Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (лучшие бесплатные книги txt) 📗

— Значит, все-таки не рано. — Скомкав бумагу, Карл встал и, выйдя в гостиную, швырнул ее в огонь. С минуту он неподвижно стоял, глядя на пожирающее клочок пламя, а затем, не сдержавшись, коротко выругался. Он подозревал, что Тарэм не просто так перенес заседание в Горгот: старик знал, что Карл не выпустит сестру из замка, но темы на Совет подобрались такие, что он и сам не желал вмешательства Лирамель. Не зная истинного положения дел, та могла еще больше настроить против себя жрецов.

«Если попробую уйти, наверняка уберут первым», — отстранившись от клокочущей внутри досады, Карл заложил руки за спину и опустил голову. Начищенные мыски черных сапог поблескивали, словно каменные. Он понимал, что рядом с Тарэмом у него не было ни единого шанса. Лафаст помогать бы не стал, не стоило и просить. Генерал наверняка уже принял все выдвинутые условия — он всегда думал прежде всего о своем гарнизоне, так что прижать его труда не составляло. Тори, к счастью, больше пошел в отвергнувший его род — Аурика упрямством превосходили даже Валлоров, так что слово младший Эринма если уж давал, то держал. Карл надеялся на его верность, но полагаться все же не мог: даже с Тори его могли переиграть. По сути, шах и мат был объявлен еще до пробуждения Лирамель — ему явно давали время, чтобы выяснить, на кого он мог опираться. Выяснить, выявить и передушить разом, не оставив и шанса на реванш. Потому Карл старался сидеть тихо и не дергать заготовленные ниточки. Шансов у него было немного, но они имелись, так что сдаваться он не собирался.

Вернувшись в спальню, Карл наглухо застегнул ворот камзола и, взяв меч, вернул его в ножны. За окном уже светало, так что его уход не должен был вызвать вопросов. Нужно было отправить весточку Линни — девочка знала, что делать. Полагаться на кого-либо даже из проверенных офицеров личной охраны Карл теперь не мог: каждый из них находился под наблюдением. Если в Горготе что-то намечалось, то за голубятней тоже давно следили, однако Лафаст наверняка держал при себе птицу-другую: какой отец не попытался бы защитить и предупредить сына? Впрочем, даже такая мелочь могла быть давно предусмотрена. Карл чувствовал, что ступает по раскаленным углям: один неверный шаг — и костер уже будет не потушить. Он надеялся вернуться в замок до того, как опустится Тропа, надеялся на защиту Аармани и выгоду, которую Кайл не мог не понимать. Что до Лирамель, то ее смерть сейчас требовалась Ордену, но не дяде. Умри она — и Тарэм вновь переметнулся бы к Параману. Кайл не стал бы рисковать и вначале укрепился бы на троне. А вот Кристиан представлял для него серьезную угрозу. После войны брата поддерживало офицерство и генералы. Скажи ему Карл заранее, близнец тут же бы радостно помчался вон из Королевства, да только вряд ли бы далеко ушел, а если бы и ушел, мог начать геройствовать и все равно в итоге лишился бы головы.

«Обложили, как загнанного зайца», — неприязненно усмехнувшись, Карл вышел из покоев и мельком осмотревшись, приказал стражникам следовать за ним.

Лафаст встретил холодно. Несмотря на ранний час, он был одет по-походному и, судя по отставленным на край широкого письменного стола тарелкам, уже позавтракал.

— Куда-то уезжаете? — спокойно спросил Карл, по-хозяйски осмотрев роскошно обставленный кабинет.

Отведя взгляд, генерал кивнул.

— И буду признателен, если вы не станете меня задерживать, — в тон ему ответил он. — Да и вам бы советовал не задерживаться.

— С чего это? — нарочно беззаботно улыбнувшись, Карл вопросительно посмотрел на него, но не получив ответа, уже серьезнее сказал: — Не трудитесь объяснять, я уже сам все понял. За выбор не осуждаю, за совет — благодарю. Жаль только, последовать ему не могу — легкой смерти не ищу.

Хмуро глянув на него, Лафаст покачал головой и, повернувшись к столу, налил из высокого графина полный бокал вина.

— Хотите?

— Не откажусь. — Взяв из его рук бокал, Карл залпом выпил. — Тори замок не покинет. Он дал слово. Вам его не убедить.

— Знаю, — забрав бокал, генерал вновь наполнил его и выпил сам. — Я не просто так еду. Мне нужно людей увести — не хочу их в пекло бросать. А там и встречные условия выдвинуть сможем. Против Аармани даже Тарэм не пойдет.

— Глупо, — Карл пожал плечами. — Не сейчас — так позже, какая разница? Вы видели слишком много, чтобы не понимать. Сын Аритона ни перед чем не остановится и никого не пощадит. Он не стал бы идти в открытую, не будь уверен — значит, уроки прошлого учтены и усвоены.

— Я и не собираюсь вмешиваться, — понизив голос, произнес Лафаст. — Но…

— Кристиану вы тоже ничем не поможете, — улыбнулся Карл. — Как и Лирамель. Тори сделает для них все, что сможет. Прикройте сына, пойдите на все уступки, оставьте его в замке и живите дальше. Дела Ведущей — это дела Ведущей.

Помолчав, Лафаст задумчиво постучал пальцами по столешнице.

— Хорошо, будем считать, что мы друг друга поняли, Валлор. Говори, зачем пришел.

— Мне нужно отправить в замок письмо. Да и вам тоже. Отпишите Тори, что отзываете его в Горгот — он поймет.

Тяжело развернувшись, генерал неспешно подошел к прикрытым дверям спальни и, толкнув одну из створок, исчез в полумраке. Так и не дождавшись приглашения, Карл окинул быстрым взглядом лежавшие на столе документы. Две ближайшие папки, судя по красным меткам, оставленным Лафастом для секретаря, предназначались для отправки в Белый Замок.

— Выждите минуты три, иначе заметят. — Вернувшись в гостиную, Лафаст поставил на ближайшее окно небольшую железную клетку. — Птица сильная, дорогу знает хорошо.

Благодарно кивнув, Карл достал заранее подготовленную записку и, развернув, еще раз перечитал.

Сизый голубь нетерпеливо вертел головой. Чувствуя под пальцами биение его сердца, Карл украдкой оглядел еще темные крыши Академии и, помедлив, подбросил птицу повыше. Захлопав крыльями, та взлетела и, сделав небольшой круг, повернула на северо-запад. Сузив глаза, он глядел на уменьшающуюся точку, пока она не слилась с предгрозовой серостью. Оставалось надеяться, что ветер повременит.

«Теперь можно подумать и о себе», — плотно закрыв ставень, Карл спрыгнул с высокого подоконника и оправил камзол.

Достав из ящика стола бумаги, генерал тихо выругался и, подойдя к камину, швырнул листы в огонь. Было видно, насколько он раздражен и подавлен. Обычно румяное лицо казалось безжизненно-серым.

Робкий стук и почти неслышный голос стражника нарушили тягостную тишину. Подобравшись, Карл вопросительно посмотрел на Лафаста.

— Кто? — словно очнувшись, рявкнул тот. — Доложите.

Приоткрыв дверь, молодой офицер почти бегом пересек комнату и, отдав генералу записку, тут же ретировался в коридор.

— Подите-ка сюда, Ваше Высочество, — не глядя махнул Лафаст, пробежав глазами послание. — Не по вашей ли части?

Выдержав паузу, Карл шагнул и взял протянутый листок.

— Ожидаемо. — Прочтя донесение, он искоса взглянул на дверь и тихо ответил: — Сара я сам им выдал — еще до войны.

— Зачем? Хороший ведь мальчишка был. Глуповатый и взрывной, но зато честный. — В голосе генерала скользнули неприязнь и толика сожаления.

— Он знал, на что шел. — Скомкав бумагу, Карл бросил ее на пол и, посмотрев на Лафаста, усмехнулся: — Вы все время остаетесь в стороне, Эринма. Думаете, на вас ляжет меньшая вина?

— Я думал и думаю о своих людях, Валлор.

— А я — о том, о чем положено думать мне. Каждый несет свое бремя и исполняет свой долг. — Поддев записку мыском сапога, он пристально взглянул на генерала: — Я знаю, что вы не жалуете методы Ордена, но боюсь, в данном случае выбора нет. Тарэм узнает о моем визите, и это может быть опасно для нас обоих.

Лафаст нахмурился.

— Даже не вздумайте, Ваше Высочество, не то я не посмотрю… — внезапно запнувшись, он побледнел и отшатнулся. В прищуренных, обрамленных сетью морщин глазах полыхнул гнев.

— Позвольте мне, Лафаст. Против вас не должно быть зацепок. Никто больше Тори не защитит. Подумайте о нем… — Не отпуская его взгляда, Карл задержал дыхание и, почувствовав, как втянуло в чужое сознание, сглотнул подступившую к горлу тошноту. Он владел техникой Ордена на уровне Посвященного, особенно после Миэля, но каждый раз ему приходилось преодолевать себя. В отличие от адептов Карл понимал, с чем имеет дело и какую придется платить цену, но отказаться от власти, которую давало это знание, оказалось трудно, почти невозможно.