Избранные - Марышев Владимир Михайлович (читать полную версию книги .txt) 📗
Он выделил окрестности одной из точек и увеличил изображение.
Россия… Джонни в общем-то знал о ней немало. По крайней мере куда больше рядового янки, считающего свою страну пупом земли, центром гигантской паутины, хозяин которой, восседая в Белом доме, подтягивает к себе мускулистыми лапами полудохлых мух. Мухи, конечно, не стоят того, чтобы их углубленно изучали. Не будете же вы, поедая сочный бифштекс, интересоваться родословной коровы, которую забили ради вашего удовольствия! Впрочем, и жители старушки Европы демонстрировали почти такую же дремучесть, когда речь заходила о государствах Востока. Но Джонни взял за правило накачивать себя хотя бы первичной информацией о местах будущих вояжей.
Россия была загадкой не для одного поколения западных историков. Каким-то непостижимым образом она умудрялась все время оставаться на обочине прогресса — как социального, так и технического. Иногда, правда, эта полуазиатская страна сбрасывала дремоту, собирала свою исполинскую тушу в тугую пружину и совершала гигантский прыжок, удивляя весь мир. Но чаще всего, делая дикие кульбиты, она сама себе с хрустом ломала кости, после чего ползком убиралась обратно в берлогу, а пока зализывала раны, неторопливые соседи вновь оставляли ее далеко позади.
В принципе русские были достойны уважения, Чем-чем, а интеллектом их природа не обделила — достаточно вспомнить, что они много десятилетий регулярно побивали всех в шахматы. Россия дала миру целую россыпь гениев — ученых, писателей, композиторов, а в последнее время повсюду гремели русские программисты. Но что толку? Варварская общественная система с завидным постоянством топтала все действительно талантливое, а банк с тем же постоянством срывали ничтожества, умеющие лишь одно — манипулировать оболваненной толпой.
Самым поразительным было то, что этот несостоявшийся «тигр» столетиями лежал на сундуке, набитом сокровищами. Здесь было все, что только можно себе представить, — от золота и алмазов до урана. Казалось, имея все это, можно было не только добиться процветания, но и потеснить могучим плечом кичливую Америку. Увы, сейчас русские жили во много раз хуже, чем, скажем, исландцы, напрочь лишенные собственных полезных ископаемых и не взрастившие ни одного технического гения.
Историки сходились на том, что русские сами виноваты в своих бедах — позволяли правителям ездить на себе, а если кого и свергали, то следующий оказывался еще хуже. Народ всегда считали за быдло — и цари, и сменившие их партийные вожди. Однако наиболее циничное разграбление страны началось, когда к власти пришло новое поколение — с огромной, вечно распахнутой голодной пастью и полным отсутствием каких бы то ни было моральных принципов. Коммунистическая идея разделила участь «веры, царя и Отечества» — она была выброшена на свалку, как пара поношенных перчаток. Религией новых хозяев жизни стала нажива, девизом — «После нас хоть потоп». Столь «мудрое» правление приводило к необъяснимым парадоксам. Один пример: богатейшая в мире по природным ресурсам страна клянчила жалкие подачки у Запада, а в это самое время из нее благополучно утекали на тот же Запад астрономические суммы. Вообще, за что бы русские в последнее время ни брались, это больше всего напоминало черпание воды решетом.
Сейчас Россия, зажатая между сытой самодовольной Европой и стремительно накачивающим мышцы подлинным «тигром» — Китаем, выглядела посмешищем в глазах обоих, нищенкой, собирающей медяки вместо того, чтобы пойти домой, откинуть матрас и достать давным-давно припрятанные миллионы.
«Рабская психология, — подвел Джонни итог своим рассуждениям. — Умны, талантливы, но безвольны и покорны. Совершенно лишены чувства собственного достоинства, терпят любые эксперименты над собой. С ними мне будет легко».
Решено: в Москву он отправится с якобы деловым визитом. Посодействует ему в этом одна любопытная фирма, с помощью которой иностранцы обделывали в России свои делишки — порой очень сомнительные. Существовало только одно табу: фирма не переносила даже слабый запашок шпионажа. Аферисты всех мастей были ее излюбленными клиентами, потому что купленные местные чиновники закрывали глаза на проделки заезжих махинаторов. Но с российской контрразведкой, хотя она давно уже не выдерживала сравнения с советской, шутить было опасно. Впрочем, Джонни и не собирался корчить из себя Джеймса Бонда.
Хозяйка, наверное, досматривала уже десятый сон. Утром, увидев опустевшую квартиру, она, конечно, удивится, но не настолько, чтобы распространяться об этом. Жилец заплатил за месяц вперед и смотал удочки? Да на таких людей молиться надо!
Он сложил вещи в объемистую сумку и вышел из дома. Гарри Кромптон начал свою вторую жизнь.
Глава 5. ТАЛАНТ И ПОКЛОННИКИ
Народ на улице Шнитке жил не бедный. Ворохов вспомнил об этом, лишь увидев перед собой две шеренги красивых, как картинки, элитных домов. «Что-то тут не так», — подумал он. Конвертик, конечно, тоже был нестандартный, и все же «мечтатели» почему-то представлялись Андрею этакими книжными червями, предпочитающими духовную пищу мирским благам. Ладно, если бы здесь устраивало свои посиделки какое-нибудь общество любителей персидских кошек или — последняя мода! — южноамериканских удавов…
«Впрочем, — возразил он сам себе, — не стоит поддаваться живучим стереотипам. К тому же, вероятнее всего, „мечтатели“ и впрямь люди небольшого достатка, просто их председателю повезло — наверное, работает в солидной фирме со всеми вытекающими последствиями».
«Навороченная» дверь (Ворохов уже видел такие: снаружи декоративный пластик с изумительными дымчатыми разводами, внутри — лист натуральной брони) предупредительно распахнулась перед самым его носом.
— Андрей Витальевич? Ждем, ждем! — Цветущего вида господин с ухоженной бородкой отступил назад и, когда гость вошел, протянул руку: — Позвольте представиться: Неведомский, Кирилл Ильич. Некоторым образом председатель «Мечты».
— Главный мечтатель? — улыбнулся Ворохов.
— Ну что вы! Мой пост — чистая формальность. Мы тут все равны. В запале и мне такого могут наговорить… Снимайте ботиночки, курточку. Так-с… А теперь — милости прошу!
Ведомый хозяином, Ворохов вошел в зал и обомлел. За столом, накрытым, как на свадьбу, восседали люди, ничуть не похожие на всклокоченных фанатиков, которые бродят по букинистическим магазинам в надежде отхватить по дешевке раритетное издание Бунина. Мужчины в строгих костюмах (двое — с «бабочками»), дамы — если и не в вечерних туалетах, то уж никак не в местном или азиатском ширпотребе.
— И вы всегда так собираетесь? — сглотнув слюну, спросил Ворохов. Ему бы, конечно, невероятно польстило, если бы хозяин ответил: «Нет, только ради вас!» Но возможно ли?..
— Грешен, люблю угостить хороших людей, — обтекаемо ответил Кирилл Ильич. — Да и что тут такого особенного? Ни омарчиков, ни икорочки… так, что бог послал. Господа, вот и Андрей Витальевич! Прошу любить и жаловать.
«Мечтатели» вставали и представлялись. Ворохов запомнил только, что одного господина в «бабочке», пухленького и розовощекого, зовут Алексеем Петровичем Стадником, а второго, худого и нервного, похожего на пианиста, — Леонидом Сергеевичем Гудковым. От остальных поначалу остались лишь фамилии, бессистемно всплывающие в мозгу: «Лучинский, Васильева, Юричев, Пичугина, Березин, Ершов…»
— Садитесь, любезный Андрей Витальевич, вот сюда, — ворковал хозяин. — Вот мы вам стульчик приготовили. А теперь прошу всех наполнить бокалы!
Ворохов с удовлетворением отметил, что из напитков на столе было только белое сухое вино. Как будто устроители банкета, зная, что званый гость на дух не переносит ничего высокоградусного, расстарались специально для него! Но в это было уже совсем невозможно поверить.
— Прошу внимания! — Кирилл Ильич поднялся с бокалом в руке. — Итак, нас почтил своим присутствием Андрей Витальевич Ворохов. Удивительнее всего то, что это имя до сих пор мало кому известно. Вот в такое время живем, господа. Трижды прав был поэт, говоря: «Бездарности пробьются сами». И пробились! Вы только посмотрите, какой халтурой завалены книжные магазины. Критика, конечно, не замечает этих опусов: стоит ли, так сказать, указывать горбатому на его физический недостаток? А вот читатели, из которых за последнее время начисто выбили хороший вкус, вновь, как в некрасовские времена, несут с рынка «милорда глупого». Именно сейчас легче всех проглядеть подлинный талант. Без поддержки он осыплется, как пустоцвет, не дав плодов. Книг, разумеется. Итак, талантам надо помогать. Именно для этого и было создано в свое время наше общество.
