Память льда - Эриксон Стивен (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

«Полагаешь? Вообще-то, у него уже была такая возможность, причем неоднократно. Да и причины имелись. Но Рейк почему-то не сделал этого. Думаю, ты не настолько проницательна, как хочешь казаться. Владыка Семени Луны непредсказуем, и это больше всего страшит тебя».

«Советую прислушаться к моим словам».

«Обойдусь без твоих советов, Ночная Стужа. Я сделаю все, чтобы оборвать твои нити. По-твоему, все смертные слабые. А раз так, то нами можно помыкать, да?»

«Борьба, которая сейчас разворачивается, намного обширнее и опаснее, чем ты думаешь».

«Пока я слышу только слова. Мне нужны доказательства».

«Я не стану их приводить, Ганос Паран, из милосердия, дабы сохранить твой рассудок».

«Ишь какая великодушная сучка!»

Его слова задели неведомую собеседницу, и он это сразу почувствовал.

«Ты утверждаешь, что мы помыкаем смертными через страдания и боль. На это я отвечу тебе лишь одно: видимость обманчива».

«Дéржите нас в неведении и называете это милосердием?»

«Резко сказано, Ганос Паран, но по сути верно».

«Управитель Колоды не может оставаться в неведении. Если мне суждено взвалить эту ношу на свои плечи, я должен знать все. А уж о своем рассудке я как-нибудь позабочусь сам».

«Всему свое время».

Паран криво усмехнулся.

«Не ухмыляйся, смертный. Ну да, всему свое время. Будь любезен, не торопи нас. Наша борьба сродни военной кампании: постоянные сражения, бои местного значения. Но поле битвы — не что иное, как само существование. Оно простирается повсюду. А потому для нас важны любые победы, даже самые скромные».

«Ты постоянно говоришь: „мы“, „для нас“. А кто вы такие?»

«Уцелевшие древние боги и… другие, кто не настолько отчетливо понимает свою роль в этой войне, а иногда и не подозревает о ней».

«Я даже знаю имя одного из древних богов. К’рул. Это он возродил Рваную Снасть. Я угадал?»

«Да. Это мой брат».

«Твой брат, но не тот, кто выковал Драгнипур».

«Нет, не он. Сейчас Драконус не может действовать напрямую, ибо является пленником меча, который сам же и сотворил. Сраженный этим мечом рукой Аномандера Рейка».

Паран почуял в ее словах тонкий подвох.

«Ты сказала, Драконус действует исподволь?»

«Да, Ганос Паран. Он действует, когда появляется возможность, а подобное всегда случается неожиданно. Например, появление души, не прикованной к Драгнипуру. Несколько вскользь брошенных слов, которым ты не придал должного значения. А затем — твой прорыв на магический Путь Тьмы. Этого оказалось достаточно…»

«Погоди».

Паран стал лихорадочно припоминать… Да, будучи в недрах Драгнипура, он действительно брел рядом с плененными душами, волочившими невообразимый груз. С одним из таких узников он и впрямь перебросился несколькими фразами. Кто бы мог подумать, что это — Драконус? Однако содержание беседы начисто выветрилось из памяти капитана… Цепи привели его внутрь Пути Тьмы. Портал располагался под днищем гигантской повозки. Стало быть, плененные души были скованны Тьмой и она держала их крепко.

«Ты хочешь, чтобы я снова отправился внутрь Драгнипура?»

«Да, Джен’исанд Рул. Представляю, как ты разозлишься, но мой брат Драконус управлял тобою, Ганос Паран. Тебе больно слышать об этом? Или ты считаешь, что я тебя обманываю? Подобно всем узникам Драгнипура, мой брат обречен на вечное заточение. Однако он не смирился с судьбой и решил выбраться из плена. Правда, Драконус не предполагал, что ему понадобится столько времени. Пойми, смертный: мой брат изменился. От его легендарной жестокости почти ничего не осталось. Пребывание в плену сделало его мудрым. Скажу тебе больше: мы нуждаемся в его помощи».

«И ты хочешь, чтобы я вызволил Драконуса из меча?»

«Да».

«Он вернется сюда, дабы отомстить Аномандеру Рейку и вернуть себе оружие. Знаешь, Ночная Стужа, я, пожалуй, предпочту иметь дело с Рейком, нежели с Драконусом».

«Поединка, которого ты опасаешься, не будет».

«Это почему же?»

«Для освобождения моего брата Драгнипур должен быть уничтожен».

Парану показалось, что ему между ребрами вонзили стальной клинок.

«Но ведь с освобождением Драконуса наружу вырвутся и все остальные пленники Драгнипура. Все! Нет, Ночная Стужа, на такое я не пойду».

«Меня тоже ужасает несметное число злобных душ, собранных внутри Драгнипура. Если и существует какой-то способ сдержать их, то его знает только…»

«Ясно. Это ведомо лишь Драконусу».

«Да… Подумай над тем, что услышал от меня. Не торопись. Время у нас еще есть».

«Рад слышать».

«Мы не так жестоки, как тебе казалось».

«Неужели желание мести не терзает твою душу?»

«Я жажду отомстить, смертный, но только не жалким пешкам, предавшим меня. Я заранее знала, что стану жертвой измены. Это древнее проклятие. И изрекший его — единственный, кого я по-настоящему желаю наказать по заслугам».

«Удивительно, что сей предатель до сих пор жив».

«Он жив, ибо в этом заключалось адресованное ему мое собственное проклятие».

«Ну и ну. Похоже, вы друг друга стоите».

Ночная Стужа ответила не сразу.

«Возможно, так и есть, Ганос Паран».

«Что ты сделала с Рваной Снастью?»

«Ничего. Ее внимание поглощено другими заботами».

«Значит, я льстил себе, когда думал иначе. Проклятье, Паран, ты такой же глупец, как и прежде».

«Не бойся, мы не в состоянии причинить ей вред. Но даже если бы и могли, то не сделали бы этого. В этой женщине есть достоинство. И цельность натуры. Редкие качества для столь могущественной чародейки. Мы верим в нее…»

Парана тронули за плечо. Он мотнул головой, заморгал, огляделся и увидел плоскую дырявую крышу.

«Ну, вот я и вернулся».

— Капитан, вы, часом, не заснули стоя? — спросил Молоток.

— С чего ты взял?

— Да нам показалось… вы вроде были и в то же время… вас не было.

Парану захотелось отговориться какой-нибудь резкостью, но целитель глядел на него с искренним участием.

— И долго меня… не было?

— Пару минут, я думаю.

— И всего-то? Наверное, я действительно заснул. А сейчас нам пора спускаться и идти к Невольничьей крепости.

— Не рано ли, капитан?

«Не рано, целитель. Похоже, я теперь оказался между ними и нами. Но „нас“ куда больше, чем ты думаешь. Жаль, я ничего не могу вам объяснить. Вы сразу подумаете, что я несу какую-то высокопарную чушь».

— Вперед, Ходок, Невольничья крепость уже заждалась нас, — сказал Паран баргасту.

— Так точно, капитан.

Сжигатели мостов старались не встречаться глазами с Параном. Его это удивляло: с чего бы? Но доискиваться ответов сейчас не хотелось.

— Ты тоже идешь с нами, — сказал он, подойдя к Ворчуну.

— Я не возражаю.

«Конечно, еще бы ты возражал. Отлично, давайте уже займемся делом».

Дворцовая башня напоминала копье. Ее темные каменные стены вбирали в себя солнечный свет. Облака, что клубились вокруг, казались измятыми знаменами. Триста тридцать девять ступенек винтовой лестницы выводили на открытую площадку под остроугольной крышей из медных пластин, которых, как ни удивительно, не коснулась патина времени. Между колоннами площадки гудел и завывал ветер, однако сама башня не раскачивалась.

Подставив лицо ветру, Итковиан глядел на восток. У него пылало все тело — верный признак крайнего измождения. Да уж, его запас сил не беспределен.

«Серые мечи» выполнили свое обещание. Они достойно защищали останки принца. Сражались остервенело, беспощадно. Паннионцы в очередной раз учинили настоящую бойню. Зловоние настолько въелось Итковиану в кожу, что даже ветер не мог выдуть этот отвратительный, ни с чем не сравнимый запах мертвой плоти.

Как сообщил несокрушимому щиту единственный уцелевший разведчик, битвы на побережье и в речной пойме близились к концу. Остатки наголову разбитых бетруллидов отступали на север, двигаясь вдоль берега. Итковиан предвидел их конец: лошади увязнут в соляных болотах, а подоспевшие баргасты добьют тех, кого не успели уничтожить на равнине.