Гавань ветров - Мартин Джордж Р.Р. (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Хватит болтать! — крикнул кто-то. Марис повернулась на голос и увидела, как в середине второго ряда поднялся рассерженный Хелмер.
— Хелмер, — твердо произнес Джемис, — сейчас говорит Марис.
— Какая разница? — отрезал Хелмер, сложив на груди руки. — Она нападает на наши традиции, но не может предложить ничего взамен. И это естественно. Обычаи служили нам столько лет именно потому, что лучше ничего никогда не было. Порой бывает тяжело, и особенно тебе, Марис, потому что ты родилась не в семье летателя. Но что ты можешь предложить?
Хелмер… Марис прекрасно понимала его чувства. Старая традиция скоро обернется и против него самого — уже обернулась. Он еще относительно молод, по скоро вынужден будет передать крылья дочери — меньше чем через год она вступит в Возраст. Хелмер принимал неизбежное как часть издавна чтимой традиции, а Марис пыталась разрушить то единственное, что придавало смысл и благородство его жертве. «Как он будет относиться к дочери через несколько лет, если все останется по-прежнему? Возненавидит? — подумала Марис. — А Расс? Если бы он не стал калекой? Если бы не родился Колль?..»
— Я могу предложить выход, — громко произнесла она, вдруг поняв, что зал затих в ожидании ее ответа. — Я бы никогда не решилась созвать Совет, если бы не…
— Ты его и не созывала! — крикнул кто-то, и в зале засмеялись.
Марис почувствовала, что краснеет, и испугалась, что собравшиеся заметят ее смятение.
Джемис ударил ладонью по столу.
— Говорить будет Марис с Малого Эмберли. И следующего, кто прервет ее, я удалю с Совета.
Марис благодарно улыбнулась старику.
— Я предлагаю новый, лучший путь. Пусть крылья передаются не по праву рождения или по возрасту, а по единственно важному признаку: но мастерству летателя!
И как только она произнесла эти слова, у нее возникла новая мысль, более важная и более правильная.
— Я предлагаю создать школу летателей, открытую для всех, для каждого ребенка, мечтающего о крыльях. Конечно, требования должны быть очень высоки, и многим придется вернуться ни с чем. Зато каждый получит право на попытку — будь то сын рыбака, дочь певца или корзинщика, — каждый сможет мечтать и надеяться. И для тех, кто прошел все испытания, будет еще одна финальная проверка. На наших ежегодных состязаниях новичок получит возможность вызвать любого летателя. И если он действительно хорош, если он победит мастерством, тогда крылья его! Таким образом, лучшие летатели всегда будут владеть крыльями. Ну а побежденный летатель может в следующий раз попытаться отбить свои крылья или вызвать другого, более слабого. Каждый, кто действительно хочет летать, должен будет держаться в форме, а тому, кто не любит небо, летать не придется. Более того, — тут Марис взглянула на Хелмера, но его лицо оставалось непроницаемо, — дети летателей должны будут соревноваться с родителями. И они получат крылья лишь тогда, когда смогут доказать, что достойны неба и летают лучше, чем отец или мать. Никому из летателей не придется передавать крылья лишь потому, что их дети вступают в Возраст, когда но всем разумным и справедливым соображениям летатель еще должен быть в небе. Только мастерство будет иметь значение! Только человек, а не право рождения, возраст или традиция!
Она остановилась, чуть было не начав рассказывать о себе. Про то, каково быть дочерью рыбака и знать, что никогда не сможешь подняться в небо. Про детскую боль и отчаяние… К чему? Все, кто здесь находится, рождены летателями, и вряд ли она своим рассказом сможет вызвать у них симпатию к бескрылым, на которых они всегда смотрели свысока. Нет, важно, чтобы не повторилась история с Деревянными Крыльями, чтобы для каждого родившегося на островах маленького мечтателя имелся шанс. Но сейчас это не лучший аргумент. Она и так сказала достаточно. Пусть выбирают.
Марис бросила взгляд на Хелмера, уловила загадочную улыбку на его лице и вдруг поняла: свой голос он отдаст ей. Только что она дала ему возможность вернуть жизни смысл без того, чтобы обидеть свою дочь. Довольная собой, улыбающаяся, Марис села.
Джемис-старший взглянул на Корма.
— Все это звучит очень красиво, — начал тот, даже не поднявшись с места, и при виде его спокойной ухмылки Марис почувствовала, как тают ее надежды. — Красивая мечта дочери рыбака, — продолжал Корм, — и это понятно. Но, очевидно, Марис, ты не понимаешь, что для нас значат крылья. Как могла ты надеяться, что семьи, которые летали с незапамятных… летали всегда, вдруг позволят чужаку забрать их крылья? Чужаку, который, не зная традиций и семейной гордости, быть может, даже не сумеет правильно заботиться о крыльях, не будет их уважать? Ты серьезно думаешь, что кто-то из нас вот так просто возьмет и отдаст вековое наследие первому попавшемуся?
Марис не выдержала.
— А ты ожидал, что я отдам свои крылья Коллю, который летает гораздо хуже меня?
— Они никогда не были твоими.
Марис сжала губы и промолчала.
— И если ты думаешь но-другому, то сама вбила себе в голову это, — неумолимо продолжал Корм. — Если бы крылья принадлежали летателю всего один-два года, испытывал ли бы он такую гордость? Крылья бы тогда… одалживали, а не владели ими, а все знают, что летатель должен владеть крыльями, или он не летатель вовсе! Только бескрылые могут пожелать нам такого!
Марис чувствовала, как с каждым словом Корма зал настраивается против нее. Корм уничтожал все, что она сказала, с такой быстротой, что она не успевала даже ответить. А ответить надо. Но как? Действительно, крылья для летателя все равно что часть тела. Здесь не поспоришь. Марис вспомнила собственные чувства, когда обнаружила, что Корм небрежно хранит ее крылья. А ведь это были даже не ее крылья, они принадлежали со отцу.
— Крылья рано или поздно приходится передавать, — крикнула Марис. — Каждый летатель знает, что со временем передаст крылья своему ребенку.
— Это другое дело, — снисходительно ответил Корм. — Семья есть семья, это не чужие люди, и ребенок летателя не какой-нибудь бескрылый.
— Вопрос слишком важен, чтобы примешивать сюда глупости о кровном родстве! — Марис повысила голос. — Вслушайся в то, как ты говоришь. Корм! Твой снобизм, презрение к бескрылым… Но разве они виноваты, что законы наследования крыльев таковы, каковы они сейчас?
Резкие, злые слова… В зале явно чувствовалась враждебность. Марис поняла, что ничего не добьется, если противопоставит бескрылых летателям, и усилием воли заставила себя говорить спокойнее.
— Да, мы гордимся нашими крыльями, — продолжала она, возвращаясь к своему самому убедительному доводу, — и, если чувство гордости в нас по-настоящему сильно, оно должно помочь нам сохранить крылья. Настоящий летатель останется в небе. И если кто-то бросит ему вызов, победить его будет не так легко. Даже если ему не посчастливится, он сможет вернуть себе крылья на будущий год. Такой человек будет чувствовать удовлетворение, зная, что его крылья в надежных, опытных руках, зная, что новый владелец не уронит их чести и окажется достойным преемником независимо от того, его это сын или кто-то чужой!
— Крылья не должны… — начал было Корм, но Марис не дала ему закончить.
— Крылья не должны пропадать в море! А ведь именно те, кто не удосужился набраться опыта, потому что им это не было особенно важно, именно плохие летатели теряют крылья! Навсегда. Некоторые из них едва ли заслуживают этого гордого имени! А дети, которые вступают в Возраст, но на самом деле еще не готовы для неба? Они пугаются, делают глупости и погибают, унося с собой крылья. — Марис мельком взглянула на Колля. — Или те, кто вообще рожден не для неба? Если человек родился в семье летателя, это еще не означает, что он унаследовал мастерство и опыт родителей! Мой… Колль, которого я люблю как брата и как сына, вовсе не летатель. Крылья должны были перейти к нему, и все же я не могла отдать их, не хотела…
— Но таких ситуаций твои предложения не отменят! — выкрикнул кто-то.
— Не отменят… Это было бы такое же горе — потерять крылья. Но я смогла бы остаться в школе летателей, тренироваться, попробовать получить крылья на следующий год. Конечно, никакая система не будет совершенна, потому что у нас мало крыльев и становится все меньше. Но мы должны попытаться предотвратить потерю крыльев в море. Нельзя посылать в небо неопытных летателей! Опасности, конечно, останутся и несчастные случаи тоже, но мы уже не будем терять крылья и летателей из-за недосмотра и отсутствия профессионализма.
