Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари" (бесплатные полные книги TXT) 📗

Вступить в сговор с этим парнем из УВР, Сокольским, представлялось Илье Николаевичу рискованной, но выгодной идеей. Впутать фээсбэшника в свои дела по самые уши — и он из кожи вон вылезет, чтобы им обоим не попасться! Но что-то смущало Горюнова. То ли неудачи накопились и он готов был всё видеть в мрачных красках, то ли какой-то внутренний инстинкт говорил, что всё не так просто, и кто кого оплетёт — ещё вопрос. Отказаться нельзя. А что можно? Рискнуть, проверить сведения о Гунине, попытаться подослать к нему адвоката, чтобы тот выведал, как идут дела. Но делать это надо не от своего имени. Как на зло, погиб Дрынкин! Из всех людей Горюнова, потеря этого человека била больнее всего. И почему ловкие, надёжные и умные люди погибают непременно глупо? Надо было Дрынкину плюнуть и на девицу, и на Ольгина, потом бы что-нибудь придумали с ними. Нет, он решил довести дело до конца! Довёл! До своего собственного…

— Шеф! — Паша робко заглянул в комнату, прервав размышления Горюнова. — Можно войти?

Илья Николаевич поморщился. Когда такой здоровяк, как Паша, начинал вести себя робкой цыпой, это выглядело нелепо.

— Ну, заходи уже! Как там Ольгин?

— Лучше, — не подумав, ответил Паша. — То есть, вроде бы лучше…

— Что значит "вроде бы"? Он в сознании?

— Да. — Врать Паша не стал.

— И что он говорит?

— Да ничего такого… — Паша уловил на себе недовольный взгляд, и поспешно добавил: — То есть, настроение у него так себе. Унывает. Плохо ему! — Паша вздохнул, и ощущая себя предателем, договорил-таки: — Он уйти собрался.

— Куда? — не понял Горюнов.

— От вас. Не хочет больше работать.

— Вот как! — Илья Николаевич нахмурился. — Это плохо. Впрочем, теперь уже всё равно. Его когда выписывают?

— Я не знаю, — признался Паша.

— Дурак! Надо было узнать. Запомни, Павел! От меня так просто не уходят! Тем более, не попрощавшись. — Горюнов прикинул, что поручать Паше ликвидацию Ольгина будет очередной глупостью, и решил, что надо будет нанять какого-нибудь постороннего человека. Путь его хоть машиной собьют, а ещё лучше — сделают так, чтобы он просто исчез.

Паша напряжённо ожидал его решения, чувствуя, что предположение Славы Ольгина должно оправдаться, и всё ещё на что-то надеясь. Не то, чтобы он так привязался к новому товарищу, но Паша теперь был связан с Ольгиным. Они вместе прятали труп Альбертика, вместе ходили по бабам, вместе пили. Паша знал, что Горюнов и его заступничество за Славу не забудет. Он ничего не забывал. Горыныч — одно ему прозвание!

— Больше к нему не ходи! — приказал наконец Горюнов. — Я кого-нибудь другого пошлю. А ты… — Он с сомнением посмотрел на Пашу. — Поезжай на свою городскую квартиру. Ты ведь один живёшь? Будь там. Если понадобишься — я за тобой пришлю. Понял?

Паша кивнул.

— Иди теперь! И помалкивай!

Выйдя от Горюнова, Паша не спеша спустился по лестнице и открыл входную дверь. Почему-то ему было неспокойно. Он спохватился, что не спросил, какую машину ему можно взять, но потом подумал, что наверное надо уезжать на своей.

Уже в машине Паша поймал себя на мысли, что он боится поворачивать ключ в зажигании.

— Бред какой-то! — сказал он себе.

Выехав со двора и повернув в сторону шоссе, Паша облегчённо вздохнул. Потом задумался. Зачем ему оставаться на квартире? Сколько там придётся сидеть? Почему? Его ведь ни в чём не подозревают, и к месту аварии он не приближался. Может быть, у Горюнова и не было никакого злого умысла в его адрес, но Паша совсем разволновался. Он понял, впервые с тех пор, как стал работать на Горюнова, что не верит собственному хозяину и боится смерти. "Кровавые деньги, — повторил он про себя. — Но ведь я сам никого не убивал! Какая разница? Знал, что другие убивают — и вот, на тебе! А ведь всё могло быть по-другому…" Почему-то такая мысль часто посещает людей после того, как всё уже сделано и ничего нельзя поменять. Или можно?

Паша ещё не знал, на что решится, но одно понял точно: к себе на квартиру он не поедет.

Глава третья. Неожиданные повороты

Сокольский позвонил Кате как раз перед обеденным перерывом.

— Откуда у вас мой телефон? Тоже от охранника? — спросила она заинтересованно.

— Екатерина Витальевна! Я не скрываю, в какой конторе работаю, — ответил Сокольский, и по голосу чувствовалось, что он улыбается.

— То есть, вы пользуетесь служебным положением?

— Было бы странно им не пользоваться.

— Вы так думаете? — Катя придала голосу томность: — И что же вы хотите от меня?

— Согласия выпить со мной чашку кофе.

Катя рассеянно вертела в тонких пальцах шариковую ручку. Сокольский показался ей человеком, который своего не упустит, и ревность Горюнова на этот раз будет обоснованной. Но Катя не считала себя обязанной соблюдать верность человеку, который "кормит" её обещаниями, и наверняка никогда не разведётся со своей женой. К тому же, Илья Николаевич ещё с вечера укатил на дачу, оставив секретаршу в распоряжение своего помощника. Этот человек знал только о грузоперевозках, и не ведал, что они прикрывают на самом деле.

— Когда и где? — спросила она, отложив ручку.

— Через пятнадцать минут я буду у вашей двери.

Она не удивилась, что Сокольский сразу же прервал связь. Такой мужчина иначе себя вести просто не мог. Катя достала сумочку, и принялась поправлять макияж. Вышла она на улицу через двадцать минут. Мужчина должен ждать, чтобы ему не казалось, будто женщина не ценит себя и готова бежать к нему по первому же зову. Но и заставлять себя слишком долго ждать тоже не следовало.

Сокольский сидел в машине. Заметив высокую фигуру в длинном, приталенном пальто, он вышел навстречу. Краем глаза он заметил, что неподалёку начала было открываться дверца чёрного Джипа — но наверное, пассажир передумал, и дверца снова захлопнулась.

Сокольский подошёл, держа в руке розу.

— Как мило! — Катя забрала у него цветок. — Мне давно не дарили цветов.

— Сказал бы, что этого быть не может, — заметил Сокольский, целуя её руку. — Но наверное ваш шеф разогнал всех потенциальных ухажёров.

Она отметила, что у него очень густые волосы, чуть вьющиеся и наверняка мягкие.

— Почему вы думаете, что его интересует моя личная жизнь? — спросила она, ощущая лёгкое разочарование от того, что не было повода проверить свою догадку.

— Я был бы очень удивлён, если бы ваша личная жизнь его не интересовала. Прошу вас!

Он усадил её в машину, и повёз на Кирочную. Джип остался стоять на обочине, напротив офиса Горюнова.

* * *

В Питере нет некрасивых домов. Они могут быть своеобразными, странными, вычурными, или простыми, совершенными и не очень. Порой кажется, что это не дома, а лица. Каждое вышло из своей эпохи, и сохранило черты ушедших веков.

Возьмите одну-единственную улицу Кирочную! Вот бывший Дом Офицерского Собрания. Если присмотреться к этому образчику неорусского стиля, можно увидеть нечто сказочное, поразительное в его узорах из фигурного кирпича, в вознесённой ввысь шатровой башенке, в мозаике с двуглавыми орлами, в выпуклой крыше. Его построили в конце XIX века, а напротив него — строгий классицизм 1830-х, совсем другие формы, другое настроение. Вы встретите на одной улице неоренессанс, эклектику и модерн, бывшие казармы и доходные дома, особняки и постройки сталинского периода, лютеранскую церковь XVIII века, из которой в советское время устроили кинотеатр, а в 2000-х едва не отдали под ночной клуб. Отыщите доходный дом Бака, с его цветными витражами и воздушными переходами из одной части дома в другую! Поразительная архитектура! Мало? Посмотрите на величественный вид дома Ратькова-Рожнова — светло-зелёное здание, которое занимает место сразу двух домов! Огромная арка прорезает четыре этажа, узоры и лепнина на фасаде, статуи Атлантов и диковинные круглые балкончики. По соседству с ним дом поскромнее, зато в нём — прекрасный ресторан "Кирочный двор"! Обязательно там побывайте — вы не пожалеете! Вам понравится Каминный зал. Или Каминный зал в соседнем ресторане "Амадеус"? Какая разница? Всё равно вам понравится! Сочетание пышности ушедших веков и комфорта современной жизни! Отличное место для того, чтобы провести время обеда…