Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

Тощий царь продолжал мучить Йорана смертельными атаками, превращая его туловище в подобие скомканного листа бумаги. Каждый удар отражался в глазах избиваемого в виде яркой вспышки, отключающей его сознания буквально на одно мгновенье. И вспышки эти становились все продолжительнее. Боли он уже не чувствовал, однако ощущал, как сознание с каждым толчком покидало его. Последний удар пришелся по голове, когда все тело уже было непоправимо изуродовано. Перед глазами возникла ничем не запачканная белизна, которая со временем начала проясняться. Небо. Умиротворяющий снегопад. Йоран лежал в снегу, направив свой хладнокровный взор вверх. А кругом простирались снежные барханы. И тишина. Ох, какая невозмутимая тишина! Йоран повернул голову. Девственно голые березки беспорядочно уходили вдаль. А вот и лиса пробежала мимо. По ветвям пробежалась белка, сбросив на Йорана снежный комок. И ещё один. И ещё. Деревья словно самостоятельно сбрасывали с себя белый покров, намереваясь полностью покрыть старика. Как только снег упал на лицо, он очнулся. И вновь затянутое тучами небо, а всюду дым и запах гари. Тощий царь по-прежнему стоял над его телом. Находясь на смертном одре, он нашел в себе силы положить руку на грудь (а точнее на то, что от неё осталось) — знак того, что он погиб как воин — в бою и с чистой совестью. Этот жест был давно позабыт нынешним поколением, но его мечтой в молодости было умереть именно так. Судя по изменившемуся лицу, Тощий царь узнал этот жест. В нем что-то щелкнуло, как-будто что-то человеческое прилило к холодным глазам. Оставив Йорана, он побрел к воротам, добивая одного израненного воина за другим. Встав перед стоящим на коленях Аггеем, он замахнулся мечом. Тот трусливо прижался к стене. “Прости меня”, - с сожалением произнес царь и уже устремил к нему острие клинка. И Тощий царь внезапно умер. Быть может, он и сам не успел этого почувствовать. Его клинок вонзился в живот Аггея, удачно пролетев мимо жизненно важного органа. Аггей вскрикнул и легко сбросил свалившееся на него тело. Кругом мертвецы. Йоран лежал на спине с широко открытыми глазами. Его растерзанное тело не восстанавливалось. Да и облик его все ещё был далек от старческого, но очень близком зрелому. Битва длинною в день закончилась. И тут отворились ворота…

Глава 20

Говорить о том, как Гармунд и Катрин забрали особый меч и покинули город-крепость Аккад, не стоит за крайней ненадобностью. Упомяну лишь о продолжительном молчании, висевшем меж ними и привносившем некоторую напряженность. Все мысли Гармунда были заняты возвращением на север, в родные края. Он уже был готов вернуться туда в одиночку и первым же делом уйти отшельником куда-нибудь на восток. Точнее, отыскать Сандру и уйти туда вместе с ней. Вспоминая карту, он обозначил себе несколько мест, одним из которых был Хвойный край. “Как же прекрасно”, - думал он, постукивая пальцами по навершию рукояти. Катрин думала только о Тощем царе, его смерти и загадке, которую они так и не разгадали. Она хотела сделать все сама, без помощь Гармунда. Но повторные перечитывания загадки ни к чему её не привели.

Утро следующего дня выдалось шумным. Гармунд подскочил от доставшего его уши рева исполина, за которым последовал взрыв. Верхушки деревьев колыхнулись. Наполовину пожелтевшая листва слетела вниз. Гармунд разбудил Катрин, чей сон, казалось, ничто не могло потревожить, и они побрели дальше.

— Это из крепости? — спросила Катрин, наконец-то расслышав шум с той стороны.

— Да, Тощий царь уже атаковал.

— Нам нужно поспешить, — Катрин ускорилась. Лишив себя привалов (точнее, такое решение Катрин приняла единолично), путники за полдня добрались до руин какого-то города. “Город Кута, — сказал Гармунд, посмотрев на карту. — Разграблен кочевыми племенами в 425 году с момента…хм, ничего не разобрать”. Пока Гармунд разбирал потертые на карте слова, Катрин прогулялась по улочкам города. Завернув за угол, она, сама того не ожидая, застала сидящего у колодца крупного, хорошо сложенного мужчину, крупнее Гармунда раза в два. Его золотистые кудри были усыпаны пеплом, как и все тело, которое, к тому же, пестрело шрамами самых разных размеров. Веки правого глаза точно прижгли меж собой чем-то раскаленным. Только две старые тряпки прикрывали его наготу. Накаченный не в меру муж поднял голову. В его единственном глазе мелькнула жалостливая обреченность. Встав на колено, он приблизился к Катрин. От неожиданности девочка завалилась навзничь и вскрикнула. Накаченный муж стал просить её смилостивиться и забрать его «на верх». Он плакал и обращался к ней не как к девочке, а как к «богам» (да, во множественном числе). И молил он так, точно был полностью уверен в том, что молитвы его достигнут богов. «Вы сбежали отсюда на самый верх, оставив своего верного друга Геракла гнить здесь!», — кричал он. Катрин молчала. «Этот воин сошел с ума, не иначе», — думал наблюдающий из-за угла Гармунд. Молчание Катрин разозлило Геракла. Он смахнул слезы и атаковал. Девочка увернулась и побежала назад к Гармунду. Последний достал из-за пазухи бомбу, поджег фитиль и швырнул во врага. Взрыв покосил Геракла в сторону, оглушил его, но не ранил. По крайней мере, физически. Катрин уже успела где-то спрятаться, оставив Гармунда наедине с противником. Гармунд обнажил меч, но с пониманием, что вряд ли его лезвие может ранить его весьма непростого оппонента. Но…может быть против него подействует тот странный меч с изогнутым лезвием. Не успел Гармунд сменить орудие, как подбежавший Геркал сразил его двумя четкими ударами в живот. Весь завтрак Гармунда мгновенно вышел наружу. Слезы собрались на веках, сопли заложили нос. Гармунд сжал зубы и, отведя кулак, ударил Геракла в лицо, а затем атаковал мечом. Мужественно приняв удар в лицо, Геракл все же увернулся от лезвия, вытащив из ножен Гармунда нормальный меч. Оппоненты набрали приличное расстояние между друг другом, и никто не спешил атаковать первым. Оба воина удерживали мечи в боевом положении. Гармунд даже подумывал намеренно провести рискованную атаку. Затем, напоровшись, к примеру, на меч, он выпьет Мертвую воду и снесет обескураженному врагу голову. «Боги послали тебя удержать меня здесь, — говорил Геракл. — Но они не удержат меня. Я вернусь к ним, на Верх. Они ещё услышат обо мне. Боги, где вы?! Покажитесь!». Гармунд едва держался на ногах. Видимо, удар Геракла в живот серьезно повредил (а может даже разорвал) его внутренние органы. Стоило выпить Мертвую воду, пока не поздно. Решив отложить этот момент, Гармунд атаковал.

В это время Катрин сидела в разрушенном подземном убежище и старательно пыталась воспользоваться фениксом. Рука её мгновенно вспыхнула. Девочка пошатнулась и, ослабнув, сползла по стене. Она уже побоялась, что потеряла способность призывать феникса. Она выбралась на поверхность. Увидев сражение, девочка взяла в руку кинжал и тихонько приблизилась к Гераклу со спины. Раз уж феникс ей не помощник, то может быть кинжал станет. Она запрыгнула на мускулистую спину Геракла и, крича, стала бить его по груди и ключице. Это шанс, подумал Гармунд и сделал выпад. Вопящий от боли Геракл блокировал удар, затем взял девочку за шкирку и сбросил вниз. Гармунд атаковал ещё раз. Геракл уклонился, сжал атакующему горло и, подняв в воздух, пронзил живот. Гармунд вздрогнул, точно рыба попавшаяся на крючок. «Никто не сразит меня. О, боги! — Геракл повернулся к Катрин. — Верните меня! Я прошу вас, верните…». В этот момент Гармунд ударил острием в мужское горло, правда, чуть было не промахнулся. Зрение ожидаемо начинало подводить его. Геракл попятился назад. Рука бросила меч и инстинктивно прижалась к ране. “Я…я вижу их, — с улыбкой на лице говорил Геракл, глядя на небо. — Они забирают меня. О, боги! Встречайте меня!”. Катрин подбежала к нему и пару раз ударила кинжалом в шею. Геракл упал ничком. Кровавая лужа растеклась под заваленной набок головой. Гармунд поднялся, как ни в чем не бывало. Он предложил внимательно осмотреть руины. “Что-то подсказывало ему, что именно здесь кроется ответ к загадке.