Память льда - Эриксон Стивен (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

Колотун без конца сетовал на хлипкость крыши и стен. Хватке уже надоело с ним пререкаться. Все равно, пока улицы не очистятся от тенескариев, идти некуда. Так почему бы и не посидеть здесь? Капрала это вполне устраивало. Главное — сжигатели мостов вошли в Капастан. В городе сейчас было жарко, особенно возле Северных ворот и вдоль стен. Но в целом дела обстояли не так уж и плохо. Идя сюда, она ожидала худшего. «Морантские гостинцы» сумели уравновесить силы, а кое-где и начисто смели превосходство паннионцев.

«Мы тут уже почти сутки, и ни одного сражения. Ну и прекрасно. Как бы Мураш ни бахвалился, мы сейчас уже далеко не те, какими были прежде».

Мысли Хватки перекинулись на объединенные силы Дуджека Однорукого и Каладана Бруда. Сколько им еще добираться сюда? Как только Хумбрал Таур собрал свои племена и был готов двинуться в южную часть города, Паран отправил Меченого к Дуджеку. Теперь, когда Быстрый Бен валяется в бреду, а Штырь слишком напуган, чтобы сунуть нос в магический Путь, даже и не узнаешь, как там этот морант.

По мнению Хватки, армиям могли угрожать две серьезные опасности. Во-первых, громадные двуногие ящерицы, о которых без конца болтали баргасты. По их словам, эти твари водились именно на равнинах. А во-вторых, отравленные магические Пути. В магии Хватка почти ничего не смыслила, однако доверяла Штырю. Тот опасался, что кто-то специально заразил Пути, чтобы самому по ним передвигаться. Подобная перспектива пугала капрала даже больше, чем гигантские ящерицы. Если эти злоумышленники заодно с Паннионским Провидцем, то им очень невыгодно подпускать войско Дуджека и Бруда к Капастану. Цепочка тревожных мыслей протягивалась все дальше, и конец у нее был совсем уж невеселый.

«А вдруг тридцать тысяч трупов гниют сейчас где-нибудь в десятке лиг от города? Тогда горстка сжигателей мостов — это все, что осталось от славной армии Дуджека Однорукого».

Услышав, что сзади заскрипели сапоги, Хватка обернулась и увидела рыжеволосую молодую женщину, ту самую, которую Молоток ночью практически вытащил с того света. В правой руке женщина держала обломок рапиры. Кожаные доспехи были сплошь в дырах и кровавых пятнах. Невзирая на воинственный вид, в незнакомке чувствовалась какая-то беззащитность.

Хватка выпрямилась. Ей надоело смотреть вниз и слушать крики, успевшие стать еще более оглушительными.

— Скоро это все должно закончиться, — сказала она рыжеволосой. — Глянь вон туда. Видишь? Это баргасты. Рубят паннионцев как капусту.

Женщина кивнула. И произнесла:

— Давай познакомимся, что ли. Менакис. Но меня чаще зовут Каменной. Я уже привыкла.

— Капрал Хватка. Тоже уже забыла, когда меня называли по имени.

— Я тут беседовала с твоей подругой Мутной, — сообщила рыжеволосая.

— Да ну? Вот чудеса. Мутная у нас, вообще-то, девушка неразговорчивая.

— Она рассказала мне про браслеты.

— Неужто разболтала? Ишь как на нее Капастан подействовал.

Каменная замялась. Чувствовалось, что ей хочется о чем-то спросить.

— Скажи, — наконец осторожно начала она, — а ты… поклоняешься Трейку? Я знаю, среди солдат этот культ весьма распространен. Как-никак Тигр Лета, Властитель Битв.

— Нет, — отрезала Хватка. — Никому я не поклоняюсь. Просто купила по дурости эти браслеты у одного старикашки. Вид у них был необычный. Вот и нарвалась.

— То есть ты даже не знала, что тебя… избрали, чтобы передать их… Ворчуну?

Капрал усмехнулась:

— Так вот что не дает тебе покоя! Ворчун — твой дружок, надо думать. Ты небось и не предполагала, что он может быть… таким.

— Честно говоря, от кого угодно ожидала, но только не от него, — поморщилась Каменная. — Я привыкла, что для него нет ничего святого. Вечно он над всем издевался. Выпить был не дурак. Конечно, в уме Ворчуну не откажешь. Но теперь гляжу я на него…

— И не узнаешь, — усмехаясь, досказала Хватка.

— Дело не только в отметинах. Меня удивляют его глаза. Они у него кошачьи… нет, тигриные. Холодные глаза… нечеловеческие какие-то.

— А нам Ворчун сказал, что сражался за тебя, красавица.

— Ему просто нужно было придумать причину, вот он и приплел меня.

— Да не все ли равно? Какая разница?

— Разница есть, капрал.

— Не буду спорить. В любом случае правда — вот она, прямо перед тобой. Вы же этот дом нашпиговали покойниками, как склеп. И потом, смотри: не один только Ворчун — все его соратники стали полосатыми. Этот человек заслонил тебя от паннионцев. Ты не веришь, что он хотел тебя защитить? Вряд ли он соврал. А к этому его желанию уже притянулось все остальное. Может, ему и в самом деле Трич помогал. Лично я бы нисколько не удивилась. А вот как Ворчун сумел разнюхать, что у меня под кольчугой были те проклятые браслеты? Ты не представляешь, до чего же я рада от них избавиться!

Слушая собеседницу, Каменная недоверчиво качала головой.

— Я не намерена склоняться перед Трейком, — заявила она. — Я нашла себе другого бога и менять свой выбор не стану.

— Да тебя вроде как и не заставляют. Может, кстати, и твоему богу от превращения Ворчуна что-то перепало. Не только ведь люди нити плетут и паутину прядут, согласна? И не только мы умеем ходить плечом к плечу и что-то делать ради общей пользы, а всех остальных при этом держать в неведении. Но, признаться, я не завидую тебе, Каменная. Когда боги обращают свое внимание на смертных…

Хватка вдруг замолчала.

«Вот именно, ходить плечом к плечу, — сощурилась она, — а всех остальных при этом держать в неведении».

Капрал поискала глазами Парана и, найдя, окликнула его.

«И ты, капитан, тоже, поди, прячешь внутри кучу секретов».

— Чего тебе, капрал? — отозвался он.

— Да вот хотела спросить: есть вести от Серебряной Лисы?

Все сжигатели мостов дружно уставились на офицера-аристократа. Капитан вздрогнул, словно бы его ударили, и одной рукой схватился за живот. Сжав зубы, он заставил себя поднять голову и процедить:

— Она жива.

«Об этом мы и без тебя догадывались. Зря ты нас за дурачков держишь и думаешь, будто мы ничего не видим. С нами так нельзя. За чужие секреты сжигатели мостов не раз платили своей жизнью. Забыл осаду Крепи? А мы хорошо помним. Много наших там полегло».

— А когда армии подойдут, капитан? Как там вообще обстоят дела?

Хватка прекрасно видела, как подействовали на Парана ее слова, однако под влиянием обиды не испытывала к капитану ни малейшего сострадания. Офицеры вечно что-нибудь утаивают. Эту черту сжигатели мостов больше всего ненавидели в своих командирах, и Паран не являлся исключением.

Капитан с трудом выпрямился и глотнул ртом воздух: раз-другой. Чувствовалось, что его корчит от боли.

— Дуджек и Бруд где-то в трех лигах от города. Таур гонит паннионцев прямо на них.

— А наши знают, какой подарочек к ним спешит? — сплевывая, спросил Мураш.

— Знают, сержант.

— И откуда же?

«Толковый вопрос. Не ожидала от тебя, Мураш. А подоплека здесь такая: насколько тесно ты, капитан, связан с возродившейся колдуньей? Мы ведь твои солдаты и, если что, обязаны сражаться за тебя. Есть вещи, которые мы должны знать, нравится это тебе или нет».

Паран исподлобья посмотрел на сержанта и промолчал. Однако Мураш не собирался так просто сдаваться. Теперь настал его черед говорить от имени всех сжигателей мостов:

— Можно подумать, что мы в Капастане одни. Нет ни Белолицых баргастов, которые не прочь поотрывать нам голову, ни тенескариев с их жареной человечиной. Да Тауру на нас плевать. Его волнуют лишь кости баргастских богов и грызня между кланами. Мы даже не в курсе, существует ли еще союз между Дуджеком и Брудом, или, может, они вспомнили старую вражду, и теперь от двух армий остались лишь гниющие трупы. А вы, оказывается, все прекрасно знаете, но при этом помалкиваете. Потому что плевать на нас хотели! Да вас убить за это мало, капитан…

— Может, и впрямь убьете меня, сержант? — ответил Паран. — И решите этим все проблемы?