Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Они не подойдут ближе, чем есть, — ответил Лех. — Покойник не пускает их.

— Даже мертвецы боятся Вольгу, — улыбнулся Йоран. — Ну, немудрено! Будучи живым он вселял страх в душу каждого.

— Даже в твою?

— Даже в мою. Но сейчас я тысячелетний старик и испугать меня может только вечная жизнь.

Лех и Йоран добрались до входа в обелиск, но отворить ворота не успели. Раздался вой. По поверхности обелиска спустились несколько волколаков. Одни были худощавыми, как и ранее, но другие выглядели очень крепкими и здоровыми. Лех недоумевал. Йоран объяснил ему, что более-менее упитанные волколаки относятся ко Второму нашествию и большинство их них сейчас опустошают западные и восточные земли. И все равно Лех недоумевал, почему существовала такая разница. Но на раздумья времени не было. Точнее, напавшие волколаки лишили их этих раздумий. Пока Лех расправлялся с тремя крупными зверями, Йоран пытался разбить хотя бы одного худощавого волколака. Старик старался изо всех сил, размахивая тростью и железной рукой, однако звери оказались более шустрыми. Один особо прозорливый волколак распорол живот старика и поднял его ввысь с характерным рыком. Тут-то старику и удалось ударить зверя по голове. Волколак заскулил и отпрыгнул назад, но другие волколаки и не думали оставить Йорана. Они терзали его когтями и зубами, швыряли из стороны в сторону, но эти истязания только закаляли старика. Он становился все быстрее и проворнее, его дряблая кожа вновь обрела гладкость и эластичность, седые волосы окрашивались в черный цвет, а тело набирало массу. Лех дивился омолаживанию Йорана, хотя сам Йоран и не замечал этого. Вскоре его превосходство над зверем стало очевидным. Йоран рвал им пасти, ломал шеи, перемалывал кости ударами удивительно крепкой трости. Вот она, сила героя Первого нашествия! Сильный, но неуклюжий Лех едва ли мог сравняться с ним в силе. Тысячелетия, проведенные в землях вечной зимы сказались на всем его теле. Морозы севера хоть и даровали ему долгую жизнь и высокую живучесть, но навсегда забрали гибкость, заменив её окостенелостью. Когда Йоран свернул шею последнему волколаку, он взглянул на Леха, потом на себя, и потом вновь на Леха, но уже с веселой ухмылкой. Он помог Леху подняться на ноги, и вместе они пошли к дверям, ведущим внутрь обелиска. Его всего распирало от внезапного прилива сил. Он даже осмелился подумать о том, что его убеждения, слова, мудрость и прочее — фальшь, серия оправданий своего существования, свойственная любому старику.

— Скажи мне, как человек знающий, — начал Йоран, облизывая обелиск своим живым взглядом, — почему останки Вольги заключили сюда, а не уничтожили подчистую?

— Ты когда-нибудь слыхал о Мировом древе?

— Слыхал и не раз, но было это так давно, что уже и не помню, что это за древо такое.

— Останки Первого волколаки поддерживают цикл вещей, происходящих в Мировом древе, — подумав, сказал Лех и вновь задумался. — Просто поверь мне на слово. Эти останки должны существовать, иначе быть беде.

— А если нет иного выхода, кроме как уничтожить?

— Внутри обелиска есть рычаг. Спусти его, и весь обелиск потонет вместе с гробом и…

— И нами, — довершил Йоран. — Это будет замечательный конец нашего сражения длинною в тысячи лет.

— Но есть риски…

— Ладно-ладно, — махнув рукой, прервал его Йоран. — Дай тебе волю, и ты пустишься в треп, я знаю тебя. Закончим на этом. Но…мне кажется мы опоздали, и Вольга уже на пути к воскрешению.

— Почему тебе так кажется? — Лех остановил его. Судя по выражению его лица он воспринял слова Йорана со всей серьезностью.

— Просто кажется, — невозмутимо ответил Йоран. — Даже если мои опасения подтвердятся, я готов сразиться с Вольгой.

— Ты не справишься с ним. Никто не справится.

— А я попытаюсь. Мое тело…

— Йоран, ты не одолеешь его, — настойчиво произнес Лех. — Мы не должны допустить его воскрешения. Никак не должны. И также не должны уничтожит останки. В этом вся сложность.

— Просто замолчи и дай мне меч.

Лех исполнил и хотел было что-то добавить.

— Закончим на этом, — сказал Йоран и выбил двери ногой. Посреди просторного зала стояли шестеро облаченных в мантии мудрецов, возносящих свои костлявые руки к медному гробу. Гроб висел в воздухе, удерживаемый исходящими от стен обледенелыми цепями. Лех уловил взглядом тот самый рычаг и хотел уже показать его Йорану, но у того были другие планы. Не долго думая Йоран швырнул трость в одного из мудрецов, тем самым снеся его голову. “Ловушка! Это просто скелеты!”, - крикнул Лех, но было уже поздно. Спрыгнувший откуда-то сверху волколак разворотил своей крупной лапой живот Леха и отбросил его к стене. Судя по зеленым глазам, волколак был Обращенным. Йоран напал на волколака. Схватка продолжалась недолго, но была она очень зрелищной и ожесточенной. Волколак пользовался обманными маневрами и действовал очень обдуманно, словно бы внутри его звериного обличья покоился человеческий разум. Он сражался не как зверь, но и не как человек. Было в его атаках нечто особенное. Лучше сказать, нечто среднее между человеком и животным. Зверь прыжками перемещался вокруг своей жертвы и наносил быстрый удары когтями, изводя жертву. Реакция Йорана была не поспевала за атаками противника, и он в конце концов не выдержал сражения. Волколак сбил его с ног, одним размашистым ударом разорвал грудную клетку и швырнул к дверям. Та сладкая боль, что забавляла Йорана в его старческом обличье, стала невыносимой. Ему хотелось кричать, но он не мог. Хотелось вдохнуть воздуха, но он не мог. Хотел пресечь боль, но она только нарастала. Йоран ощутил смерть. Он понимал, что умирает и это давно забытое чувство пугало его. Как он мог помыслить о смерти? Как он мог желать её? Он просто забыл её мерзкий вкус. Да, забыл, но теперь вновь вспомнил. Теперь же он лихорадочно думал о том, как бы ему выжить в этой ситуации. В этот момент оклемавшийся Лех напал на зверя со спины, но был тотчас же прижат к полу. Поначалу Лех сопротивлялся, но стоило только ему взглянуть в зеленые волчьи глаза, как его воля к жизни угасла, а глаза цвета чистейшего озера стали белыми. В обелиск прибыли ещё трое волколаков и окружили Йорана, однако не спешили расправиться с ним. Один волколак подошел к цепи и сжал её в лапе. С его конечности посыпалась шерсть, сошла кожа. Зверь отпрянул назад. Обращенный бросил свой дикий взор на Йорана. Последний познал волю зверя, которая приказывала ему сорвать цепи, удерживающие их предводителя. Прочие волколаки подхватили Йорана и поднесли к цепи. Муж невольно сжал цепь. Ухватившись за ясный проблеск в затуманенном разуме, он направил левую руку на Обращенного и чуть дернул локтем. Сработал механизм, приводящий арбалет в действие. Стрела скользнула по голове. Стиснутый разум Йорана вновь обрел свободу. Он ударил волколака в морду своим протезом, вновь зарядил арбалет и пробил череп второго зверя. С третьим у него завязалось непродолжительное сражение, в конце которого он швырнул врага на натянутую цепь. Живот волколака буквально расплавился, и он пал замертво. Придерживая зияющую рану в груди, Йоран поспешил к рычагу. Лех схватил Обращенного за горло, но пронзить мечом не успел — зверь схватил лезвие и надломил его. Тем временем Йоран уже приблизился к рычагу. Вложив в руки последние силы, он потянул его вниз, до щелчка. Обращенный кинулся к нему, но не успел. Рычаг был опущен. Щелчок. Что-то внутри Йорана колыхнулось, вызвав мурашки по всему телу. Это предчувствие скорой смерти. Как же он был бы рад ей, если бы оставался в теле ворчливого старика. Но не сейчас.

Йоран неподвижно стоял у рычага, ожидая чего-то. Но ничего не случилось. Подоспевший Обращенный отшвырнул его и сломал рычаг. Лех уткнулся лбом в пол, как бы признавая свое сокрушительное поражение. Йоран мог бы продолжить бой, не будь в его груди крупной зияющей раны. К слову, она все же затягивалась, но очень медленно. Времени ожидать полного восстановления у него не было. Стоило что-то предпринять, пока это не сделал Обращенный. Последний судорожно бегал взглядом по всему обелиску, отыскивая какой-то подвох. Ни он, ни Йоран, ни Лех не верили, что рычаг был бесполезным. Презрительно фыркнув, Обращенный подошел к цепи и взялся за неё. Шерсть тут же сошла вместе с кожей, а внезапная жгучая боль доползла до самого плеча. Зеленые глаза очеловечились, из-под слезающей шкуры показалась человеческая кожа, обвитая разбухшими венами. Приложив все свои усилия, зверю-таки удалось вырвать крепление цепи из стены. Так же была сорвано и второе крепление. И третье. И все последующие. Когда он брался за шестое крепление лапы его уже были практически лишены шкуры, а тело приняло более человеческую форму. Когда шестая цепь взвилась по воздуху, гроб с грохотом проломил пол. Трещины украсили собою стены, добираясь до самого потолка. Гроб ещё глубже провалился вниз. Обращенный пытался вытащить его, совсем не заметив, как Лех подкрался к нему. Муж накинул на звериную шею цепь и, опрокинув его на себя, взялся душить. Йоран кое-как связал его лапы. Меж трещин в полу протискивалась вода. Обелиск рушился и тонул. Лех продолжал душить брыкающегося зверя, пока Лех обматывал последнего цепями.