Людоед - Корнев Павел Николаевич (библиотека книг .TXT) 📗
Проще всего было заподозрить приора герхардианцев в попытке расквитаться за смерть ловчего, но нет, не столь я значительная фигура, чтобы пускать в ход хитроумные интриги. Накинули бы мешок на голову в темном переулке и уволокли в подвалы миссии ордена. Был магистр вон Черен — и нет его.
В итоге я не выдержал, собрался и поспешил в заведение, где имел обыкновение завтракать магистр Кирг. Тот, надо отдать ему должное, моему появлению нисколько не удивился и жестом предложил забраться в карету.
— Полагаю, вас можно поздравить? — расплылся он в радушной улыбке. — Премного наслышан о нападении на графиню. Вы проявили себя с лучшей стороны, теперь подобраться к ней будет несравненно проще.
Пришлось разочаровать магистра, изложив свое видение произошедшего.
Толстяк аж с лица спал.
— Уверены? — помрачнел он. — Вы точно уверены, что это не случайная выходка ревнивого дурака, а спланированное нападение с целью вашего убийства?
— Целиком и полностью, — подтвердил я.
— Немыслимо! — взорвался Джервас Кирг. — О вас знали только мы трое! Никто из нас не мог донести графине!
У меня было время хорошо все обдумать, поэтому я лишь вздохнул и сказал:
— Никто и не доносил. В противном случае меня попросту не пустили бы на порог. Я был никому не интересен и несколько часов свободно перемещался по особняку, а потом… Потом что-то случилось.
О маркизе Альминце я упоминать не стал, напыщенный болван никак не мог узнать своего недавнего гостя. Занятый беседой с приверженцами алхимии, он ни разу в мою сторону даже не взглянул.
Магистр-управляющий пожевал губами и надолго замолчал.
— С какой стати Рудольф Нуаре вдруг стал… как бы сказать… представлять опасность для графини? — нахмурился Джервас Кирг, хорошенько обдумав мои слова. — С чем это может быть связано? С той непонятной дуэлью в саду? Или с рыжей девкой? Клыки точно были накладными?
— Прежде чем ее затолкнули в комнату, она их сняла, — подтвердил я.
— Фрея… Фрея… — задумчиво пробормотал магистр. — У графини есть рыжая компаньонка, которую зовут именно так. Она лицензированная колдунья, правда, не из сильных. Природный мнемоник.
— Мнемоник? Первый раз слышу.
— Может передавать другим собственные воспоминания и ощущения, — пояснил толстяк. — А этот ваш сеньор Вольф… Даже не знаю, кто бы это мог быть. Сумеете опознать его?
Я покачал головой.
— Он был в маске. Но голос узнаю.
— Для этого придется с ним встретиться и поговорить, — поморщился Джервас Кирг. — Вероятность подобного, сами понимаете, чрезвычайно мала.
— А привратник?
— Какой-то ряженый слуга, — отстраненно ответил толстяк, потом наморщил лоб и неожиданно остро взглянул в мою сторону. — А если все обстоит совсем не так, как видится на первый взгляд? Быть может, ваша смерть просто сулила ее сиятельству… как бы сказать… некие выгоды? Посудите сами, Филипп: гость связал столь влиятельную особу и намеревался обесчестить ее, но был убит. А после выясняется, что это пытался проделать не кто-нибудь, а магистр Вселенской комиссии, обманом проникший на прием. Моя отставка была бы предрешена! И даже если нет, я бы и смотреть в сторону графини не посмел как минимум несколько следующих лет!
Я вздохнул и сказал:
— Мне надо допросить задержанного. Скорее всего, он не скажет ничего интересного, но будет важен любой намек.
Магистр Кирг поколебался, затем все же пообещал:
— Попрошу об этом полицмейстера. — Он распахнул дверцу и предупредил: — Ждите, мы как раз завтракаем вместе.
— Возьмите! — протянул я магистру свои документы о назначении на должность. — Никакого Рудольфа Нуаре никогда не существовало, всегда был Филипп вон Черен. Остальное — слухи.
Джервас Кирг кивнул, принимая бумаги, и покинул экипаж.
О зачарованной заколке для шейного платка он не вспомнил, а я напоминать о безделице не стал. У меня были на нее другие планы.
В Управу благочестия на Клюгатан меня отвез кучер магистра-управляющего. Там я поднялся на третий этаж и вручил секретарю полицмейстера наскоро набросанное на мятом бумажном листе дозволение увидеться с задержанным. Молодой человек посмотрел на меня с нескрываемым недоумением, но от расспросов воздержался, лишь хмыкнул и сопроводил в подвал, где содержались арестанты.
Едва не прикончивший меня юнец оказался выходцем из почтенной и небедной, пусть и не слишком родовитой семьи, поэтому в общую камеру его помещать не стали и заперли в глухом каменном мешке без единого оконца, зато со шконкой и ржавым ночным горшком. Секретарь дышать вонью нечистот не пожелал, сунул лист с распоряжением начальнику караула и поспешно убежал наверх, а один из караульных заглянул в смотровое оконце толстенной деревянной дверцы, откинул запор и позволил зайти внутрь.
У меня не было ни малейшего желания проходить в камеру, но арестанта на прогулку никто выпускать не собирался. Да он и сам не выказывал желания покидать казематы; сидел, сгорбившись и зажимая руками поцарапанное лицо.
Петли противно скрипнули, дверца закрылась, и я остался со своим несостоявшимся убийцей наедине. Только тогда он поднял голову и посмотрел на меня. В припухших глазах не промелькнуло ни намека на узнавание, и виной тому была отнюдь не здоровенная шишка на лбу.
— Как самочувствие? — поинтересовался я, продолжая стоять.
— Я хочу умереть, — глухо ответил молодой человек. — Повесился бы, но у меня забрали ремень…
— И что заставляет думать о сведении счетов с жизнью? С вами плохо обращались?
— Нет! — вдруг рявкнул сеньор, застонал и приложил ладонь к боку. — Я хотел убить ее! Хотел убить лучшую женщину на свете!
Заявление это меня изрядно удивило.
Я немного поколебался, но все же присел рядом с арестантом. От того пахло рвотой и перегаром, и смесь этих запахов пробивалась даже через заполонявшую камеру вонь нечистот.
— Вы это помните? — спросил я. — Помните, как набросились на ее сиятельство?
Молодой человек покачал головой и вновь спрятал лицо в ладонях.
— Нет! — хрипло выдохнул он. — Слишком много выпил вчера. Все как в тумане.
— Как вы вообще оказались в той комнате?
Арестант повернулся и посмотрел на меня через лохмы спутанных волос. Казалось, вопрос его безмерно удивил.
— Кто-то из слуг сказал, что слышал крики хозяйки, но не смеет вмешаться. Меня попросили помочь, а дальше ничего не помню. Ничего! — Юнец врезал себя кулаком по лбу и зашипел от боли. — Это все вино и удар по голове…
Вино и удар по голове, но, вполне возможно, и какое-то дурманное зелье. Нечто подобное я и ожидал. Заранее убийство никто не планировал, на меня натравили одного из воздыхателей графини, выпившего в тот вечер больше других. Святые небеса! Эта ниточка никуда не приведет!
— Вы помните того слугу? — попытал я удачу. — Кто это был?
— Они же все в масках! — скривился арестант, но сразу осекся, будто вспомнил нечто необычное. — Нет, — медленно проговорил он, — меня позвал тот, что встречал гостей и проверял приглашения!
Перекошенный уродец в красно-белой ливрее! Так мне не показалось, я действительно видел его в коридоре!
Я начал выпытывать подробности, но арестант толком ничего не помнил, а потом и вовсе дверца камеры приоткрылась и внутрь заглянул тощий как щепка сеньор в профессорской мантии. Лицо его раскраснелось, будто от быстрого бега, по щекам стекали капли пота.
— Кто вы такой, черт вас дери? — пренебрегая элементарными правилами приличия, потребовал он объяснений. — И что вам понадобилось от моего клиента?
— От вашего клиента?
— Я — мэтр Валгетамм, этот юноша — мой подзащитный, а вы кто такой?
— Поговорим на свежем воздухе.
Я поднялся на ноги и шагнул к двери, заставив адвоката податься назад и отступить в коридор. Он возмущенно засопел, но на глазах караульных свару устраивать не стал и последовал за мной из подвала. В напряженном молчании мы покинули здание и отошли в дальний угол двора управы подальше от полицейских.
