По образу дракона (ЛП) - Брюссоло Серж (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Возвышенную речь Раццы оборвал приступ кашля. Тоб исподтишка злорадно ухмыльнулся.
Этой ночью Нат плохо спал. Ему снилось, что он заблудился в лабиринте застывших фигур. Он колотит по ним молотом, в тщетной попытке различить их. Не в состоянии определиться, он перебегает от одного пьедестала к другому, без конца меняя место закладки взрывчатки. Какова доля живых среди этих изваяний? Сколько статуй приходится на одного хамелеона? Десять? Двадцать? Сто? Если он заложит взрывчатку наудачу, каковы его шансы уничтожить подлинного врага?
Застонав, Нат проснулся под недовольные окрики соседей по спальне.
Три дня спустя Рацца привел нескольких совсем юных девушек с непомерно большими грудями – гидрофагов – и дал понять, что ущербность этих рабынь (они были лишены языков) компенсировалась развитием необыкновенно острого слуха.
Нату уже доводилось слышать об этом феномене, но он не мог взять в толк, чем племя гидрофагов может быть полезно им в том странствии, которое они собирались предпринять. Он сказал об этом жрецу и получил в ответ гневный взгляд.
– Они способны различать тончайшие тона, которые наше ухо не может уловить. Я знаю это, потому что я сам их проверял. Они утверждают, что отзвук от статуи и от живого хамелеона, если по ним ударить серебряным молотком, не будет одинаков. Существует едва заметная разница в резонансе. Разница, позволяющая безошибочно выявить подделку!
– А может, они врут, чтобы придать себе значительности? – хохотнул Тоб.
– Исключено! – отрезал Рацца. – Я тысячу раз в их отсутствие переставлял местами драконов. В семи случаях из десяти они смогли определить спящую рептилию. Эти девушки отправятся в путь с вами. Они есть тот козырь, которым вы не имеете права пренебрегать. Особо хочу заметить: они девственницы и должны таковыми остаться. Какая-либо органическая модификация может оказать воздействие на их способности, а я этого не желаю.
Затем состоялся жребий, по которому каждый будущий рыцарь получил свою служанку-грума. Как понял Нат, девушку, что досталась ему, звали Боа. Он протянул ей руку, не зная толком, как следует себя с ней вести. Тоб, Ульм и другие предпочли презрительно отвернуться. В глазах молодой рабыни что-то сверкнуло. Что-то, похожее на гордость и на вызов. Она словно сказала ему: «Еще посмотрим, кто из нас окажется лучше, доблестный сэр: вы, с вашим нелепым каучуком, или я, с моим отрезанным языком!»
Гром и птица
На рассвете одиннадцатого дня Боа привстала в стременах и указала пальцем на горизонт. Нат вздрогнул, и Кари, тотчас почувствовав его нервозность, забил копытами и затряс гривой. Посреди покрытой трещинами долины что-то чернело, какая-то область с четкими геометрическими границами, которые невозможно было списать на случайность. Прищурив глаза, Нат различал многоэтажные сооружения с террасами, зубчатые выступы, раскинутые веерами величественные лестницы. Ну, а зеленый, похожий на малахит, материал, не оставлял сомнений по поводу природы этого места. Конечно же, то был город. Город, спящий каменным сном.
Нат сжал челюсти. Значит, конец пути близок. Он понял: подсознательно он надеялся, что карта, составленная Раццей, является приблизительной, а возможно, и придуманной, и эта неопределенность сулит им долгое странствие. Он ожидал, что им придется покружить, тем самым удлиняя дорогу и получая временную отсрочку. Он был раздавлен. Координаты, указанные Раццей тридцать лет назад, обнаружили сегодня свою обескураживающую точность. Скрепя сердце, Нат изобразил воодушевление: поднял вверх кулак в знак победы. При этом в глазах служанки, как ему показалось, блеснули иронические огоньки. Он пожал плечами и хлестнул коня. Однако на сей раз размашистый галоп через дюны не развеял его тоскливых мыслей.
В начале вечера, словно в подтверждение неизбежности того, что их ждет, с западным ветром по равнине прокатились глухие отголоски взрыва. Нат и Боа застыли. Даже искаженное расстоянием, это эхо невозможно было не узнать: пронзительный металлический скрежет – органная труба, задетая взрывной волной, – заканчивался резкой трелью, от которой заныли уши. Сомневаться не приходилось: кто-то только что взорвал шашку…
Кто-то уже был у цели – возможно, в самом сердце спящего города. Кто? Тоб? Ульм? Акарис? Несмотря на потаенный страх, который гнездился где-то в желудке, Нат ощутил укол ревности: значит, он не будет первым! И тут же упрекнул себя за мелочность. Они здесь не соревнуются друг с другом, а выполняют работу, требующую терпения и кропотливости. И неважно, кому достанется пресловутая пальма первенства.
В тот день вдалеке раздались еще два взрыва, но где именно, Нат определить не смог: ветер уже сменил направление.
Нат прибавил ходу, безотчетно пытаясь себе доказать, что ему не терпится тоже поиграть со взрывчаткой. Хотя на самом деле ничего этого не было. Зеленая стена, что с каждым часом становилась выше, внушала ему страх, а в голове крутились слова учителя Раццы. Ему вспоминались фантасмагоричные описания жреца: пустынные улицы, заполненные статуями, неподвижный маскарад, великая уловка гибернации. Сумеет ли он отличить живых от каменных? Конечно, Боа придет ему на помощь. Боа, и ее маленький серебряный молоток. Но и ее чутье небезупречно: она верно угадывала в шести случаях из десяти, редко чаще. К тому же, оба они утомлены долгим переходом.
Недолгий и непрочный сон, нервное напряжение, накопившееся за ночи, когда она стояла на страже, несомненно, повлияют на точность Боа. Ей следовало бы хорошенько выспаться, прежде чем приступать к чему-либо. Хотя в любом случае, окончательное решение принимает рыцарь-искатель. «Не попадайтесь в ловушку нерешительности! – часто говорил им Рацца. – Дайте себе на раздумья тридцать минут, не больше, после чего выполните свой долг. В противном случае вас утянет в водоворот сомнений. Сомнения обрекут вас на промедление, и вы день напролет будете изучать свою мишень, не отваживаясь сделать шаг. Если вы не сможете быстро принять решение, ищите другую цель. Но будьте осторожны! Два раза подряд отступив перед препятствием, вы рискуете разувериться в своих силах… Даже отчаяться. Когда вас во второй раз одолеет кризис нерешительности, действуйте наобум. Но это не должно превратиться в систему! Пусть это будет вашим способом преодолеть минуту слабости, но никак не правилом…»
Сомнения… Вот это подлинный враг. Все надо делать быстро, не слишком раздумывая. Действовать технично: удостовериться в наличии нужных признаков, с часами в руках взвесить все за и против и подытожить сумму вероятностей. И ни в коем случае не давать обратный ход. Не допускать колебаний. Критический взгляд Боа, направленный ему в затылок, он уверен, заставит его собраться, и никакой из демонов, о которых предупреждал Рацца, не сможет утянуть его в свою пучину. В этом Нат дал клятву.
Раскаленный воздух дрожал, искажая очертания предметов, но, несмотря на это, город проступал все отчетливее. Каждая новая деталь решительно опровергала предположение о мираже. Уже можно было различить подъездную дорогу; по сторонам ее, словно изгородь, выстроился двойной ряд застывших драконов на одинаковых кубических пьедесталах. При мысли, что ему придется пройти через эту галерею ощеренных зубов, Нат ощутил непривычный спазм в своем атрофировавшемся желудке. Сколько здесь каменных ящеров? И сколько спящих монстров? Сколько гибернантов и сколько их копий?..
Нет! Он не должен поддаваться головокружению! Количество статуй подавляло, и чтобы прийти в себя, Нат сконцентрировался на действиях, которые ему предстоит выполнить совсем скоро, инстинктивно ища взглядом ящики, обтянутые кожей и притороченные ремнями к крупу вьючной лошади.
«Это не простая взрывчатка! – не раз втолковывал им Рацца, ведя их за собой вглубь скалы, в сумрачную пещеру, о существовании которой никто, кроме жреца, не знал. – Нет, вещество, к коему вы сейчас прикоснетесь, не имеет ничего общего с тем, о чем вы могли слышать прежде. Никаких фитилей, электрических проводов, никаких взрывателей – ни ручных, ни замедленного действия, ни срабатывающих от встряски, никаких датчиков времени, часовых механизмов, никаких запалов… Нет, субстанция, содержащаяся в этих ящиках, не боится ни жары, ни огня, ни ударов. Вы можете бросить ее в пламя, бить по ней молотком – и нисколько не опасаться взрыва. Фактически это вещество чувствительно лишь к одному воздействию: к звуку! К определенному звуку некоей частоты. Только к нему, и ни к чему другому. Превосходное решение, согласитесь!»
