Восхождение тени - Уильямс Тэд (библиотека электронных книг .txt) 📗

Она долго не могла ответить. Тяжесть всех потерь и ошибок так придавила её, что трудно оказалось даже вздохнуть.

– С-спасибо, – наконец выговорила Бриони. – Ты хороший человек, Финн Теодорос. Я сожалею, что вовлекла вас в круговерть своих злоключений.

Теперь замолчал драматург, однако было видно, что молчит он не ради того, чтобы выказать сочувствие, но раздумывая. И всё же решился:

– Отойдёмте ненадолго, прежде чем мы с вами расстанемся, принцесса Бриони.

Перейдя обратно дорогу, они остановились на приличном расстоянии от Энеаса и его солдат, хотя и у них в виду, и достаточно далеко от горюющей Эстир Мейквелл, чтобы Бриони вновь смогла свободно дышать.

– Если вам что-нибудь нужно, проси, – проговорила она. – Дорогой мой Финн, ты один из немногих людей в этом мире, от кого я не видела ничего, кроме добра, – принцесса не могла позабыть повелительности, с которой обращалась к актёру раньше – всякий раз исполняясь стыда при мысли о том, как своим титулом буквально запугивала его. – Ты будешь моим придворным историком, как я и сказала, но, надеюсь, останешься и моим другом.

В первый раз с тех пор, как они встретились, драматург, кажется, не мог найти слов, но приглядевшись внимательнее, можно было понять, что не только сильные чувства замыкают его уста. Наконец он сердито тряхнул головой, будто отбрасывая некую неприятную, досаждавшую ему мысль.

– Я должен поговорить с вами, принцесса.

– Ты озадачил меня, мастер Теодорос. Разве мы уже не говорим?

– Я имею в виду – поговорить начистоту. Действительно начистоту, – мужчина сглотнул. – Вы много выстрадали ради своего народа и рисковали ещё больше, ваше высочество. Выслушайте же меня. Те, кого вы считаете друзьями и союзниками – что ж, среди них есть те, кто вам не друзья. Совсем не друзья.

Когда-то очень, очень давно, в Южном Пределе, Давет сказал ей почти то же самое. Казалось, это было в другой жизни.

– Что ты имеешь в виду? Не думай, будто я смеюсь над твоими словами, но мне трудно припомнить хоть кого-нибудь, кто бы не предал доверие нашей семьи – как Толли, Геспер Джеллонский, король Энандер…

– Нет, я имею в виду кого-то более к вам близкого, – его обычный насмешливый цинизм исчез из голоса совершенно. – Вы знаете, что я долгое время служил Авину Броуну – и как учёный, и как шпион.

– Да, и однажды я попрошу тебя рассказать всё, что ты сможешь, о тех поручениях, которые ты выполнял. Броун и сам говорил мне, что я слишком доверчива, что мне нужно подыскать себе собственных шпионов и осведомителей, но признаю, в этой игре я новичок…

Теодорос поднял было руку, но потом передумал так открыто выказывать принцессе своё нетерпение.

– Простите, ваше высочество, но как раз именно о Броуне я и говорю.

Она не сразу поняла.

– Броун? Ты утверждаешь, что Авин Броун – предатель?

Круглое лицо драматурга исполнилось боли.

– Это всё непросто, моя леди. Лорд Броун всегда был со мной только справедлив и честен, и также ни разу не высказал чего-либо, что заставило бы меня заподозрить, что он не до конца верен вам… но однажды он оставил меня одного в своём личном кабинете, когда неожиданно принесли кого-то из его шпионов, раненого стрелой на Южном тракте…

– Рул. Его звали Рул, – вспомнила Бриони. – Милостивая Зория, я помню ту ночь. Я тогда была в покоях Броуна.

– А я находился в соседней комнате, где граф работает, – Финн огляделся, убеждаясь, что их всё ещё никто не слышит. – Я… я человек любопытный, что, думаю, для вас не новость. Но клянусь Зосимом Многоликим, то не моя вина – я писатель! Раньше мне никогда не приходилось оставаться одному среди вещей лорда Броуна, и… в общем, я должен признать, что не удержался от соблазна заглянуть в его бумаги. В части их я ничего не понял – карты незнакомых мне мест, списки имён, – другие же оказались просто отчётами: о делах в Саммерфилде, Иеросоле, Джеллоне и прочих, – разумеется, доклады его многочисленных шпионов. Но в самом низу кипы бумаг на его столе я обнаружил пергаментный конверт с гербом Эддонов – не запечатанный.

– Ты ведь знаешь, что не должен был даже прикасаться к такой вещи, – упрекнула его Бриони. – Тебя могли казнить, если бы кто-то увидел, как ты читаешь его.

Она произнесла это как бы полушутя, но на самом деле заговорила, желая оттянуть продолжение; ей не хотелось слышать, что будет дальше.

– Как я уже сказал, принцесса, я сочинитель, а, как всем известно, это второе именование дурака. Я отступил к порогу, чтобы услышать, если кто-то подойдёт, и раскрыл конверт. Внутри был список имён – в них я опознал доверенных людей Броуна – тех, кто в назначенный час и по особому сигналу должны будут убить или бросить в тюрьму членов королевской семьи. Дальше шли планы того, как удержать власть в своих руках после и не допустить волнений среди народа. И всё это было записано почерком Броуна. Я знаю его так же хорошо, как свой собственный.

– Что? – принцесса не могла поверить своим ушам. – Ты хочешь сказать, Броун вынашивал планы того, как расправиться с нами?

Вид у Финна Теодороса сделался жалкий.

– Я могу и ошибаться, ваше высочество. Возможно, это был ещё один отчёт – о некоем заговоре, который он раскрыл и даже, может быть, расстроил, – переписанный им самолично. Или что-то совершенно иное. Я не хотел бы обвинять графа единственно на основании того, что я видел, не хотел бы, чтобы его смерть была на моей совести. Но клянусь, принцесса, всё было так, как я вам рассказал. Собственной рукой он вывел то, что было так похоже на план предательства и убийства – план захвата трона Южного Предела. Я уповаю на то, что всё понял не так, но я видел то, что видел.

Прогалина у дороги вдруг закачалась, как палуба корабля. На миг Бриони даже испугалась, что земля сейчас вывернется из-под ног, и она упадёт в обморок.

– Почему… почему ты рассказал мне об этом сейчас, Финн?

– Потому что скоро мы с вами расстанемся. Мы не сможем угнаться за солдатами принца, да и, по правде говоря, не хотим. Мы не бойцы, а у вас впереди сражения, видят боги, – Финн склонил голову, будто не смея поглядеть ей в глаза. – И… потому что вы были добры ко мне, принцесса. Я привязался к вам. Как вы и говорите, я был бы рад считать вас другом – и вовсе не просто потому, что близость к королям обещает могущество. Когда-то я бы убедил себя, что ошибся, что это всё не моего ума дело. А теперь… что ж, теперь я узнал вас слишком хорошо, Бриони Эддон. Принцесса. Вот, такова правда.

– Мне… мне нужно подумать, – какой бы одинокой ни чувствовала она себя с тех пор, как её брат-близнец отбыл неизвестно куда, но то, что произошло сейчас, было хуже. Мир, и без того опасное и непонятное место, теперь окончательно сошёл со своей оси, встал с ног на голову и лишился порядка. – Мне нужно подумать. Пожалуйста, оставь меня одну.

Драматург поклонился и ушёл. А когда принц Энеас приблизился, чтобы поговорить с ней, чувствуя, что что-то не так, она отослала и его. В обществе других людей она не находила успокоения. По крайней мере, сейчас. А может – и никогда больше.

Глава 38

Наступающие армии

Олин Эддон стоял у леера. Он был прикован к одному из своих сторожей, двое других застыли рядом. Автарка, может, и не заботило, что может выкинуть этот доведённый до отчаяния обречённый человек, но Пиннимона Вэша, напротив, это очень беспокоило, и в конце концов он приказал, чтобы северного короля постоянно держали на цепи. Самое меньшее – Олин мог броситься за борт и помешать исполнению того, что уготовил для своего пленника хозяин Вэша. Почему Сулепис этого не опасается, министр понятия не имел, хотя автарк вообще часто вёл себя так, будто был уверен в безупречности собственных планов. До сих пор не случилось ничего, что могло бы поколебать эту уверенность, но по своему долгому опыту Вэш знал: если что-то пойдёт не так, виноват окажется он, а не его властелин.