Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Медленно, капля за каплей он переливал в избранника свою силу, привязывая его к себе бесчисленным множеством нитей. Словно паук, сидящий на краю паутины, чувствует он малейшие трепыхания каждой нити: каждую мысль, каждое действие, каждое желание. Его глазами и его воспоминаниями узник познавал новый мир — и ему нравилось то, что он узнал. Это место куда более подходит для его целей — здесь он построит порядок, о котором мечтал всегда. Порядок, где каждый будет знать свое место, где не будет неповиновения, а лишь полный контроль и подчинение.
Поначалу его смущало то, что в этом мире действовали и иные силы — как местные, так и пришедшие недавно, такие же чужаки, как и он, но имевшие больше возможностей для того, чтобы проводить свою волю. Природу этих сил он не понимал до конца, как не знал он и пределов их мощности. Это заставляло его действовать с еще большей осторожностью, но и с большим старанием. Некоторых пришельцев ему удалось склонить на свою сторону, а через своего избранника он приобщился и к родным силам его мира. Силам делавшим его способным проникать взором за многие мили, видеть прошлое с самых его истоков, рассыпаться сознанием в телах множества птиц и животных — да и людей тоже. Все дальше распространял он свою колдовскую сеть, неутомимо чуткий к любой лазейке, любой уловке, позволяющей ему расширить свое влияние.
Особой удачей стала находка рунного меча — обладавший своей злобной волей и неутолимой жаждой крови, Буреносец легко дал уговорить себя на сотрудничество. Его владелец кормил меч все новыми душами — но часть их силы перепадала и узнику, кратно умножая его могущество. Договор с Мечом Хаоса и усилил связь узника с человеком, позволяя говорить с ним напрямую, распаляя честолюбивые мечты и жажду власти. Чем больше душ пожирал Буреносец, тем сильнее становился узник, все крепче привязывая к себе человека, подменяя его мысли своими мыслями и делая свои цели — его целями. Через своего избранника узник манипулировал местными владыками, подталкивая их к тем или иным решениям, убивал магов и ведьм, подпитываясь их силой и подчиняя себе их слуг. Но пока полученных сил было недостаточно для того, чтобы разорвать оковы и, вырвавшись из темницы, воплотиться в новом теле. Для этого черный меч должен был пронзить только одно сердце — и дать своему господину силу тысяч душ. Он знал, что противник силен и опасен, что любое неверное действие могло разорвать его связь с избранником, вновь изгнав его во Тьму Внешнюю. Он будет очень осторожен — и очень настойчив, пока, наконец, не добьется цели.
Узник хорошо представлял, что будет делать после полноценного воплощения. Он уже достаточно знал об этом мире, видя глазами Избранника, не только настоящее, но и его давнее прошлое. Он проник взором и в те времена, когда забавные существа, поклонявшиеся деревьям, создали существо, обладающее абсолютной властью над мертвыми. Он проникнуть и в разумы тех существ, выведав все подробности великого действа, все слова и обряды — но не смог бы повторить их без собственного тела.
Но после воплощения все будет иначе! Он вернет к жизни создание древних, подчинив его своей воле. Никто не в силах будет противостоять полчищам живых мертвецов, что он поднимет за считанные мгновения. Он не повторит ошибок прошлого, положившись на людей или иных живых существ, приноравливаясь к их потребностям, чаяньям, устремлениям, нелепым чувствам и смешному честолюбию. Мертвые же избавлены от этих недостатков — ничем не ограниченная власть и полный контроль, наконец, будут его Прекрасный новый мир, единственным звуком которого будет хохот во тьме, а единственным светом, холодное, будто звезды в морозном небе, мерцание синих глаз.
«Чтобы властвовал один в мире Черный Властелин!»
Беглянка
Боль.
Будто гигантская раскаленная игла разом пронзила ее от макушки до пяток. Судорога скривила ее в три погибели, пальцы скованные будто параличом, мертвой хваткой вцепились в девичье плечо. Только это и позволило ей удержаться, не шлепнувшись на землю с высоты в двести или триста футов.
Проклятие! Как не вовремя!
Девушка обернулась через плечо и в ее глазах мелькнуло сочувствие.
— Ничего, — голосом дряхлого старика прошамкала Душелов, давя в себе мимолетное раскаяние, — смотри перед собой. Тут встречается… всякое.
Предупреждение пришлось к месту — снизу к ним поднимался летающий кит с явно недобрыми намерениями. Дракон дыхнул огнем и тварь, уже раскрывшая исполинскую пасть, вспыхнула, словно пучок сухой соломы. Душелов проводила взглядом падающее, горящее, корчащееся в предсмертных судорогах тело и пожала плечами.
У нее хватало противников и посерьезнее.
Под ней простерлась Равнина Страха — песчаник всех оттенков ржавого, охряного, кровавого и винного. Тут и там из камней, причудливым лесом, выпирали белые и розовые кораллы. Пару раз колдунья заметила внизу бродячие деревья, а один раз из огромного рифа поднялась большая манта. К дракону, впрочем, она приблизиться не рискнула, наученная печальным опытом кита.
Душелов, оправившись от очередного приступа боли, испытывала некоторый прилив сил — как и всегда, после уничтожения, статуя отдавала ей остаток энергии от жертвоприношений. И это, пожалуй, было единственным приятным моментом во всей этой истории — от разрушенных статуй никакой силы к ней уже не поступит. По ее расчетам целыми осталось не более пяти статуй, причем обряды творились, в лучшем случае, перед двумя изваяниями. Как не неприятно ей было это признавать, следовало посмотреть правде в глаза: контроль над Вестеросом она потеряла. Тем более досадно, что она собиралась туда вернуться.
Ну что же. Хуже, чем здесь там вряд ли будет.
Внизу пробежало что-то, слишком быстрое для того, чтобы колдунья успела его разглядеть. Еще парочка мант и один кит кружили неподалеку, держась, впрочем, на почтительном расстоянии. Не похоже на то, что они желали сделать ей что-то плохое — скорей они пытались понять, что тут могло понадобиться такой как она. Здешние обитатели, похоже, еще не успели привыкнуть к тому, что их Равнина — чуть ли не самое безопасное место к северу от Моря Мук. А может и к югу тоже.
Ничего. Это ненадолго.
Еще три манты, один кит и некая птица, похожая на стервятника, присоединились к первоначальной компании. Держась от дракона на почтительном расстоянии, они все же неуклонно следовали за чужаками, будто сопровождая их куда-то.
Очень скоро стало ясно — куда.
Впереди, на земле клубилось что-то вроде огромной тучи. Вернее множества туч, в глубине которых вспыхивали разноцветные молнии. Временами черные клубы расступались, открывая силуэт большого дерева.
Душелов хлопнула Взятую по плечу.
— Поднимай свою ящерицу, Серебрянка. Мы на месте.
То, что отсюда придется скоро уходить она поняла еще над Курганьем, хотя долгое время пыталась бороться с неизбежным. Также как и сестра — вот уж кто цеплялся не только за жизнь, но и за власть, несмотря на вопиющее неравенство сил. Спасало то, что Властелин, изрядно потрепанный в безмагии, был не тот, что раньше. Крепость в Чарах Госпожа обороняла целых десять дней — а потом еще почти месяц держалась у моря, временами даже предпринимая контратаки из Опала. Когда Властелин, наконец, взял город никто в нем не прожил достаточно долго, чтобы успеть переменить сторону.
Кроме опять-таки Госпожи — вместе с остатками Черного Отряда ей удалось пересечь Море Мук и закрепиться там. Вместе с ней был и Хромой и прочие Взятые — не только новые, созданные Госпожой, но и чудесно воскресшие старые. До Душелова доходили слухи о Меняющем Облик и Ревуне. Возможно, был кто-то еще. Рано или поздно, Властелин расправится со всеми ними — если, что-то не отвлечет его внимания.
Дракон поднялся выше самых высоких облаков, зависнув в воздухе и тяжело взмахивая крылами. Душелов переглянулась с Серебрянкой и чуть заметно кивнула. В тот же миг дракон сложил крылья и с ужасающим ревом метнулся вниз.
