Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья (книга жизни txt) 📗
Лета покачала головой.
— Как вы здесь выжили в одиночестве? — поинтересовалась она. — По слухам, в здешних лесах водится одна только нечисть.
— Они меня не трогают, — ответила Зозуля.
— Почему?
— Обходят хату стороной. Уж не знаю почему. Может, потому, что я соль под порог сыплю, — Зозуля отхлебнула из кружки.
— Такие простецкие крестьянские ритуалы могут отпугнуть разве что распоясавшихся шуликунов. От мертвяков или чего похуже это вряд ли спасет. Так почему? — не отступала Лета.
— Чуют они. Силу во мне.
— Какую силу?
Зозуля не ответила и сложила пальцы в странном жесте. Пламя свечи, стоящей на столе, резко удлинилось и стало ярче. Лета не отпрянула, лишь завороженно посмотрела на огонь.
«Ведьма. Жаль, что не банши», — пронеслась в ее голове мысль.
— Не тронут они того, кто магией владеет. Боятся. Даже в лесной чаще обходят меня за версту, — сказала Зозуля и убрала руку. Пламя стало прежним. — Токмо потому тебе говорю, что сама вижу, что ты не пытаешься скрыть своей сущности.
Лета вопросительно посмотрела на женщину.
— В тебе совсем мало от человека. Ты нечто другое, — пояснила Зозуля.
— Не имеет значения, кто я.
— Ну что ж. Ты говорила, что ищешь одну из нас.
— Я ищу ту ведьму, которую в последний раз видели на полуострове около полувека назад. Ей должно быть почти двести лет.
— Мы столько не живем. Высшие маги — это да, но не ведьмы низшего сорта.
— Называете себя низшим сортом? Почему?
— Потому что я даже для Ковена не гожусь.
— Пробовали к ним примкнуть?
— Много раз. Но я недостаточна сильна.
— И вы знаете, где и когда они устраивают свои собрания?
— Знаю, — Зозуля опустила взгляд вниз. — Но не участвую.
— Если у вас недостаточно способностей, то зачем вам оно нужно?
— Чтобы найти себе место. В моей деревне меня сторонились. Пришлось поселиться на отшибе, у леса. Нечистой силы я не особо боюсь, ибо я сильнее тех покойников, что бродят вокруг.
— Но есть кто-то еще кроме них?
— А как же. Ныне из хаты и мне выйти немного боязно, не то, что какому-то старику, про которого ты говорила. Дрекавцы, упыри, волколаки, бесы.
— Дрекавцы? Не верится.
— А ты выйди ночью в лес. На что-нибудь такое и наткнешься.
— Будь я охотницей на чудовищ, я бы так и сделала и нарубила бы много безобразных голов. Но даже если дрекавцы пересосали бы кровь у всех оставшихся на полуострове младенцев, я бы и пальцем их не тронула. Ибо о них давно не было слышно.
— Керничка, — женщина улыбнулась. — Да, вы-то тоже редкость в теперешнее время.
— Есть и такое, — Лета улыбнулась в ответ. — Что еще вы видели?
— Огромных змеев, ползающих по полю. И мантикору.
— Вы шутите, — Лета опешила. — Это же миф.
— Ежели чего-то ты на этом свете не видел, то это не обязательно есть миф. Львиное туловище, орлиные крылья, хвост, как у скорпиона… И страхоморда, а не голова. Это была мантикора.
Лета, любившая всех сверхъестественных и мифических существ чуть ли не умопомрачения, даже опасных и уродливых, тут же захотела увидеть эту мантикору, чье изображение рассматривала только на картинках в книжках. Но сюда она приехала совершенно за другим.
— Это все из-за близости со Скалистыми островами? — спросила Лета. — Все эти метаморфозы, катаклизмы, существа, вся жуть, что творится на полуострове.
Зозуля вскинула на нее глаза.
— По большей части да. Все это и раньше тут происходило, а теперь… То ли Ковен, то ли на островах что-то случилось, аль все вместе, — сказала она.
— Очень хочется увидеть все то, что вы описали. Но у меня нет на это времени.
— Ты ищешь ведьму.
— Полагаю, выбор у меня огромный.
— Это так. Стоит тебе дальше пересечь реку и направиться к Вечерняку, увидишь народу поболее, чем здесь, а чудищ меньше. А среди народа — одни колдуньи.
— В каком смысле?
— У нас тут никогда не было хозяина. Ни боярина, ни короля, мы сами себе были хозяева, — объяснила Зозуля, допивая свой травяной чай. — А с тех пор, как население поредело, Ковен взял верховенство над нами.
— В первый раз слышу.
— О, так это, кто тебе-то скажет? На полуостров никто без надобности не сунется, все знают, что тута творится. Сидит, правда, лутарийский дозор у побережья, но ихняя солдатня мало что замечает.
— А погодка такая — часто?
— Последние пару месяцев. Раньше было спокойнее.
— Становится все хуже и хуже, — пробормотала Лета. — Значит, Ковен решил занять эти владения.
— Не совсем. Они страшили людей всякими фокусами, и довольно скоро все стихли и признали, что они тута главные. Здесь Ковен в безопасности.
— Логично, что они решили перебраться в более отдаленные земли. В любом случае, если я отправлюсь в Вечерняк, мне там не смогут помочь.
— Расскажи мне о той, кого ты ищешь.
— Ей много лет, но выглядит она ровесницей мне. И она очень сильная.
— А еще? — спросила Зозуля.
— Она не черпает силу Первоначала, она сама источник этой магии.
— Разве такое может быть?
— Случается у некоторых, — отозвалась Лета.
— Я не могу помочь тебе, дитя. Я не знаю ни одного существа, которое могло бы само носить в себе Первоначало.
Лета облизнула сухие губы и отвернулась. Зозуля долго на нее глядела.
— Но в этих краях, — продолжила она, вернув к себе внимание Леты, — возможно все.
— Мне нужна хотя бы ниточка. Наткнуться бы на какой-нибудь след, этого было бы достаточно, — проговорила Лета, нахмурив черные брови.
— Подумай о местах, с которыми она может быть связана. Лес, река, поле, побережье моря…
— Побережье — единственная зацепка. Вот только оно… — Лета замолчала, задумавшись.
Лицо ее посветлело.
— Токмо — что?
— Место, связанное с ней. С ее особенностями, — пробормотала быстро девушка. — Это не побережье, там ее всего лишь последний раз видели, это… Мне нужно самое большое и старое кладбище на всем полуострове. То, где люди долго проливали слезы скорби.
— Есть древнее кладбище, где хоронили людей еще во времена веры в Четверых, — ответила Зозуля. — Оно находится совсем недалеко… Но я не понимаю, как это все связано.
— И не нужно, — Лета поднялась на ноги. — Расскажите, как туда пройти?
— Погоди… Куда ты собралась?
— Я должна ехать.
— Но погода…
— Уже немного успокоилась.
Зозуля обернулась к двери и прислушалась. Грозный ветер давно не стучался в хату, а льдины не били по крыше.
— Ты проделала долгий путь. Тебе следовало бы отдохнуть.
— Вы дали мне возможность переждать непогоду, накормили, согрели, — сказала Лета, улыбнувшись. — О большем нельзя просить. Да и нет времени.
Зозуля поправила платок на плечах.
— Как пожелаешь. Есть левее от реки такое место, зовется Сухой Жилкой, но ничего сухого тама и в помине нет. Одни сплошные болота и трясины, сгинуть тама — проще простого. Но именно в Сухой Жилке находится древнее кладбище, в котором раньше хоронили жрецов и воинов, но есть и много новых могил. И топи тама. Топи непроходимые.
— Это не проблема. Главное, чтобы кладбище оказалось действительно старым и просто огромным.
— Других таких кладбищ нету.
— Спасибо, — Лета скинула с себя одеяло и передала его Зозуле. — Благодарю вас за еду и тепло.
— Твоя куртка еще не высохла.
— Не страшно.
Зозуля без дальнейших возражений принесла ее куртку. Наблюдая, как девушка одевается и застегивает ремень с ножнами, она барабанила пальцем по опустевшей кружке, которую все еще держала в руках.
— Кто ты? — спросила Зозуля. — Я чую в тебе чужую кровь, нечеловеческую.
— Мне пора, — ответила Лета, уклонившись от прямого ответа, и закрепила ремень потуже.
— Позволь подарить тебе кое-что, — женщина извлекла из кармана какую-то маленькую вещь. — Это серебряная монета, на одной стороне изображен месяц, а на другой — солнце. Я нашла ее давным давно, в земле, за родительским домом. Я думала, что она изображает двух богов-близнецов, Балара и Хорса, но ведь во времена их почитания еще не было монетных дворов, значит эта монета — не с Великой Земли.
