Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (лучшие бесплатные книги txt) 📗

— Намекни Параману, что эту кость я брошу лично ему, — улыбнулся Кайл. — Нужно, чтобы Тарэм поверил. Сын мне сейчас нужен, так что спущу с рук. Хочу прижать Аармани. Не зря его Карл пригласил. Вся Ведущая в сборе, прям-таки расстарался.

— А если проглотит? — помрачнел Шаддан. — Знаешь ведь, за своих девок он кого хочешь загрызет, только команду дай…

— Прямого приказа нет, так что не проглотит, — с презрением хмыкнул Кайл. — Руки побоится запачкать. Но если сомневаешься, вели проследить. Мне осечки не нужны. Тем более Тарэм тоже молча наблюдать не станет.

— Воля твоя. — Качнувшийся с мысков на пятки Шаддан задержал взгляд на расставляющих столы слугах и, развернувшись на каблуках, почти мгновенно растворился в густой тени.

Кайл ждал. Поглаживая изумрудный перстень — единственное, что осталось ему в память о матери — он выхватывал взглядом мелькающие в толпе знакомые лица. Эликар что-то сдержанно отвечал главе рода Рэмака, и тот нервно посмеивался, уже зная, что пожилому советнику оставалось жить считанные минуты. Кайл хотел убить его собственноручно: участи Сара Эликар не заслуживал, а Тарэм, сидевший напротив и не сводивший с бывшего соратника холодного пристального взгляда, не преминул бы сорвать накопленную годами злость — он так и не простил его за брак с Фалинор, хотя никто из рожденных ею детей не восстановил Ведущую.

Отложив вилку, Параман встал и, откланявшись, не торопясь подошел к кузену. Заложив руки за спину, тот смотрел в залитое дождем окно и, казалось, чего-то ждал.

«Считай, что я вернул долг», — мысленно сказал Кайл, вспомнив застывшее лицо брата и его последнее воспоминание. Лирдан прикрыл его, сорвав планы Тарэма, и не преминул ткнуть этим перед тем как испустить дух.

Встрепенувшись, Карл поднял голову и внимательно оглядел собравшихся. Параман продолжал что-то настойчиво говорить, но тот будто не слышал. Кайл знал, что сын наверняка выложит и то, что нужно, и то, о чем должен умолчать. Известие об отъезде Шаддана должно будет привести Лирданово отродье в чувство: его самоуверенность начинала действовать на нервы.

«Понервничай, полезно будет», — почувствовав на себе пристальный взгляд, Кайл усмехнулся и, нарочно отвернувшись, вышел из-за колонны. Ожидающие сигнала стражники тут же заняли указанные заранее позиции у дверей.

Грохот от падающих стульев и поднявшийся шум заглушили негромкую игру музыкантов. Воспользовавшись общей суматохой, Параман что-то шепнул заслонившему одну из дверей офицеру и вытолкнул кузена из зала.

Шарахаясь от Кайла, люди испуганно пятились. Некоторые пытались прорваться сквозь стражу, но были тут же убиты. В трусах и предателях Кайл не нуждался. Уговаривать он никого не собирался. Время уговоров прошло.

** *

Встав на ковер босыми ногами, Лирамель пробежала по густому белому ворсу в умывальню. Холодная вода в эти дни была единственным спасением от удушающей жары и духоты. Быстро одевшись, Лирамель спросила у Линни, проснулся ли Кристиан, и, узнав, что он еще не покидал своих покоев, поспешила к нему. После возвращения брат почти не выезжал из замка и все свободное время просиживал в библиотеке или рисовал. С Карлом он по-прежнему не разговаривал, хотя на людях вел себя подчеркнуто вежливо.

Брат спал, раскинув руки и уткнувшись носом в подушку. Раскрытая книга валялась на полу страницами вниз, а тумбочка была залита воском от догоревшей свечи.

Нагнувшись над потертым томиком, Лирамель прочла название и невольно фыркнула. Когда-то Карл заставлял ее учить наизусть нудные баллады, убеждая, что история познается из фольклора. И она послушно учила, втайне ругая написавшего их Оурвена: его стихи были такими же нудными, как и исторические труды.

Копис, который Кристиан получил от Дариты, словно безмолвный страж, стоял возле стены. Подойдя, Лирамель придержала ножны и осторожно потянула за рукоять. Раздался протяжный скрежет, брат даже не шелохнулся.

— Король печальным своим взглядом

Обвел просторы Амон-Рэта:

«О скольких нет, кто был с ним рядом,

И не увидеть им рассвета!»

И земли тихо содрогались,

Когда по ним стекали реки,

Окрашенные алой кровью

Всех, кто за Родину сражался.

Была безмолвна Амон-Рэта…

И Арматей поклялся плача,

Что кровь собратьев смоет кровью, — процитировав отрывок, она плашмя положила копис на обнаженную спину Кристиана.

Недовольно поежившись, брат скомкал подушку и перевернулся на бок:

— Лия… Уйди.

— Даже не надейся! — Она весело улыбнулась и продолжила нараспев декламировать: — «Он вел их тайною тропою, чтоб узы рока разорвать. Как ястреб, смел он и собою готов был первым рисковать…»

Это был отрывок из баллады, написанной в честь их победы придворным менестрелем. Когда Карл впервые услышал ее, то смеялся так долго, что на его глазах выступили слезы.

— Вставай, храбрый ястреб Валлоров, уже утро! — насмешливо позвала она. — Проспишь завтрак: я ничего тебе не оставлю.

Тяжело вздохнув, Кристиан сел на кровати и не глядя запустил в нее подушкой:

— Ты невыносима!

Прервав его возмущенную отповедь, на подоконник сел мокрый белый голубь. Судя по злым желтым глазкам, лететь ему пришлось далеко и долго. Опередив замешкавшегося брата, Лирамель подбежала и, сняв с лапки записку, бесцеремонно спихнула птицу вниз.

— Что там? — недовольно проворчал Кристиан, застегивая рубашку.

Лирамель нахмурилась:

— Карл сообщает, что вернется завтра утром. Тарэм просил задержаться: умер советник Сар. Жрец настаивает на немедленном избрании нового Главы рода Миссара.

— Странно, — задумчиво произнес Кристиан. — Ему ведь еще тридцати не было. Какова причина смерти?

— Не сказано, — она покачала головой и протянула записку. — Советует нам быть осторожнее…

Кристиан пробежал глазами мелкие строчки и, обреченно вздохнув, недовольно констатировал:

— Все как всегда: минимум объяснений, максимум указаний.

Присев на подоконник, Лирамель посмотрела вниз. Окна покоев выходили на восток, и если бы не тень от башни, солнце уже давно бы превратило комнату в парную.

Справа виднелись часть сада и островок леса вдалеке. Крупная молодая пантера лениво растянулась у подножия башни. Обычно звери предпочитали не подходить к стенам, но в эти дни тень от яблонь служила слабой защитой.

Взяв со стола листок бумаги, Лирамель скомкала его и бросила вниз. Настороженно повернув голову, хищник лениво поднялся, обнюхал белый клочок и тяжело лег рядом.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Кристиан, тоже взглянув вниз.

Лирамель пожала плечами и соскочила на пол. Все ее мысли были о молодом Советнике. Она никогда не любила его и теперь почему-то чувствовала себя виноватой.

За завтраком, любезно организованным герцогиней Фалинор, к ним присоединились Али-Нари и Аармани. Дядя гостил в замке уже вторую неделю и, по всей видимости, обратно в Бартайоту совсем не торопился, что было на него не похоже.

— Вы уже знаете? — в ответ на ее приветствие пробасил генерал, слегка привстав.

— Про Миссара? — с готовностью откликнулась Лирамель, предвидя вопросы.

Аармани кивнул.

— Лафаст прислал утром весточку мне и Тори. С его слов, Сара отравили, причем весьма изощренно: слуги нашли его утром связанным и уже без чувств. Карл пытался что-то сделать, но было поздно.

Кристиан раздраженно поджал губы, и Лирамель, от которой не укрылось его недовольство, тревожно нахмурилась. Карл в письме написал лишь «будьте осторожнее», но, как всегда, ни слова не сказал, почему. Ей этих слов вполне хватило, чтобы понять предупреждение, но брат при любой неясности сразу вспоминал близнецу все грехи.

— Лафаст не сказал случайно, что по этому поводу думает Совет? — поспешила спросить она, стараясь отвлечь Кристиана от опасных мыслей.

— Так они и скажут, — улыбнулся дядя. — Естественно, никто ни при чем. Впрочем, все станет ясно, когда изберут нового Советника. Тарэм даже не захотел ждать похорон. Странная спешка. Мне это не нравится.