Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся
– Иди к Берте, – голос Джека выдернул меня из воспоминаний, – ей сейчас хуже. Я открою портал.
Я машинально кивнула и через секунду шагнула в светящийся проем.
Берта сидела на своем любимом балконе и бездумно смотрела на море. Лицо застыло, покрасневшие глаза говорили, что женщина недавно плакала.
Что можно сказать человеку в подобной ситуации? Обычное безликое «сочувствую»? Или «мне очень жаль»? Я не знала. Поэтому просто села рядом и обняла свою приемную мать. Та молча уткнулась мне в плечо. А через минуту тонкая ткань рубашки промокла от теплой соленой влаги. Услышав короткий всхлип, я сильнее прижала к себе Берту, свободной рукой погладила по голове.
А затем мы долгодолго сидели в тишине, крепко обнявшись.
– Простые люди считают долгую жизнь благом, – наконец прервала молчание приемная мать, – завидуют аристократии и одаренным. А на самом деле… Знаешь, что самое страшное в долгой жизни? – Женщина отодвинулась, и на меня в упор уставились пронзительные зеленые глаза. – Самое страшное – пережить своих детей. Нет, даже не так. Самое страшное, если ты с самого рождения ребенка знаешь, что твой малыш, твоя кровиночка умрет раньше тебя. Просто потому, что ребенок оказался не столь «талантлив», как его более везучая мама! – Голос Берты сорвался на тонкий крик. Она схватила меня за плечи, с силой сжала пальцы, чуть встряхнула, а затем крепко прижала к себе. – У меня только ты осталась, – прошептала женщина, не ослабляя объятий. – Корни, не смей умирать раньше меня. Слышишь? Не смей умирать раньше!
Спустя несколько минут Берта меня так же внезапно отпустила. Изящно смахнула пальцами слезы и гордо выпрямила спину.
– А теперь иди. У тебя ведь гости.
– Думаю, Джек подождет…
– Идииди, – легко махнула рукой хозяйка гнезда в сторону выхода. – И еще… – Берта снова подняла взгляд, с нежностью рассматривая мое лицо. – Прости меня. Так было нужно. И ее прости. Оливия всегда была слабой женщиной…
– За что?
– Иди же, – последний раз ответила приемная мать и снова развернулась к морю, показывая, что разговор окончен.
Я еще несколько секунд неловко потопталась на месте, а затем отправилась домой.
На выходе из портала меня встретила Лина, доложившая, что в кабинете ждет молодой человек, не оставивший карточку. Я слабо кивнула – мол, знаю… Однако, к моему удивлению, вместо Джека обнаружила сидящего в кресле Кира. Гость неспешно разливал вино по стоящим на низеньком столике бокалам.
Молча отсалютовал мне и кивнул на кресло напротив. Я, также не говоря ни слова, приветственно махнула рукой, села и взяла протянутое вино.
– Ну… за Оливию, – произнес принц, и у меня закралось подозрение, что эта бутылка уже не первая сегодня. Не знала, что они были так хорошо знакомы.
Я кивнула, ответным жестом чуть приподняла бокал и залпом выпила. Минуту помолчали. Я вспомнила, как когдато Кир проговорился, что в юности был сильно влюблен в замужнюю женщину старше себя. И как готов был жениться вопреки воле родных, но… у аристократов не принято расторгать браки. А затем она его бросила…
– Кир… – неуверенно начала я, глядя на мрачное небритое лицо собеседника, – тетя Ливи… она… и была той женщиной?
Вместо ответа принц лишь грустно посмотрел кудато мимо меня. Я пересела поближе, положила руку ему на плечо и ободряюще слегка сжала пальцы. Кир благодарно накрыл их своей ладонью.
– Но я не за этим пришел… Помнишь, о чем просила меня? – Кир отодвинул бутылку, откинулся в кресле и серьезно посмотрел на меня.
Еще бы я не помнила! Не так давно, во время зимних каникул, я помогала Киру в расследовании нападений на девушек, участниц конкурса невест. И возможно, даже спасла жизнь Тали, его нынешней невесте. Тогда принц предложил исполнить любое мое желание. А я попросила найти моих родителей…
От неожиданности я чуть не поперхнулась. Отставила подальше бокал и выжидающе уставилась на мужчину. Неужели?..
– Для начала хочу сказать одну вещь. Корни, я бы никогда не оставил своего ребенка, если бы знал о нем…
– При чем здесь ты? – нетерпеливо перебила я гостя. – У тебя все равно не может быть внебрачных детей. Ты зна…
– Как оказалось, может, – в свою очередь перебил меня Кир и, глядя на мое потрясенное лицо, добавил: – Я тоже был в шоке от собственной догадки…
– Но… – Я с недоумением рассматривала сидящего рядом мужчину, словно первый раз его видела. – Как?.. Как такое может быть? Ты же сам говорил…
– Все просто. Как гласит старинное правило, у лиц королевской крови не могут рождаться бастарды, чтобы не допустить борьбы за власть. Но у правила есть исключение – оно относится только к мальчишкам и не касается дочерей.
– Почему же тогда до сих пор об этом не было известно?
– Хороший вопрос. – Кир слегка расслабился, зато я чувствовала себя все более неловко. – Ты помнишь, как часто появляются дети в королевских семьях? Особенно девочки?
Я кивнула. В среднем один ребенок раз в сто лет, причем в лучшем случае на десяток мальчиков приходилась одна девочка – кровь разбавляли извне.
– Вот и ответ, – вполголоса пробормотал Кир, – девочки и без того довольно редки. Да и принцы чаще грешат с придворными фрейлинами, нередко замужними, чем с уличными проститутками. А если у тех и появится девочка с Даром Королевской Спутницы, то легче заподозрить в отцовстве собственного мужа.
– Я считала, что мне повезло родиться с Даром Королевской Спутницы, как это порой случается с детьми аристократов. А выходит, дело не в везении – Дар я получила по праву рождения. Ведь ты думаешь… что ты мой отец?.. – прямо озвучила я интересующий меня вопрос.
– Не думаю, а уверен. А Оливия Славская – твоя мать… Быть дочерью герцога Кастера ты никак не можешь. Муж Оливии оказался бесплодным. – Принц секунду помолчал и продолжил: – Впрочем, если бы она родила открыто, уверен, герцог признал бы тебя своей и даже простил жене ее грех. Всетаки Дар Спутницы – это возможность породниться с королевской семьей, а учитывая положение в стране, то, возможно, и с самим королем. А я… даже не знал, что Оливия беременна, – Берта отлично замела следы.
Вот как. Новости меня, признаться, огорошили. Несколько минут я неподвижно сидела, пытаясь уложить информацию в голове. Кир вежливо молчал, давая мне время прийти в себя.
А сама Берта, получалось, моя бабушка. Вот за что она просила прощения. Я со злостью ударила кулаком по подлокотнику. Потом схватила свой бокал и резко вылила в себя его содержимое. Разве это справедливо? Ну почему я узнала, кто моя настоящая мать, уже тогда, когда она умерла? Я задумалась. Тетя Ливи с самого моего детства была рядом – играла со мной, приносила подарки, радовалась успехам… Наверное, она и правда была слабой – Берта просто подавила ее.
Мы с Киром на мгновение переглянулись и дружно отвели глаза. Повисла неловкая пауза. Я всегда видела в принце друга и теперь не представляла, как себя с ним вести. Кажется, Кира беспокоило то же самое. Заговорил он первым.
– Корни, я все не могу привыкнуть к мысли, что у меня есть дочь, причем взрослая, – произнес он, глядя поверх бокала. – И не знаю, что мне с тобой делать. Воспитывать, наверное, уже поздно. Внуков нянчить еще рано… – Принц неожиданно улыбнулся. – И как тебя ласково называть? Корнюша? Или Корнюшечка?
Я не выдержала и засмеялась. Шутка разрядила обстановку.
– Сам ты Кирюшка!
Мы дружно вздохнули с облегчением и обнялись.
– Знаешь, я рада, что именно ты мой папа, – сказала я, неожиданно до слез растрогавшись.
– Я тоже очень рад, – шепнул мужчина. – Пожалуй, не стану тебя Корнюшкой называть.
– И что теперь?
– А что? Ты полноправная аданийская принцесса. Отец и семья о тебе уже знают. Осталось только обнародовать этот факт.
Я отвернулась к окну и несколько минут смотрела сквозь стекло в никуда, погруженная в свои мысли.
– Чтото мне не хочется становиться принцессой. Мне моя жизнь нравится.
Кир хмыкнул:
– Я и не прошу от нее отказываться. Тебе в качестве примера Сорби привести? Мы оба прекрасно знаем, что ты без труда подберешь образ, в котором новоявленную ликпринцессу никто не узнает. Станешь появляться раз в месяц на балах. Кроме того… – Кир запнулся и сразу же с улыбочкой продолжил: – Мы сделаем Джеку одолжение. Ему не придется думать, как объяснять твое происхождение.
