чтобы отправить на справедливый суд, только убивать лично не стала бы. Уж это было известно Раймонде наверняка, она видела эту едкую особу насквозь.
Время поставила все на свои места, и пока Раймонда сходила с ума от одиночества, юный прекрасный мальчишка по имени Аман Виардо, принявший участие в ее спасении, вскружил ей голову. Но в мужья она его не взяла — негоже герцогине устраивать мезальянс с внуком чулочницы. От недолгого и некрепкого, но довольно пылкого увлечения появилась на свет темноволосая смешливая и добрая Николь, а Аман в скором времени был взят в мужья молодой мещанкой. Оно и правильно.
Утро началось с перепуганного гонца и тревожного известия о восстании на севере Марентии — той местности, что раньше называлась Томираном. Двадцать лет назад принц Кей Алисон был свергнут и застрелен при попытке убить ныне покойную королеву Виолет, его бедную жену Авалайн и маленького сына разжаловали из королей в герцоги, и всей объединенной Марентией стали править королевы Готье — как и было раньше, до ссоры близнецов. А сейчас там вспыхнуло восстание в опасной близости от границ, и у Раймонды шевелилось внутри нехорошее предчувствие о том, что предстоит новая война.
