Дрянь с историей (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

Несколько мгновений он потратил на то, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Глупо недооценивать опасность противника, и лучшим выбором сейчас было прикончить его, не подходя ближе. Стрелял Дрянин хорошо, и с пятнадцати метров вряд ли промахнулся бы. С законом он договорится, тем более вина Медведкова уже не вызывала сомнений, и суд вряд ли согласится на меньшее, чем казнь. Совесть? Смешно.

Любовь к порядку, вот что сдерживало сейчас Серафима от самого простого решения. Не только потому, что сейчас не военное время и судить по его законам не стоило, хотя и это тоже. Главное, должны быть раскрыты все преступления и получены исчерпывающие ответы на вопросы кто, когда, почему и зачем. И не факт, что ответы на все эти вопросы даст обыск.

Вряд ли они знают обо всех преступлениях. Чувство безнаказанности не возникает на пустом месте, и, если Медведков без зазрения совести расправлялся со студентами и ставил эксперименты на переродце, кто знает, что было между этими двумя событиями и до них? Да, это даст ему возможность какое-то время пожить, пока будет говорить, и повторить судьбу сказочной Шахерезады. Но разве это плохо?

Решившись на риск, Серафим тихо шагнул вперёд и замер, переступив невидимую черту. Сразу стало гораздо светлее, и это позволило различить следующую раму из тонких, едва заметных линий — сразу на входе в подвал. Наверняка нечто вроде сигнализации, это было разумно.

Не спеша преодолевать новое препятствие, он окинул взглядом подвал, который выглядел очень обжитым. Несколько ритуальных рисунков на полу, лабораторное оборудование, столы, шкафы с бумагами.

Бумаги преступник и жёг в большом жестяном ведре, суетясь и не глядя по сторонам — полагался на чары.

Дрянин замер, выцеливая мишень. Один выстрел в голову — и нет проблем. Жаль, нельзя себе этого позволить…

Выстрел под сводами подвала оглушительно грохнул и обрушил камнепад событий.

Медведков вскрикнул, схватившись за простреленное бедро, дёрнулся, опрокинул ведро. Хлопья пепла и искры хлынули на пол, и декан вскрикнул ещё раз, обжёгшись. Стремительно развернулся, взмахнул рукой.

Сеф скорее предвидел, чем почувствовал нечто, падающее сверху, и сделал единственное, что оставалось: прыгнул с места вперёд. Приземлившись, слегка задел край рисунка, но по инерции пролетел вперёд, ушёл в кувырок, выскользнув из ловушки, которая вхолостую сработала за спиной.

Химеры, повинуясь команде, бросились на потусторонника, но не успели: друг за другом сработала пара рисунков призыва.

Из четырёх, чёрт бы побрал этого старого параноика, рисунков.

Бесплотный туманник — один из самых неудобных противников. Не то чтобы сильный или смертельно опасный, но загнать эту тварь обратно могла только пара потусторонников или подготовленная заранее ритуальная схема. Он мог заморочить любого, кто оказался в зоне досягаемости, вызывая полную дезориентацию, и слабость у него имелась одна: небольшой радиус действия. Однако сейчас его вполне хватило, чтобы спрятать от Серафима противника и вторую тварь, на которую отвлеклись химеры.

Опытные, они управились с ленточником за минуту и без дополнительных команд — похожая на спрута тварь больно жалила, но тоже не относилась к числу серьёзных противников. Вот только этого времени Медведкову хватило, чтобы добраться до третьего круга и принести жертву — Сеф не успел увидеть, какую и откуда он её взял, потому что у него начались проблемы.

Стрешник — это всегда проблема, даже для опытных патрульных. Косматое существо в покое напоминало стожок сена, выпрямляясь — походило на двухметровую обезьяну, а в бою то, что напоминало слипшиеся космы и дало ему название, поднималось длинными шипами-лезвиями и превращало его в чертовски быстрого и очень опасного противника.

Сдаваться Сеф не собирался. Блокировать удары огромных палиц-кулаков не пытался, уворачивался от них, но пистолет из рук не выпускал и выбирал момент, экономя патроны. В лоб стрешника из его оружия не пробить, космы составляли хорошую броню, но даже у такого существа есть уязвимые места.

Подмышка, например, куда Сеф сумел всадить пулю на очередном замахе. Тварь взревела — и захлебнулась бурой кровью, потому что следующая пуля вошла в пасть.

Дрянин отпрянул назад, чтобы не попасть под тушу бьющегося в агонии пришельца с Той Стороны, и не сдержал ругательства, когда его схватило за руки, дёрнуло назад и с размаха впечатало спиной в стену, протянуло по ней вверх на полметра. На лодыжках тут же сомкнулись другие кандалы, и Дрянин ощутил себя лягушкой, разложенной на препараторском столе — в центре какого-то узора, начерченного прямо на стене.

Его не пытались убить, его загоняли. И загнали успешно. А химеры, которых отвлекала ещё одна потусторонняя тварь, истощились и исчезли, не сумев закончить дело.

Медведков пойманного Сефа пока игнорировал. Первым делом он закончил с собственной раной, которую за это время успел перетянуть, разрезав штанину, выпил какие-то зелья. Потом с трудом доковылял до угла, взял тяжёлую суковатую палку и, опираясь уже на неё, побрёл к кругам призыва. Загнал обратно когтистую шестилапую тварь с плотной чешуёй, названия которой Серафим не вспомнил, следом избавился от туманника. Что-то проделал возле двух других кругов, потом с трудом и грохотом достал из-под одного из столов большой медный таз, а со стола прихватил небольшой предмет, Сеф не рассмотрел точнее, и поковылял к пленнику.

Слишком бодрый и выносливый для столетнего старика тип. Это изначально бросалось в глаза, но сейчас наталкивало на особенно мрачные мысли.

Химер Дрянин не ощущал, но приказ отменить не успел и надеялся, что они явятся сами без отдельного напоминания. Выложились наверняка сильно, до последнего, и раньше чем через пару часов ждать не стоит. Поэтому выход оставался один: тянуть время. А там либо они вернутся, либо помощь подоспеет.

Если сумеет отыскать его в этих подземельях.

Медведков подошёл, шваркнул таз на пол, ногой подвинул его ближе к стене. Смерил Серафима странным, оценивающе-брезгливым взглядом и вытащил из чехла небольшой нож — со стола декан прихватил именно его.

— Препарировать будешь? — мрачно поинтересовался Сеф.

— Использовать. Для исследования ты неинтересен, нелюдь, — спокойно ответил тот и, почти не примериваясь, с силой полоснул подвешенное тело по бедру.

Серафим дёрнулся от боли и стиснул зубы, подавив крик. В ушах застучало молотками, кровь хлестала из раны толчками — Медведков отработанным движением перерезал бедренную артерию. Капли звонко забарабанили по дну таза.

— И как ты хочешь меня использовать?

— Смерть человека даёт очень много силы, а смерть подобной тебе твари — невообразимое количество. Надо только уметь её использовать.

— Неужели пьёшь кровь и продлеваешь себе жизнь, паразит? — ухмыльнулся Сеф.

— Паразиты — это ты и тебе подобные. Бессмысленные существа, возомнившие себя главными. Ничтожества, взявшие себе право судить тех, кому должны целовать ноги, — кривясь, ответил тот, наблюдая, как кровь падает в таз.

— А, то есть это великая миссия по захвату мира?

— Нет, извлекаю пользу, — безразлично пожал плечами Медведков и вновь полоснул жертву по бедру — живучее тело сопротивлялось и спешило залатать рану. — И получаю удовольствие. Одним тупым, бесполезным солдафоном меньше — воздух чище.

— Что, даже не месть за друга и ученика Градина?

— Месть бессмысленна. Этот талант вы уже загубили безвозвратно. Всё, что я могу сейчас, это не позволить загубить ещё один, мой собственный, и спасти от вандалов хотя бы часть бесценных разработок.

— И детей убивал тоже для этого? — спросил Сеф.

Он, хотя и надеялся потянуть время, не думал заболтать противника, тем более тот явно никуда не спешил и терпеливо чего-то ждал, опираясь на посох. Но разговор помогал оставаться в сознании, которое стремительно уплывало. В глазах темнело, к горлу подкатывала дурнота, онемела не только раненая нога, но все конечности. Он, конечно, отличался крайней живучестью и от потери крови умереть не должен был, но не сомневался, что это ещё не всё. А финал хотелось встретить в полном сознании.