Глинглокский лев. (Трилогия) - Степной Аркадий (полные книги .TXT) 📗
— А что нужно будет сделать завтра, хозяин? Трактирщик огляделся по сторонам, проверяя, все ли двери закрыты, и, понизив голос, сказал:
— Завтра ночью будет штурм. С той стороны, откуда не ждут, с южных ворот. Весь вечер и часть ночи войска герцога будут изображать подготовку к штурму северной части города, чтобы отвлечь внимание гарнизона. За четыре часа до рассвета будет сымитирован штурм северных ворот. За два часа до рассвета два полка лучников подплывут на плотах к южным воротам. Наша задача открыть ворота и удерживать их до подхода лучников.
Тумо присвистнул и нахмурился:
— Южные ворота охраняет целый полк, а у нас всего сорок четыре бойца, если считать вместе с нами. Не справимся мы, хозяин.
Трактирщик язвительно прищурился:
Тумо, ты, видно, и впрямь слишком долго изображал дебила. Настолько долго, что даже разучился думать. Полк охраняет надвратную дугу и прилегающие к воротам стены. Четыре десятка арбалетчиков охраняют башни-барбаканы, вдобавок на одном из барбаканов установлена баллиста с полновесным расчетом. Но нам на всех на них наплевать.
Как это наплевать? — спросил внимательно слушавший Шустрик.
Просто, — ответил трактирщик, — наплевать и забыть. Ну думайте, думайте. Неужели до сих пор не поняли?
Тумо и Шустрик озадаченно посмотрели друг на друга и почесали в затылках. Шустрик пожал плечами:
Не понимаем, хозяин. Не обессудь, но никак не умещается в голове, как это можно наплевать и забыть про такую сильную охрану?
Эх вы, — укоризненно вздохнул трактирщик. — Ладно, я еще понимаю, что Тумо у нас боец, его дело драка. Думать и соображать в его обязанности не входит. Но ты-то, Шустрик, ты-то уж должен был понять. Я тебя для чего взял-то? Чтобы ты мозгами шевелил, вычислял предателей, вербовал информаторов, схватывал все на лету. М-да-а, Шустрик, теряешь квалификацию, пожалуй, стоит пересмотреть твою долю…
Понуро слушавший его коротышка внезапно поднял озаренное лицо и вскинул кверху палец:
— Подожди-ка, хозяин! Кажется, я понял.
Да? — делано удивился трактирщик. — Тогда давай излагай.
Это же и в самом деле просто, хозяин! — воскликнул приободрившийся Шустрик. — Ведь вся эта толпа защищает ворота от удара извне, в то время как ворота открываются изнутри. Значит, вся соль в том, чтобы не мешкая заблокировать двери в надвратных башнях. И тогда вся эта орава может сколько угодно лязгать наверху оружием, вниз им, иначе как через башни, не спуститься. Нам останется только перебить охрану, непосредственно охраняющую ворота, и… опля, дело сделано, двери настежь. Заходите, гости дорогие, и берите что хотите. Верно говорю, хозяин?
Давно бы так, — ухмыльнулся трактирщик. — А то заладили тут — полк да полк. Этот полк не наша забота, пускай с ним лучники разбираются. Наше дело перебить охрану внизу, заблокировать входы в башни и открыть ворота. После чего дождемся герцогских лучников и можем выходить из дела и начинать подсчитывать барыши.
А какова охрана внизу? — деловито спросил повеселевший Тумо.
Два десятка ополченцев, считающих, что им повезло, — ответил трактирщик. — Твои боевые группы разберутся с ними без особых трудностей. Седьмой ополченческий в отличие от других полков еще не нюхал крови. Нетрудно будет застать их врасплох. Ударим по ним из арбалетов, выживших порубим, прежде чем они успеют понять, что происходит.
Звучит заманчиво, — осклабился Тумо.
Да, но не это самое трудное, — предостерег его Шустрик. — Самое трудное наступит после того, как ворота уже будут открыты. До прихода лучников придется их удерживать своими силами. А солдаты тем временем рано или поздно спустятся на землю через другие башни. Это займет у них какое-то время, но вряд ли больше двадцати — двадцати пяти минут. Если к этому времени лучники не подойдут, нам крышка. Верно, хозяин?
— Ну вот, Шустрик, — улыбнулся трактирщик, — теперь я тебя узнаю. Верно говоришь, если лучники запоздают, то из нас сделают фарш за считаные минуты. Поэтому в моем плане предусмотрена небольшая предосторожность. Прежде чем приступить к делу, мы подадим лучникам сигнал. Увидев его, полки сядут на плоты выше по течению реки, и она вынесет их к воротам заблаговременно. Конечно, при этом высок риск, что их заметят и начнут обстреливать со стены. Но это нам только на руку, меньше будут смотреть в нашу сторону. Правда, при таком развитии событий многие лучники могут и не дожить до того момента, как мы откроем ворота. Ну что ж, нам будет их очень жаль, и мы обязательно помянем их грешные души во время своей праздничной пирушки. Не так ли, господа?
«Господа» весело осклабились. Что им до жизней каких-то лучников, которых они даже не знают, после того как они уже продали свой город и живущих с ними рядом соплеменников? Право, смешно.
Шустрик, правда, не преминул уточнить:
Только сигнал должен быть хорошим, хозяин. Чтобы уж наверняка.
Не волнуйся, Шустрик. Сигнал будет что надо. Не заметить его будет просто невозможно, — успокоил его трактирщик, бывший на самом деле эльфом, подвергнувшимся изменению внешности под человеческую, и больше известный в определенных кругах как Священник.
— Что-то яблочек захотелось, — позевывая, сказал толстяк Трамгель, заходя на кухню. — Старуха Ималья случаем не заходила?
Старая Хейтель отвлеклась от разделываемой ею тушки кролика и с готовностью ответила:
Как же, как же. Сегодня спозаранку притащилась, принесла яблочки и все уши мне прожужжала жалобами на свою соседку. Будто мне больше делать нечего. Совсем из ума выжила, карга старая. Да еще и яблок-то всего три штучки и принесла. Нет бы сразу побольше захватить, чтобы сто раз не бегать и занятых делом людей по пустякам не дергать. Я, может, из-за ее болтовни с обедом хозяйским запаздываю, а ей хоть бы что. Болтает и болтает без удержу…
Ладно, ладно, — поспешил Трамгель прервать поток словоизвержения. — Главное, яблоки принесла, а то что-то кисленького захотелось. А ежели с обедом запоздаешь, так ничего страшного. Где яблоки-то?
Так вон же они, — указала служанка, — за вашей спиной стоят, в мисочке. — И, всплеснув перемазанными в кроличьей крови руками, запричитала: — Так ведь их же еще помыть надо, а у меня руки страшные. Сейчас, хозяин, я быстро. Только руки отмою и яблочки тут же сразу и подам…
Ничего-ничего, — поспешно перебил ее Трамгель, — не маленький, сам справлюсь. Все лучше, нежели тебя от готовки отрывать, ведь сама сказала, что обед и так задерживается.
Хейтель пожала плечами и, поджав губы, покачала головой, выражая свое недовольство: «Виданное ли это дело, чтобы хозяева сами себе яблоки мыли? Так вскоре может дойти и до того, что они себе сами и пищу начнут готовить».
Но Трамгель решительно взял в руки миску с яблоками и направился к выходу. Не удержавшись, впрочем, в дверях от небольшой шпильки:
— Ты все-таки с Имальей лучше бы поменьше общалась, а то словесный понос, похоже, штука заразная.
И захлопнул дверь, не обращая внимания на оскорбленно раскрывшийся беззубый рот.
«Южные ворота. Завтра. За два часа до рассвета. Буйвол».
Короткое, словно наспех составленное послание. Но это-то как раз и понятно — если заварушка начнется уже этой ночью, то возможности передать послание Трамгелю у Буйвола ограниченны. Впрочем, Трамгель и без лишних подробностей отлично представлял, что предположительно произойдет ночью у южных городских ворот.
Ну что ж, шансы у Священника вполне высокие, а Трамгелю согласно принятому им ранее решению остается только затаиться и наблюдать. Получится у Священника — хорошо, не получится — тогда уж придет и его время. А пока надо ждать и не совершать лишних телодвижений, чтобы не привлечь ненароком к себе внимание одного толстенького, простодушного с виду, но весьма опасного человечка. Хотя кое-что необходимо все-таки сделать, дабы должным образом быть готовым к последствиям успешного исхода намеченной Священником операции.
Молодой рыцарь из свиты маршала Годфри рассеянным взглядом окинул городскую площадь и едва заметно вздрогнул. Солнечный свет словно померк, а мир съежился вокруг красного платка на голове старой, выжившей из ума торговки яблоками. Через мгновение рыцарь справился с собой и пошел дальше по своим делам как ни в чем не бывало. А старая торговка, тряся головой, все так же продавала свой немудреный запылившийся товарец.
