Модератор реальности - Абакумов Игорь (читаемые книги читать TXT) 📗
– Так. На стол его. Быстро. И молча. – Алексей застегнул халат и крикнул в направлении второго этажа: – Федырыч! Пузырь перекиси! Живее!
Фельдшер-прапорщик Федырыч уже вваливался в помещение, на глазах бледнея. Видимо, столько крови он здесь еще никогда не видел.
– Готовь новокаин и инструмент, штопать будем. – Капитан уже ловко при помощи специальных ножниц освобождал раненого от верхней части обмундирования. – Спокойно, парень, спокойно… Сейчас дядя доктор тебя посмотрит…
В этот момент один из сопровождающих сумел закрыть рот и тут же открыл его снова:
– Товарищ капитан, так его ж в госпиталь надо…
– Ага, щаз! Раскручу и закину… И вообще, цыц! Кровью истечет, пока доедет.
Форкин уже взялся за перекись водорода и начал промывать раны.
– Так… поверхностные, кожа и подкожно-жировая клетчатка… Нормально. Тут и зашьем. А в госпиталь – потом. Кстати, не стойте столбом, бегом в автопарк, санитарку вытаскивайте. Локализация?.. Шея… Надплечье, грудь… Чудненько, чудесненько… Федырыч! Новокаин готов? Обкалывай раны.
Капитан с прапорщиком суетились вокруг раненого, бойцы в окровавленной форме унеслись распугивать автопарк, и только Слава оказался не при делах. Запоздало пришел страх, проявив себя дрожью в коленках и плывущим в глазах потолком. Впрочем, в поведении потолка скорее всего виновата слабость, обмененная на жидкую часть организма, размазанную по асфальту от гостиницы до санчасти. Чтобы не провалиться окончательно в забытье, Слава попытался сосредоточиться и осмыслить происшедшее.
– Так, боец, сейчас будет чуточку больно, а потом тебе будет уже все равно. Так или иначе.
Форкин закончил обработку ран и поторопил фельдшера:
– Давай коли, не телись.
– Леш, может, ему спиртика внутрь дать, а? Пусть поспит, а то смотрит и смотрит…
– И как тебя, Федырыч, – капитан бросил удивленный взгляд на подчиненного, – в медицину занесло? Расскажешь потом, только напомни…
Кротков, несмотря на проскочившее в речах доктора обращение, понимал, что лично от него не ждут никаких ответов. А тем более деятельного участия в процессе. Можно отвлечься от происходящего и вспомнить, в какой момент сработала команда на ускорение. Вернее, помнил Слава все прекрасно, остается только понять, что эту программу запустило. Значит, дело было так: сначала он увидел ближайшее будущее, увидел в деталях. Увидел, как стекло наклонилось, перекрутилось винтом и как снизу вверх побежала невидимая простым взглядом трещинка. Он видел, как рушится структура стекла, разбегаются, теряя связи, атомы. Он встретился взглядом с Димкой, услышал… А потом вспышка. Но он слышал, он явно слышал в запредельном для человеческого слуха диапазоне звук, с которым побежала эта самая первая трещина. Вслух, конечно, такое не воспроизвести, но вот мысленно… Мысль, как всегда, бежала чуток впереди рассуждений, и…
Вспышка. С потолка на Славу обрушился водопад жидкого стекла, мигом загустел и замуровал всех находящихся в помещении. Федырыч застыл, нацелившись очередным шприцем Славке в грудь, капитан внимательно рассматривал извлеченную из стерилизатора иглу, на висящих над дверью часах скакнула и замерла секундная стрелка.
Получилось, однако.
А вот и побочный эффект наметился. Тогда Слава не обратил внимания, не заметил – не до того было. Сейчас же он мог спокойно прислушаться и присмотреться к своим ощущениям, тщательно все проанализировать и сделать выводы. То, что он увидел внутри себя, его просто потрясло.
Вячеславу открылся новый, неведомый ранее мир. Мир, в котором жили ткани, ферменты и множество других составляющих и продуктов его организма. Где суетились, обмениваясь полевыми и химическими сигналами, его клетки. Где всем управляли длинные молекулы, разместившиеся в ядрах каждой клеточки. И, несмотря на новизну и необычность открывшегося мира, Слава прекрасно понимал суть всех происходящих процессов. Он видел и понимал, как все это работает.
И делал одно открытие за другим. Он увидел цепочку генов, отвечавших ранее за забывчивость, а теперь напрочь исключенную из процесса управления. Обнаружил свои «внутренние часы» и потратил на их изучение несколько лет. Нашел механизм, отвечающий за регенерацию клеток, и легко подобрал к нему ключик. Ба! Да сейчас он легко мог устранить все последствия своего ранения, произнеся мысленно всего лишь несколько слов.
Самая тонкая стрелка на часах с трудом убила еще одну секунду.
Нет, неожиданно лечиться сейчас, пожалуй, не стоит. А вот… Слава, почти не двигая глазами, повнимательнее рассмотрел фельдшера и сделал еще одно открытие. Он по-новому видел не только себя, но и окружающих. Информацию поставляло буквально все: движения, запах, излучения всех диапазонов, звуки. Все, что исходило от человека, рисовало в мозгу Вячеслава его точную копию.
А у Федырыча больные почки. Были. Пока Слава не произнес короткую фразу. В его теперешнем состоянии она получилась настолько короткой, что услышать ее не смогла бы даже летучая мышь. А вот почки услышали. И самое главное – послушались.
Часы над дверью отмеряли еще секунду.
Прапорщик наконец-то дотянулся иглой шприца до намеченной сто лет назад точки, и Слава всего лишь движением мысли превратил стекло в воздух. Обрадованная секундная стрелка весело побежала по кругу, а в дверь под часами ввалился Димон:
– Как он, товарищ капитан?
– Умрет, – оптимистично заметил доктор. – Лет через семьдесят. Вот сейчас заштопаю и – в госпиталь его. А то, сдается мне, у него температура повышается…
Форкин не стал интересоваться, кто это такой заботливый пришел. Форма в крови, погоны старшего сержанта – не иначе, замо?к потерпевшего. К операции все уже готово, и доктор с удовольствием приступил к любимому занятию.
– Не поеду в госпиталь, – неожиданно подал голос объект экзекуции, – в общаге долечусь.
Алексей не успел вразумить этого идиота. В дверях сегодня наблюдался явный аншлаг. Ввалились сразу двое. Один из них здесь уже мелькал, а потому закричал без приветствий и чайной церемонии:
– Санитарка сломана, водилы нет, Пашка побежал в автороту, он его достанет.
Второй только глянул на потерпевшего – «ух, блин!» – и обратился к Базову:
– Димон, тебя Дуб разыскивает. Рвет и мечет. Пылып прямо на плац прибежал – глаза бешеные, губищи в крови, жуть. Как настучал про тебя Дубу, тот нас бегом до общаги гнал – это в парадке-то, да в такую жару. Беги скорей, пока он других морщить не начал с разгону. В канцелярии он…
– Действительно, шли б вы все отсюда. – Форкин чуток отвлекся от своего занятия. – Дышать от вас нечем. Проваливайте, я сказал!
– Димон, загляни ко мне, как освободишься.
Оперируемый встретился глазами с другом, и тот, молча кивнув, вышел за дверь.
Разговоры в курилке у подъезда курсантской общаги стихли, и присутствующие недовольно покосились на нового посетителя.
– Жарко сегодня, – приязненно улыбнувшись, проговорил старшина милиции и, сняв фуражку, вытер высокий лоб платком.
После чего нагло уселся на скамейку.
Базов бегом влетел в подъезд, бросив мимолетный взгляд в курилку. Вот ведь как, и здесь мент плешивый, прямо как в Славкином рассказе.
Сережка почему-то был тих и вял.
– Ну маленький, ну поешь, у мамы есть молочко, смотри какое вкусненькое…
Ира, чуть сдавив грудь, брызнула молоком на губки младенцу.
– Тебе надо кушать, вырастешь большим и сильным…
Его принесли последним, чуть позже, чем детей соседок по новой палате, но Ирина не успела начать беспокоиться, она еще не оправилась от напряжения этой безумной ночи, и очень хотелось спать. Только вот пропустить первое кормление она никак не хотела и держалась из последних сил.
Сережка все-таки взял в ротик сосок и попытался внять родительским уговорам. У него это получилось довольно плохо, но груди были полны, и молоко потекло само собой.
