Память льда - Эриксон Стивен (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

Малазанец не знал, сколько дней он уже находится в этой пещере. Ход времени он замечал по смене кошмарных видений. Безумие сна сменялось безумием бодрствования, наполненного иллюзиями. Размытые фигуры в золотом солнечном свете, наваждение — он младенец, сосущий материнскую грудь. Чистейшее безумие: у самки к’чейн че’малля не было даже намека на грудь. И тем не менее Ток не противился этим галлюцинациям. Иногда он настолько поддавался им, что и впрямь чувствовал себя грудным ребенком и, как и положено младенцу, начинал мочиться и испражняться прямо на руках у родительницы. Тогда Матерь держала его на расстоянии, чтобы не испачкаться. А затем дочиста вылизывала «детеныша», уничтожая этим в его душе последние крупицы собственного достоинства.

От ее объятий у бедняги хрустели кости. И чем громче он вопил от боли, тем крепче Матерь сжимала его в руках. Постепенно Ток научился переносить боль молча. Все поломанные кости срастались с необычайной быстротой, но подчас криво. Ток сознавал, что ласки Матери превратили его в урода, повредив бедра, плечи и ребра.

Прошло еще сколько-то времени, и вместо травянистых равнин перед мысленным взором малазанца начало появляться морщинистое лицо глубокого старика. Кажется, изо рта у него торчали клыки. Желтоватые глаза светились радостью, понятной только ему самому. В этом лице было что-то очень знакомое, но сколько Ток ни напрягал память, она ничего ему не подсказывала.

«Они в ловушке, друг мой, — звучал в мозгу Тока старческий голос. — Все, кроме т’лан имасса, который страшится одиночества, а иначе давно бы уже расстался со своими попутчиками. Они заперты. Зажаты льдом, беспомощные и дрожащие от холода… Сегулехи мне не страшны. Я никогда их не боялся, а только делал вид… Но женщина-то какова! Прекрасная заиндевелая статуя! Редкостная красота. Волчица и пес убежали от нее. Твои сородичи, между прочим… Они сбежали, поджав хвост».

Потом призрачный старик появлялся опять и заводил речь совсем о другом:

«Твоя малазанская армия слишком запаздывает! Ей уже не спасти Капастан! Город теперь мой. А твоим соратникам, дружок, топать до него еще целую неделю. Мы обязательно их дождемся и встретим так, как привыкли встречать врагов.

Я преподнесу тебе голову малазанского полководца. И не только голову. Я угощу тебя его изжаренным мясом, и мы с тобою славно попируем.

Ну, сколько еще крови может пролиться в этом скорбном мире? Ты когда-нибудь об этом задумывался, Ток-младший? Хочешь узнать? Мы это узнаем, обязательно узнаем: ты, я и наша дорогая Матерь. Ее глаза полны ужаса! Значит, в ее изъеденном безумием мозгу еще остался маленький уголок разума. Тем хуже… для нее».

А потом таинственный гость надолго исчез. Ток уже думал, что он больше не появится. Но нет, старик пришел к нему снова. На нечеловеческом лице была, словно маска, натянута дряхлая кожа, сквозь которую просвечивали клыки. Глаза пылали, однако уже не от радости.

«Обман! Это вовсе не смертные звери! Видел бы ты, с какой дерзостью они штурмуют мои твердыни! Они здесь, у самых ворот! И т’лан имасс куда-то подевался. Мне его нигде не найти. Может, он обернулся невидимкой и помогает своим спутникам?

Ну что ж, пусть врываются. Но тебя тут они уже не найдут. Мы отправимся в путь на север, туда, где окажемся вне пределов их досягаемости. А для вас двоих я приготовил… другое гнездышко. Правда, не слишком удобное…»

Ток больше не слушал бормотания призрачного старика. Его мозг едва не раскололся от нового видения… Ослепительный солнечный свет и такая же слепящая белизна пространства, скованного льдом. Ледяные горные вершины; долины, утопающие в снегу. В небе кружат кондоры. Совсем невдалеке видны дымящиеся развалины. Разрушенные строения, обвалившиеся каменные стены. Люди со всех ног мчатся прочь. Там, где они пробегают, снег краснеет от кровавых брызг.

Картина сменилась. Громадная, черная в серых пятнах собака неслась к воротам крепостной башни, отшвыривая в стороны солдат, словно те были игрушечными фигурками. Никто не осмеливался преградить ей дорогу, все испуганно шарахались в сторону.

Над плечами пса заклубилась серая пыль. Вихри превратились в руки, потом обозначилось туловище. Появилась голова в костяном шлеме. Ветер трепал поношенное меховое облачение воина. В его правой руке был зажат странный меч цвета запекшейся крови.

«У него крепкие кости, но тело никуда не годится. А вот у меня — наоборот. Может, мы с ним братья?»

Пес и воин — видения из кошмарного сна — атаковали массивные, окованные железом ворота. Немного усилий, и дерево треснуло. Воин спешно разметал обломки. В сумраке коридора мелькнули испуганные стражи Домина. Ничего подобного они не ожидали.

Вместе с волчицей Ток влетел в коридор. Вскоре стало ясно: стражи здесь не одни. Чуть дальше виднелись ящероподобные фигуры к’чейн че’маллей. Охотники К’елль. Прирожденные воины. Заметив пса и его спутника, чудовища взмахнули своими руками-мечами.

Волчица зарычала и рванулась вперед. Разбитые ворота были видны до мельчайших подробностей, хотя все, что находилось сбоку, расплывалось, как в тумане. Внезапное появление громадного зверя заставило к’чейн че’малля забыть о двух других врагах и повернуться. Он вскинул руку, намереваясь раскроить туловище волчицы пополам. Однако та успела пригнуться, потом прыгнула вперед и впилась к’чейн че’маллю в глотку. Хрустнули кости. Волчица продолжала сжимать челюсти. Ее противник отчаянно молотил хвостом по стене, которая дрожала от ударов. Челюсти зверя наконец сомкнулись и перекусили одеревеневшие связки и иссохшие мускулы, на которых держалась голова охотника К’елль.

К’чейн че’малль забился в судорогах, но успел полоснуть волчицу по правому бедру. Она дернулась от боли (ее ощущения тут же передались Току), но челюстей не разжала. Голова вместе с причудливым шлемом оторвалась от тела и запрыгала по мокрым камням.

С рычанием выплевывая остатки перекушенных жил, волчица повернулась назад. В углу коридора, скрючившись, застыл пес. Его тоже ранили. Из пропоротого бока хлестала кровь.

Тем временем воин с кремневым мечом надвигался на другого к’чейн че’малля. Тот устроил заграждение из вращающихся лезвий, но древний воитель оказался проворнее. Кремневый меч отсекал кусок за куском. Ток понял намерение имасса: припереть врага к стенке и там добить… Он угадал. Вскоре к’чейн че’малль рухнул. Воин взгромоздился на него. Вскоре и этот охотник К’елль перестал подавать признаки жизни.

Волчица подошла к раненому псу, но он почему-то оскалился и зарычал, словно бы предостерегая, чтобы она держалась подальше.

Видение погасло. В пещеру ворвался студеный ветер. Матерь подхватила Тока и крепко прижала его к себе. Она куда-то бежала, причем довольно быстро. Ток догадался: они находятся на магическом Пути, пробитом во льду. Матерь убегала из Обзора, из той самой крепости, которую только что взяли… Баалджаг, Гарат и Тлен.

«Псу срочно нужна помощь», — подумал Ток.

«Молчать!» — услышал он мысленный приказ.

Провидец был с ними, ведя их по Омтозу Феллаку.

К юноше вдруг вернулась ясность сознания. Он хрипло засмеялся.

«Тихо!»

Магический Путь сотрясался от ударов, похожих на раскаты грома. Но то был не гром. Это трещал и крошился лед, не выдерживая яростного напора чародейства.

«Госпожа Зависть. Она снова с нами».

Провидец истошно закричал.

Змееподобные руки сжали Тока. Хрустнули раздробленные кости. Разверзлась пропасть, наполненная болью.

«Мои сородичи, мои братья…» — успел подумать Ток, падая в пропасть.

Ночное небо на юге полыхало алым светом. До Капастана оставалось больше лиги, однако трагическая судьба города ясно читалась уже отсюда, со склона холма, поросшего редколесьем. Люди, наблюдавшие зарево, не проронили ни звука. Тишину нарушали лишь лязг оружия, скрип доспехов и звук шагов по раскисшей глине. С деревьев капало. От земли поднимался теплый пар, принося удушливый запах перегноя.

Неподалеку кто-то из солдат кашлянул. Паран остановился. Подошвы залепило глиной, отчего они начали скользить. Капитан достал кинжал и принялся соскребать липкие комья. Панорама горящего города не стала для него неожиданностью. Еще днем разведчики Хумбрала Таура принесли известия о печальной участи Капастана. Осада закончилась. «Серые мечи» могли бы потребовать за свою службу астрономическую плату, но вот только забрать вознаграждение было некому: от наемников остались лишь обуглившиеся и обглоданные кости. Капастан был не первым разрушенным и сожженным городом, который видел Паран, и все же зрелище заставило его содрогнуться.