Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари" (бесплатные полные книги TXT) 📗

Страх быстро прошёл, уступив место привычному желанию действовать. Игорёк нащупал пальцами конец липкой ленты и сдёрнул её с губ привязанного. Потом сунул молоток за пояс, и попытался развязать узел верёвки. Он ещё не знал, что предпринять, но хотел хоть как-то облегчить положение несчастного. Кем он был — бандитом, которого за что-то наказали свои, или заложником — не имело значения…

Снаружи зашумело, и Игорёк вовремя сообразил, что это — звук подъехавшей машины. В голове всплыли их с Олегом детские игры в сыщиков. Он бросился обратно к двери, выключил свет, и лишь после этого ощупью добрался до окна и попытался выглянуть в щель между ставнями. Свет фар прошёлся вдоль стены, на мгновение ослепив его глаз. Игорёк подался назад, сообразив, что светить прямо в стену дома машина могла, только если заехать на ней во двор…

* * *

Люди, ввалившиеся в дом, даже не заметили, что дверь кто-то открывал. И на разбитое окошко веранды не обратили внимание. Они сразу прошли в комнату, включили свет — и один громко произнёс:

— Зачем ты его здесь оставил?! А если…

Хлопнула дверь — и до Игорька стали доноситься лишь отдельные звуки, по которым невозможно разобрать слов. Он сидел на верхней ступеньке лестницы, ведущей в мансарду, сжимая рукоятку молотка. "Больше толку сунуть голову в песок, как страусу, — думал он, стараясь не шевелиться. — Включат свет на веранде — сразу увидят мою жопу между ступенек". Спуститься вниз и прокрасться на выход он не боялся. Его останавливало совсем иное чувство, характер которого Игорёк сам до конца не понимал.

До прошлого года он практически не расставался с братом. Они родились вместе, делил одну коляску, одну кроватку, один старый диван. В первом классе их никакими силами не удавалось рассадить за разные парты. Они упирались, молчали и не подчинялись. Если мать ставила одного в угол, второй тут же пристраивался рядом. Если в наказание запирала кого-то в комнате — второй садился под дверью и не сходил с места.

Взрослея, они уже не так отчаянно протестовали на все попытки их развести, но разбить их маленький коллектив было совершенно невозможно. Игорёк привык к тому, что отвечает за брата, точно так же, как Олежка отвечает за него. Такой порядок вещей царил в их собственном мире, который они создавали общими усилиями. Другие дети часто присоединялись к их компании, особенно охотно шли под их защиту, но отторгались за малейшую попытку разбить их прочный союз.

Жизнь оказалась сильнее и изощрённее, чем они могли себе вообразить. Настал момент, когда им пришлось смириться — и оказаться на расстоянии в триста километров друг от друга. Пустота, которая образовалась вопреки его воле, заставляла Игорька всё время искать, чем её наполнить. Проще всего — начать за кого-то отвечать. И теперь, едва прикоснувшись к тому еле живому незнакомцу, подросток не мог заставить себя развернуться и удрать. Сидя на тёмной, узкой лестнице, он думал не о том, как незаметно покинуть дом, чтобы его не прикончили, как свидетеля, а о том, как бы подобраться к нижней комнате и понять, что в ней происходит. Ни логика, ни разум тут не действовали.

Что он может? Он же не кинется в драку с взрослыми людьми. Если они — бандиты, у них наверняка и пистолеты есть. Надо звать милицию, но Игорёк только представил себе, как врывается в местную ментовку и начинает объяснять, что в одном из домов кого-то убивают — тут же понял, что ему не поверят. Может, пообещают сходить туда утром, или самого запрут в клетку. Пока он будет доказывать, что ничего не насочинял, пройдёт куча времени. Эти двое бандитов прикончат раненого, вывезут его из дома и закопают, а потом заметут следы — и утром вместо "спасибо за бдительность", Игорёк получит грандиозный скандал и новые неприятности за то, что "врёт и выдумывает". Вот если бы можно было отвлечь тех двоих, заставить покинуть дом! Но как?

"Пойти и разбить их машину, — подумал Игорёк, взвешивая в руке тяжёлый молоток. — Пока будут искать, кто это сделал, я что-нибудь придумаю…" Но осуществить идею он не успел.

Дверь распахнулась и в прямоугольнике света возникла тень.

— Говорю тебе, здесь кто-то есть! — высказал бандит, оглядывая веранду. — Думаешь, он сам себе рот расклеил?

Сердце застучало быстрее. Игорёк забыл про кусок липкой ленты, кинул куда-то в сторону — и даже не задумался. "Ну дурак!" — обозвал он себя, и машинально подался ближе к стенке. При этом он упёрся ногой в ступеньку чуть сильнее — и та скрипнула. Бандит тут же повернулся к лестнице. Игорёк, уже не думая о конспирации, вскочил и ринулся в мансарду, закрыл за собой дверь и набросил крючок. Прижавшись к стене, он замер, прекрасно понимая, что это бесполезно. Его уже обнаружили.

Скрип ступенек подтвердил его мысли. Судя по тому, что человек поднимался молча и медленно, он не понял, где именно затаился незваный гость. "Где же тут включается свет?" — быстро подумал Игорёк, и едва удержался от того, чтобы не пошарить по стене. Если выключатель снаружи — бандит сейчас включит лампу. Или не включит? Кто знает, как действуют настоящие, не киношные бандиты? Может, они видят, как кошки…

Бандит навалился на дверь. Петли заскрипели. Игорёк не шевелился, подняв молоток на изготовку. Бандит сменил тактику — подождал немного, потом несколько раз тряхнул створку. Как в дурном сне, когда ты пытаешься закрыться от преследователя, но никакие запоры не держат дверь, и она свободно открывается вопреки всем твоим попыткам — петли скрипнули и створка распахнулась.

Игорёк затаил дыхание. Бандит медлил. Наверное, прислушивался. То ли он не знал, где выключатель, то ли на лестнице перегорела лампочка, но в полной темноте Игорёк уловил шелест и догадался, что рука бандита шарит по стене рядом с его головой. Подросток размахнулся и со всей дури влупил молотком туда, откуда доносился шелест. Бандит взревел и шарахнулся назад. Игорёк бросился через мансарду к двери балкона, сам не понял, как открыл её, и вырвался на узкое пространство, отгороженное деревянным бортиком.

В отсветах уличных фонарей он попытался разглядеть, что делается внизу. "Высоко!" Сзади загрохотало. Моментально перемахнув через бортик, Игорёк уцепился за нижний край, повис на руках, качнулся и прыгнул вниз. Земля неправдоподобно быстро оказалась под ногами, он не успел сгруппироваться, врезавшись в неё, и вскрикнул от боли…

* * *

— Значит, ты просто шёл мимо и решил зайти?

Игорёк отвернулся к стенке, чувствуя, что сейчас расплачется от обиды.

— Ну что ты пацана мучаешь? — вступился Борисыч, который сидел рядом на табурете, поддерживая руками сползающий с плеч белый халат. — Он же сказал: поругались мы. Во времянке моей околеешь за ночь, вот Игорюха и полез к соседям.

— Юрий Бориславович! — перебил его милиционер. — Дело серьёзное, произошло убийство…

— Ты что думаешь, это мой племянник того мужика грохнул?! — Борисыч аж приподнялся с табурета.

Но тут в двери палаты заглянул ещё один мент и жестом позвал первого. Тот встал и вышел в коридор. Дядька похлопал Игорька по плечу, но ничего не сказал…

Последние пару часов, валяясь в больничной палате, подросток и сам силился восстановить в памяти, что же произошло. Когда он упал на землю, ногу пронзила такая боль, что несколько секунд невозможно было вдох сделать — не то, что встать. Больше ничего не существовало кроме этой боли, и он не понимал, что заставило его ползти, подниматься, бежать к забору. Он смутно помнил, как перевалился через плотно пригнанные доски и оказался на улице, как бежал, задыхаясь от горячих всплесков в левой ноге, а ему навстречу, как из-под земли, выскочил Борисыч. В какой момент появились "скорая" и их участковый — подросток не мог вспомнить. Медсестра, когда ночью после операции делала ему укол, сказала, что из его ноги вытащили пулю, но кость не задета. Он думал, что сломал что-то или вывихнул, когда падал, но тётка не соврала: утром на ноге он обнаружил повязку, а никакого гипса не было. Значит, тот грохот был выстрелом?