Людоед - Корнев Павел Николаевич (библиотека книг .TXT) 📗
Известия эти меня особо не воодушевили, я вздохнул и спросил:
— Ладно, Грёсгатан — это где?
— Здесь недалеко. Могу проводить.
Я стянул с пальца служебный перстень с символикой Вселенской комиссии, убрал его в мешочек к остальным кольцам и кивнул. Микаэль в несколько глотков допил остававшееся в бутылке вино, расправил усы и указал на одну из улиц.
— Нам туда. Идем!
Пустую бутылку он так и оставил на крыльце. Сдавать их маэстро полагал ниже собственного достоинства. Ох уж этот южный гонор…
Дорога наша пролегала через мясной рынок. Несмотря на прохладную погоду, там витали тучи мух, да и пахло не слишком хорошо, а подошвы так и липли к брусчатке. Что именно было по ней разлито, не хотелось даже думать.
С севера на город наползали тяжелые темные тучи, в воздухе висело ощущение приближающейся грозы, и точно так же нервное напряжение переполняло людей. На одном из перекрестков маэстро Салазар зацепил плечом крепыша в потертом плаще и шляпе с линялым пером, и, разумеется, просто разойтись эти досточтимые сеньоры не смогли, ладони немедленно легли на рукояти шпаг.
Я не стал впустую сотрясать воздух призывами к благоразумию, молча шагнул за спину оппонента Микаэля и магическим жезлом приложил его между шеей и ключицей. Крепыш упал на колени и уперся руками в брусчатку, ошарашенно замотал головой.
— Живо за мной! — рыкнул я на маэстро и поспешил прочь.
Мы уже затерялись в толпе, когда сзади донесся истошный женский вопль. Я еще больше ускорил шаг, но пустое — вдогонку никто не побежал.
— А ведь намечалась прекрасная дуэль, — укорил меня Микаэль.
— Нет времени на глупости!
Маэстро Салазар скрипнул зубами от злости, на его скулах заиграли желваки, но приступ бешенства оказался мимолетным.
— Дохлого осла уши… — процедил Микаэль, сплюнул под ноги и повел меня дальше.
Грёсгатан оказалась узенькой, темной и кривой. Фасады выстроенных на ней домов смыкались, будто солдаты на смотре, там не было никаких боковых ответвлений, одни только перекрытые воротами арки да двери многочисленных лавок. Травники и алхимики, книготорговцы и астрологи, хироманты и прорицатели будущего, целители и торговцы чудодейственными талисманами прекрасно соседствовали друг с другом, а к прохожим приставали жулики с богатейшим выбором святых реликвий, заморских диковинок и древних артефактов.
В прохожих, надо сказать, недостатка не было. Помимо всего прочего, Грёсгатан соединяла две оживленные улицы, люди по ней так и сновали. Теснота, темнота, толчея — не приходилось удивляться тому, что сюда захаживали карманники из Нистадда. Место здесь было хлебное.
Угловой особняк с отделанными песчаником стенами и покатой крышей занимало представительство братства святого Луки, в лавке на его первом этаже продавались изготовленные монахами амулеты. В обычной ситуации я бы непременно туда заглянул, но сейчас было не до того.
— Найди пару человек посмышленей, опиши им южанина, — обратился я к маэстро Салазару. — Одного поставь на этом конце улицы, другого — на противоположном. Если заметят Сильвио, пусть глаз с него не спускают!
Микаэль многозначительно потер большим пальцем о средний и указательный. Жест был понятен без слов, и я кинул ему кошель с серебром. Не тот, что получил утром от адвоката, свой собственный. Там еще оставалось несколько разменянных на фердинги марок.
Звон монет не остался незамеченным, и жуликоватой наружности паренек тотчас отлип от стены, но поймал наши недобрые взгляды и подался обратно, будто бы просто решил размять ноги.
— Неудача-неудача, — поцокал языком Микаэль, отсалютовал мне на прощание и зашагал прочь.
С неба закапали первые капли дождя, я подумал-подумал, да и укрылся от непогоды в лавке братства святого Луки. Раз уж случилась такая оказия, стоило вспомнить о поручении епископа Вима и выяснить, как продвигается работа по вычленению из старинных записей формулы призыва эфирных червей. Времени для полной расшифровки текста минуло уже предостаточно.
Увы, в представительстве братства сейчас не оказалось никого, кто мог бы мне помочь. Пришлось оставить свой нынешний адрес и покинуть лавку несолоно хлебавши. Но уходить с Грёсгатан я не стал, решив для начала тут немного осмотреться. Сильвио де ла Вегу видели на этой улочке неоднократно; возможно, южанин заглядывал сюда неспроста.
Прямо на грязной брусчатке распластался лицом вниз попрошайка с зажатой в руках чашкой для подаяний. Был он с выбритой тонзурой и в рясе монахов-молчальников нищенствующего ордена святого Ортвинда, поэтому я сначала кинул сенти, а уж потом переступил через него и начал проталкиваться через встречный поток людей. Одной рукой прижимал кошель, другую открыто держал у ножен с кинжалом, и обычно мне уступали дорогу, а если невзначай толкали, то не слишком сильно.
Когда на глаза попалась вывеска с прибитым на потемневшую от времени доску медным пучком веток, я зашел внутрь и потолковал с хозяином, а после приобрел у него несколько мешочков травяных сборов и ягод, ступку и пестик. Мои собственные запасы были безвозвратно утеряны вместе со старым саквояжем. Заодно купил холщовую сумку.
Так и пошел дальше, время от времени заходя в приглянувшиеся заведения. В одном месте взял пару фунтов пчелиного воска, фитили и формы для отливки свечей, в другом остановил свой выбор на нескольких алхимических реагентах, да еще попросил продать две баночки с красками и набор кистей. В книжной лавке пошелестел станицами редкого фолианта, с которым давно хотел ознакомиться, и с сожалением отложил его, ограничился стопкой писчей бумаги, перьями и пузырьком чернил.
Дольше всего проторчал в лавке стекольщика. Торговал тот не только обычными тарелками и чашками, но и пробирками и ретортами из алхимического стекла — полупрозрачного, матового, с цветными узорами и радужными разводами. Помимо ординарных поделок, в продаже имелись и превосходные образчики изделий мастеров Изумрудного архипелага. Если монахи братства святого Луки искусней всех сплавляли эфир с изделиями из янтаря, то островитяне специализировались на защите стекла от энергетических проявлений незримой стихии. О высшей алхимии, не обладая подобной посудой, не приходилось даже помышлять.
Особо мне приглянулся шарообразный сосуд размером с кулак, в комплекте с которым шла притертая пробка и кроваво-красный сургуч для ее опечатывания, а размазанные и застывшие в толще стекла цветные пятна при правильной фокусировке взгляда складывались в объемное изображение многолучевой звезды. Подобный шар использовал Фальберт Бинштайнер для заточения духа Белой девы.
К слову о сеньоре Бинштайнере — надо бы разузнать, что это за ложа Скарабея такая…
Хозяин заметил мой интерес и принялся расхваливать товар:
— Этот шар способен удержать в себе сущность князя запределья!
Очевидная глупость высказывания безвозвратно разрушила очарование момента, я кисло улыбнулся и покинул лавку, не став даже справляться о маркизе Альминце, который просто не мог обойти подобное заведение стороной.
Миг я помедлил под навесом, а когда шагнул под косой холодный дождь, то лицом к лицу столкнулся со стройным сеньором лет тридцать от роду, на худом лице которого выделялись резко очерченные скулы и крупный прямой нос. Короткая черная бородка, аккуратно подстриженные усы, зеленые глаза. В левом ухе нахально подмигнула изумрудом золотая серьга…
Я оказался слишком изумлен неожиданной встречей и лишь поэтому не схватился ни за кинжал, ни за магический жезл.
— Филипп! — охнул де ла Вега, ошарашенный случайным столкновением на улице ничуть не меньше моего. — Вот так встреча!
Руку он держал на гарде скьявоны, но тут отпустил оружие, сдернул с головы бархатный берет с фазаньим пером и, не обращая внимания на косые взгляды прохожих, изящно поклонился.
Я сбросил с себя оцепенение и через силу улыбнулся.
— Ангелы небесные! Сеньор де ла Вега! Сильвио, сказать по чести, меньше всего я ожидал столкнуться здесь с вами!
