Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари" (бесплатные полные книги TXT) 📗

Слава уже не видел, как к месту аварии спешат с разных сторон сразу три машины ГИБДД, как "Жук" пытается на полной скорости объехать ту, которая преграждает ему дорогу, как его заносит, и он врезается на полном ходу в толстое дерево…

* * *

Ольгин толкнул дверцу. По счастью, её не заклинило, и он сумел кое-как вывалиться наружу. Сил подняться на ноги не было, но почему-то хотелось туда, где светлее, где мелькают синие и жёлтые огни, на дорогу. Он пополз, цепляясь за остатки грязной травы. С неба сыпали ледяные хлопья, забеливая оттаявшую грязь.

Где-то над головой затормозила машина. Хлопнула дверца — и рядом с ним оказалась Инга.

— Тише ты! Не шевелись! Скорую вызывайте! Срочно! — крикнула она кому-то невидимому, и Слава удивился, как её кто-то услышит в шуме машин. Или у него в ушах так шумело?

Она пощупала его затылок, села задом на землю и подтянула его к себе на колени, чтобы не лежал головой на земле. Потом распахнула куртку, заметив тёмное пятно на рубашке. Сердце Берестовой сразу забилось где-то под горлом, в груди стало холодно. Ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы избавиться от внезапного ощущения дежа-вю: сумеречный свет, тёмное пятно крови, которое расползается по светлой ткани… Тогда она ничего не смогла сделать, но сейчас она уже не была беспомощной, ничего не знающей дурочкой. Инга сорвала с шеи шарфик, рванула лохмотья рубашки, окончательно их порвав, и прижала кусок цветной ткани к порезам на его боку, промокая кровь.

— Погоди, сейчас посмотрю…

— Да брось! — выдохнул Ольгин. — Ин! Всё нормально…

— Заткнись! — рявкнула она на него со злобой. — Сдохнешь — никогда тебе этого не прощу! Понял?! Никогда!

— Да… не сдохну я, — и не подумал затыкаться Слава. — Царапины… Дрон, придурок… Ножом тыкал, попасть не мог. Головой вот приложился в машине…

— Цела твоя голова, — проворчала Инга, зажимая кровоточащие порезы и затягивая сверху ремнём его же брюк. — Мозгов нет — сотрясение не грозит.

— Ин! Выходи за меня! — предложил он вдруг.

Инга стиснула зубы, чувствуя, что горло сжалось, мешая дышать. Как давно она не плакала! Не стоит и начинать…

— Помолчи, пока я тебя не заткнула, — огрызнулась она. — Потом будешь говорить всё, что захочешь.

— Всё-всё?

— Всё. Так и быть, выслушаю.

— Я запомню, — пообещал он, закрывая глаза и улыбаясь.

— Чокнутый придурок… — проворчала она, нетерпеливо оглядываясь. Один из полицейских уже спешил к ней с сумкой первой помощи.

* * *

В 16:36 Сокольский позвонил Малышеву.

— Всё в порядке, Миша. Лена у нас. С ней всё хорошо!

Михаил Иванович поднялся со стула, невольно проведя рукой по лбу. Он ощутил, что на плечи перестала давить тяжесть, и стало легче дышать.

— Где она? С ней действительно всё хорошо? Она не ранена?

— Миша! Поверь на слово, она цела и здорова. Мои везут её в нашу гостиницу, — ответил Сокольский. — Побудет там пока, под охраной. Когда всё закончится — сам её заберёшь. Да, и передай своим, что они могут возвращать птичку обратно в клетку.

— Спасибо, Игорь! — Ничего не выражающая благодарность, но на большее пока времени не было. Малышев тут же набрал другой телефон. — Королёв! Вы где сейчас?

— Едем в сторону Приморского шоссе, — бодро рапортовал Костик.

— Берите эту сволочь! — скомандовал Малышев.

— Нашлась Ленка?! — По голосу было слышно, что Костик в восторге.

— Нашлась! Действуйте!

Королёв, сидя на переднем сидении новенькой "Волги", сцапал рацию и связался с коллегами из дорожной полиции. Ещё через минуту патруль ГИБДД остановил машину, увозящую Гунина из города.

— Проверка документов! — объявил один патрульный, подходя к месту водителя.

Второй, с автоматом наперевес, взялся за дверцу пассажира.

— Выходите! — скомандовал он.

Гунин занервничал, но предпочёл подчиниться приказу.

— А в чём дело, командир? — спросил он.

Кто-то тронул его за плечо. Гунин обернулся. Прямо перед его носом стоял какой-то пацан, и ухмылялся от уха до уха.

— Привет, Валера! — сказал он весело. — Давно не виделись!

И ничуть не сомневаясь, Королёв врезал Гунину рукоятью пистолета в лоб! Потом посозерцал севшего на асфальт, ошеломлённого Валеру Гуманиста, и сунул оружие подмышку.

— Коляну это понравится. Надо будет рассказать. Пакуйте его, ребята! — скомандовал он сержантам, и отступил в сторону.

Глава восьмая. Разбор полётов

Из всех присутствующих в кабинете, Сокольский был самым молодым, с отрывом лет в 15. Начальник аналитического отдела, Ланской Сергей Сергеевич, почему-то считал это недостатком. Он вообще не доверял людям моложе пятидесяти. С его точки зрения, у молодёжи не хватало "идеологической закваски". Они родились в смутное время, формировались в период развала СССР, среди поисков и шатаний, и их патриотизм казался Ланскому искусственным, неверным, ненадёжным. Они эмоциональны, неспособны понять, что человек живёт для общества, а не наоборот. Сам Ланской пребывал в уверенности, что как раз он живёт именно для общества. Сокольский же считал, что служит обществу, а живёт для себя самого. Из этого противоречия можно бы вытянуть целую теорию, но в данный момент Ланской слушал доклад Сокольского о проведённой операции по спасению Елены Михайловны Малышевой, и ему некогда было обосновать своё мнение о том, как жить правильнее.

— …В результате оперативного взаимодействия с группой майора Малышева, наших агентов и сотрудников ГИБДД, заложница спасена и находится в данный момент в безопасности. — закончил свой доклад Сокольский, потом подумал, что картина получается неполной, и добавил: — Ранен мой агент, но по счастью, рана не тяжёлая. Жертв среди мирного населения нет, опасная ситуация на трассе Приморского шоссе вовремя предотвращена.

Им понадобилось меньше суток, чтобы вернуть Лену Малышеву её отцу.

— Только в окружении Горюнова больше нет нашего человека! — возразил Сергей Сергеевич Ланской, которому очень хотелось покритиковать действия Сокольского, и он выбрал подходящий для этого момент. — Вы должны понимать, что теперь Горюнов будет очень осторожен, и внедрить к нему другого агента не получится.

Сокольский посмотрел на Сергея Сергеевича своим ясным взглядом, и явно не смутился.

— План дальнейших действий уже разработан, — сказал он просто. — Горюнова мы не упустим. Жизнь заложницы, в данном случае, была приоритетной задачей, и мои люди её выполнили.

— Планы, планы… Главная наша цель — ликвидация преступной организации, которая торгует оружием. Есть такие цели, ради которых можно было и рискнуть, — возразил Ланской. — Вы могли собрать информацию и передать её тем, кому по чину заниматься освобождением заложников. Думаете, они бы не справились?

Сокольский на этот раз посмотрел на него очень пристально, словно хотел разглядеть в глубине мощной черепной коробки своего коллеги, что за пружинки у него там запрятаны.

— Я могу отвечать только за свои действия, и действия своей группы, — напомнил он, подумав. — Во-первых, Горюнов всё равно узнал бы, кто передал сведения о заложнице. Агент в любом случае оказался бы под ударом. Во-вторых… — Он выпрямился, и глядя прямо на Ланского, продолжил: — Я не считаю возможным жертвовать теми людьми, безопасность которых мне поручено охранять.

— Игорь Сергеевич! Это эмоции, — перебил его Ланской, которому разглядывания Сокольского действовали на нервы. — Самое главное тут, что Малышев — ваш друг, и вы не могли не откликнуться на его просьбу о помощи. — Он поднял руку, не дав Сокольскому возразить. — Ну допустим, была опасность, что агента вычислят. Но наверняка была и вероятность того, что на агента не подумают. Этот Андронов, который захватил заложницу, сам мог наследить достаточно, и у Горюнова не могло быть уверенности в том, кто именно его выдал и выдавал ли вообще. Ну, и потом, можно было работать аккуратнее и не подставляться. Вы сами на месте вашего агента как бы стали действовать?