Роман Суржиков. Сборник (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
Первый сюрприз букашки преподнесли Уильяму ближе к обеду, когда с газетами, яичницей, круассанами и кофе было покончено. Он бросил беглый взгляд на банку и отметил в ней некую перемену. Присмотрелся, придвинул емкость поближе, водрузил на нос очки — и ошеломленно выдохнул: «Ишь ты!..» Три сухих палочки, что утром лежали на песке, теперь были подняты и установлены почти вертикально: одна доставала до верхнего края банки, две другие подпирали ее. Как удалось муравьям, при их ничтожном размере, соорудить этакое — не укладывалось в голове Уильяма. Но, так или иначе, мост на волю существовал, и по нему уже карабкались вверх, к границе стекла, несколько букашек.
С минуту мистер Браун взирал на них, и когда разведчики были уже близки к концу моста, принял решение. Он стряхнул муравьев вниз, а длинную палочку разломал на части и также бросил на дно банки. «Смотрите мне», — наставительно сказал напоследок.
То был март, богатый событиями. Перенаселенные азиатские страны вспыхнули истерией строительного бума и громоздили небоскребы, все дальше выдавливая их в океан на бетонных постаментах; тысячетонные сухогрузы с арматурой и цементом вереницей сползались к Сингапуру, Гонконгу, Шанхаю… Челнок «Инфинити» взорвался в стратосфере и возвратился на землю пыльным шлейфом металла и топлива, с крохотной примесью органики… Уильям Браун мало интересовался этим. Его взгляд и внимание все сильнее притягивались к обитателям стеклянной емкости на краю стола. Просыпаясь утром, возвращаясь с собачьих прогулок или с вылазок на работу, он ловил себя на мысли: «Ну, что там? Не вычудили чего новенького?»
Муравьи распорядились отпущенным им стройматериалом бережливо и разумно. Из обломков веточек и нескольких листьев они соорудили три приземистых укрытия, основательно вкопанных в песок. Размеры укрытий были таковы, что вмещали всех букашек, их яйца, небольшой запас сахарных крупиц — и оставалось еще место. А по прочности они выдерживали прямое попадание кубика сахара-рафинада и даже экспериментальной пятицентовой монеты. Уильям никак не мог застать муравьев за самим процессом стройки — казалось, они работают только тогда, когда человек не смотрит. Позже он сообразил: дело в настольной лампе. Когда она зажжена, муравьи прячутся от света, когда погашена — берутся за дело. Мистер Браун бросал в банку несколько спичек, щелкал выключателем и впотьмах сидел у стола, переносицей чувствуя, как идет за стеклом невидимое, бесшумное, целеустремленное копошение. С большим трудом выдерживал полчаса и заставлял нить накаливания вспыхнуть: одна из спичек уже стояла вертикально и колонной подпирала сухой березовый листочек.
Сплоченность и координация действий букашек стали вызывать в Уильяме смутное чувство обиды и зависти. «Нет, ну ты посмотри, а!» — со злостью шептал мистер Браун и все явственней ощущал желание рассорить муравьев. Он прекратил давать им сахар. Точнее — сыпал всего несколько крупиц в день. Букашки делили эти крохи между племенами, скармливали своим неуклюжим маткам. Постепенно, крайне экономно выедали накопленные запасы. Рабочие особи слабели, больше не ворочали спички и листья. Некоторые издохли и были съедены остальными. Однако война за пищу, вопреки ожиданиям мистера Брауна, так и не началась.
Тогда он испробовал другое средство: возобновил поставки сахара, а кроме того, влил в банку столовую ложку оливкового масла — которое, по мнению Уильяма, должно было представлять для букашек редкостное лакомство. Вот теперь ожидания человека оправдались с лихвой: стайка муравьев окружила жирное пятно и отпихивала, отшвыривала от него иноплеменцев, пока несколько букашек таскали в ближайшее укрытие промасленные крупицы сахара. «Вот так-то! — отметил Уильям, потирая руки. — А то, понимаешь…»
За мартом пришел апрель — переменчиво сухой и дождливый. Мир бурлил сенсациями, которые вливались в линзы Уильяма Брауна с передовиц газет. На Торонто грохнулся метеор — к счастью, без жертв. В Карибском бассейне открыли нефтяное месторождение — и тамошние карликовые диктатуры сцепились меж собой, под пристальными взглядами авианосцев Дяди Сэма и эсминцев Ее Величества. По никому не нужным странам Африки прокатился никем не замеченный голод… Скука. Уильям с трудом заставлял себя дочитывать статьи. Мокрой губкой заботливо протирал стекло банки, влага оставляла разводы — точь в точь как на окне после дождя. Мистер Браун салфеточкой доводил стекло до идеального блеска, укреплял на носу очки и пускался в наблюдение.
Как общаются между собой букашки? Все акустические версии мистер Браун отверг чисто интуитивно. Просто не верилось, что настолько мелкие существа способны производить слышимые звуки. Язык жестов? В лупу становилась заметна пара усиков на голове каждого муравья, пребывающая в постоянном движении. Усики колыхались, подрагивали, сгибались и распрямлялись без видимой цели. Конечно, Уильям не питал никакой надежды расшифровать эту микроскопическую символику. Но сама идея о том, что букашки способны увидеть и понять жест, пришлась человеку по душе.
Он отодвинул лампу от банки и направил ее на свободный участок стола. Скрестил пальцы рук и принялся манипулировать ими в луче света. На стекло банки падали причудливые тени: морда лающей собаки, человечек с коляской, летучая мышь. Спустя минут пять Уильям навел рефлектор на муравьиное жилище, чтобы проверить эффект, и довольно хихикнул в усы: множество букашек выбрались из убежищ и расположились на песке головами в его, Уильяма, сторону. Он вновь внес ладони в луч света и с удвоенным усердием взялся метать тени на стекло. Его ожидало разочарование: когда он вновь пригляделся к содержимому банки, то не увидел на открытом песке ни единого муравья — все ушли в убежища, утратили интерес к театру теней.
«Хм…» — протянул Уильям и прошелся по дому. Сгреб в охапку мелкие и занятные вещицы, какие нашел: блестящее заварочное ситечко, моток ниток с вонзенными в него накрест иглами, свинку из дутого стекла, модель вертолета «Апач», будильник в форме глаза, двухдолларовую банкноту. Расположил все это сценическим полукругом около банки, максимально живописно, с большими интервалами между предметами; осветил лучами ламп.
Спустя час нетерпеливого ожидания Уильям заглянул в емкость. Букашки выбрались из убежищ и взялись за свои повседневные дела: запасали сахар, рыли норки, перетаскивали спички. Но никто из них не проявлял ни малейшего интереса к экспозиции за стеклом. Больше того, если присмотреться, становилось ясно: букашки избегали смотреть в сторону человеческого хлама! Если какой-нибудь муравей замирал хоть на секунду, то всегда — головой к центру банки и задницей к освещенной выставке.
«Ну, нет!» — заявил мистер Браун. Он извлек из рамы свое собственное фото — огромное, по меркам насекомых, десять на четырнадцать дюймов. Гордый мистер Браун в сапогах и охотничьем камуфляже возвышался на фоне двухэтажного дома — вот этого самого, в котором жил. Он прислонил фото к стеклу и обрушил на него струю электрического света. Вышел экран — ослепительный, довлеющий над хрупким муравьиным мегаполисом. С чувством свершенного дела Уильям Браун отправился спать.
Газеты следующего дня пестрели новыми сенсациями. Кажется, было нечто о параллельных мирах или об атмосферных аномалиях… Мистер Браун бросил беглый взгляд и заметил лишь то, что исчезли картинки авианосцев. События внутри стеклянной тыквы — вот что было поважнее. Одно из убежищ переместилось! За ночь букашки разобрали его и собрали заново — в противоположном от фотографии конце банки!
«Да вы издеваетесь!» Уильям Браун сунул руку внутрь емкости с порывистым желанием разнести на куски все муравьиные строения… Вдруг остановил себя, отдернул ладонь. Что-то неясное, им самим непонятое, но остановило. Тогда он разыскал карандаш и воткнул в песок. Минута, другая, третья прошла. Когда первый, самый отчаянный или бестолковый из муравьев, взобрался на жало карандаша, мистер Браун подхватил его и вынес из банки.
