Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

Гонимый чудищами Гармунд подхватил Катрин и швырнул её вперед, а сам едва успел проскочить внутрь. Двери захлопнулись. Следом раздался ужасный грохот. Видимо, колонны все-таки рассыпались и потолок обвалился. Гармунд побил Катрин по щекам и отдал флягу с последней водой.

— Вот это да, — прищурившись, Гармунд глядел на огромный дуб, стоящий посреди помещения. Его корни струились вдоль пола и стен, чуть касаясь потолка. Бледный луч света, указывающий на дерево, пробивался через огромную дыру в потолке, ведущие непонятно куда: то ли наружу, то ли в иное место, где существует иной, неестественный свет. В ветвях прятался деревянный облепленный зелеными изумрудами ларец. Снаружи раздался рев. Двери пошатнулись от свирепого удара. Гармунд мигом взобрался на дуб и разрубил ларец мечом. Изнутри выпрыгнул заяц, как и говорил Рустам. Гармунд гонялся за ним, в то время как Катрин пыталась встать. Дверь дрожала, но все ещё оставалось целой. В отличие от стены, по которой уже шли трещины. Одна дверь слегка покосилась. Подняв руку, Катрин высвободила мощь феникса. Взрывная волна пихнула Гармунда и испепелила покров зайца, под которым скрывалась утка. Шустрый Гармунд моментально пронзил вспорхнувшую птицу. Из клоаки выпало яйцо, которое подхватила Катрин.

— Ещё несколько ударов, и дверь рухнет, — сказал Гармунд, протянув Катрин руку. — Давай мне яйцо. Я сам все сделаю.

— Нет, ты уже все сделал, — Катрин отвернулась, прижав яйцо к груди. — Теперь я должна…ты ведь говорил, что это мое предназначение.

— Я имел ввиду другое.

— Нет, ты имел ввиду именно это, — возразила Катрин. — Твое предназначение в том, чтобы вернуться на север и биться с волколаками.

— Я не выберусь отсюда без твоей помощи.

Одна дверь упала, пробив пол. Из-под завалов показалась рыбья морда, лишенная одного полушария, но не лишенная жизни. Чудище свалило вторую дверь и набросилось на Гармунда. Последний оттолкнул Катрин и принял последний бой. Девочка выронила яйцо, и оно разбилось. В растекающимся желтке плавала игла. Девочку сковал страх смерти. “Если я продолжу бездействовать, то Гармунд умрет. — зажмурившись, сказала она. — Умрут все. Тощий царь победит. А я…я все равно погибну…боги не помогут мне…они не помогут”. Переломить в себе страх смерти не получалось. Тем временем Гармунд пронзил предплечье чудище, но тот взял мужа за шею и кинул в дуб. “Ни Гармунд, ни Светозар, ни мама никогда не бездействовали. Они делали все возможное. Даже я была смелой, когда пошла на поиски Рустама. Почему теперь я боюсь? Я обязана сделать все, что могу”, - говорила она, сжимая в руке иглу. Гармунд уклонился от рубящего удара и отрубил врагу правую кисть, за что получил кулаком в лицо, лишившись двух зубов, целой челюсти и, возможно, одного глаза. Топор звонко упал на пол. Озлобленное чудовище ещё раз ударило стоящего на колене мужа. Катрин направила руку к чудищу. Феникс не показался, а призыв лишил девочку последних сил. “Если я права, то боги не дадут мне умереть. У меня есть феникс, я выживу. Он не даст мне погибнуть. Раз…два…нет, без счета. Я боюсь…нет, я не боюсь! Я сделаю это!”, - Катрин закричала и с размаху вонзила иглу в грудь. Она моментально вздрогнула и упала на землю. Из обратившейся в пепел правой руки вырвался феникс и, расправив крылья, издал протяжный крик. Птица вспыхнула алым пламенем, жар которого испепелил чудище и серьезно обжог руки Гармунда, коими он прикрывал лицо. На месте только что пылающего огня была горстка пепла — все, что осталось от легендарной птицы.

Гармунд обмотал руки рваными тряпками и, взял тело девочки. С уничтожением смерти Тощего царя в стене, что позади дуба, отворилась ранее незаметная дверь. Гармунд выщед к высокой лестнице и потопал наверх, к свету. “Боги не уберегли тебя, — сказал Гармунд, глядя на бледной лицо девочки. — Ты ошибалась насчет них, Катрин. Но…но спор ты выиграла. У тебя получилось. Ты молодец, девочка”. Он ступал дальше, удерживая пробивающиеся наружу эмоции. Не дойдя десяти ступень, он упал на колени и, прижавшись к телу девочки, зарыдал.

Приключения маленькой северянки Катрин, дочери Инги, из селения Воино подошли к концу. Она показала себя смелой и бесстрашной девочкой, которую, к великому сожалению, южане совсем не запомнят. Да и вряд ли кто-либо, кроме Гармунда, будет помнить её. Погибнет Гармунд — погибнет и память о её великом подвиге, спасшем не только южные земли, но, вероятно, и северные.

Пролог к третьей части

Третья и, вместе с тем, заключительная часть настоящей истории истории возвращает нас в родные северные края, разрываемые Вторым нашествием волколаков. Слившаяся с метелью стая сокрушительным вихрем пронеслась по всему западу, оставляя только останки человеческих достижений, со временем заметаемых снегом. Последним укреплением, преграждающим стае путь на восток, являлась крепость Маунтин. Падет крепость — падет и веь север. Истерзанный прошлыми распрями восток по сей день не оправился от полученных травм. С тех пор эти земли стали по большей части мертвыми и не представляли для зверя ни малейшей угрозы. После падения всего севера, Обращенный поведет стаю на юг через созданную в Снежном хребте брешь. Даже сам Вольга к моменту пика своего могущества не имел представления о вторжении на юг. Своим ключевым союзником в этом деле он считал Тощего царя, так как он единственный знал тайный и единственный путь, соединяющий север и юг. О разрушении Снежного хребта он даже не думал, ибо на тот момент не существовало такого знания или же такой силы, способной как-то навредить природной постройке. Нерушимая граница севера с югом задумывалась верховными силами как некий символ строгого разграничения. Многие, в основном мудрецы, считали его неким воплощением первоначального раздора. Такой же присутствует в сердцах людей. Вечный, природный и неискоренимый. Но не стоит заострять внимание на этом хребте. Многие другие места севера заслуживают не меньше внимания, однако сейчас мы о них умолчим.

Варди не помнил, как оказался в тесном, воняющим сыростью мешке. Последнее воспоминание показывало прохладное выражение лица Хоу И, незамысловато рассказывающего какую-то историю мечущемуся позади Варди Херну. Затем картинка перед глазами разом померкла. Варди не помнил удара, однако сейчас его затылок ощущал оставшийся от него осадок. Все его сморщенное, похожее на безжищненное тельце насквозь промерзло. Шевельни он конечностью, и та могла раскрошиться. “Может быть ты особый утбурд и не подвластен чувству мести? — спросил Херн, встряхивая мешок. — Ведь утбурды по природе своей мстят всем живым и в особенности матери за то, что она закопала тебя, ещё живого младенца, в снег, обрекнув на холодную смерть. Почему ты не мстишь живым?”. Слабость не позволила Варди ответить. О побеге он даже не задумывался, зная, что в нынешнем состоянии убежит недалеко. Нескончаемый бубнеж Херна его утомил и поверг в сон. Проснулся он от резкого падения. Припав к щели, он не увидел чего-то нового — все тот же лес. Только виднелись уже не древесные стволы, а еловые верхушки. Херн передвигался на четвереньках, волоча за собой тело. Чье именно, Варди разглядеть не мог. Варди попытался высвободиться, но мешок был туго завязан. Единственным выходом виделось разорвать щель в мешке. Варди просунул пальцы и взялся за дело. Херн упал на живот, но продолжил ползти, постепенно сбавляя скорость. Так и остановился. Остановился и Варди, когда услышал хруст снега. Огромная ладонь потянулась к лицу Варди и сокрыла его взор. Маленькое существо провалилось во тьму.

В дальнейшем Варди то внезапно возвращался себе рассудок, оказываясь в совершенно незнакомой местности, то вновь, так же внезапно, исчезал в небытии. Варди ощущал стороннее присутствие в своем теле, которое и перетягивало на себя сознательное одеяло. Однако вытолкнуть его из головы Варди не мог. Как и тот посторонний не мог избавиться от Варди. Последний слышал его назойливое бормотание, кружащее вокруг него. Разобрав некоторы фразы, Варди слышал угрозы, плач, скорбь, гнев. Все эти слова смешивались друг с другом, разрывая сознание своего невольного носителя.