Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
К чему сейчас убиваться от чудовищного осознания жестокой реальности, которая раньше умело пряталась от неё, скрываясь на стенами поместья, и терпеливо ожидала своего часа, чтобы обрушиться ей на голову, если уже нельзя ничего изменить?
Дорога, на которую её поставили, предоставляя дальнейшую свободу выбора поворотов, привела её именно в это место, именно при таких обстоятельствах. Пути назад нет.
Утро того же дня
Девушка сама не поняла, как всё-таки дошла до поместья. Ужасно уставшая, замерзшая и избитая, она распахнула тяжелые ворота, заходя на знакомый двор. Несмотря на сильную боль в ногах, она старалась идти уверенно, полностью игнорируя неприятные ощущения. Дверь поместья легко поддалась руке, и пред чародейкой предстал родной коридор.
— Уилл? — произнесла она охрипшим голосом, но несколько прокашлявшись, повторила почти привычным: — Уиллар? — ответа не последовало.
Пройдя на кухню, трясущимися руками Алексия попыталась отыскать среди разных предметов заветную бутылку с каким-то крепким алкоголем, понимая, что более быстрого способа согреться не предвидится. Слишком слабая, чтобы колдовать, она не могла разжечь дрова. Наконец, найдя искомое, чародейка открыла бутылку и поднесла её к губам, высоко запрокидывая наверх, чтобы вынудить себя глотать напиток с едким запахом. И не менее неприятным вкусом. Тепло разлилось у неё внутри при каждом глотке. Она почувствовала, как обжигающий напиток по горлу спустился ниже, наполняя нутро. Когда сил пить больше не было и появился риск извергнуть всё поглощенное наружу, девушка остановилась. В голову ей почти моментально ударил алкоголь, унимая боль и усталость. Она ещё долго просидела на полу, прижавшись к стеллажу. Даже ледяные доски первого этажа сейчас показались теплой медвежьей шкурой.
Перебирая пальцами, касаясь свежих ссадин и, наконец, заметив, как сильно посинели от ударов руки, она услышала ещё какой-то посторонний звук, доносящийся из коридора.
Маг, только что вернувшийся из замка, заметив свежие следы чародейки на снегу, знал, что она вернулась, и был в ярости от её неразумной выходки. Он сначала заглянул в комнату, но, не обнаружив гостьи, выкрикивая что-то колкое, всё же вошёл на кухню. Его укоризненный взгляд тут же смягчился. Он не ожидал увидеть нечто подобное, поэтому поначалу даже замер.
— Что случилось? — не отводя взгляд от чародейки, мирно спросил он.
— Ты был прав. Им следовало бы поискать на эту роль другую… — попыталась выдавить девушка, хотя язык плохо слушался.
Хозяин дома присел на пол рядом с гостьей, ожидая услышать ещё хоть что-то, но, потеряв на это надежду, протянул к ней руку, чтобы проверить, насколько сильно та могла застыть. Увидев это, чародейка уверенно произнесла:
— Не надо! — и уже более спокойно продолжила: — Не трогай. Нечего меня жалеть, сама виновата, — и подобрала колени к себе, обхватывая руками, чтобы поудобнее устроить на них голову.
Так, дергаясь по инерции и почти не чувствуя холода, сковавшего тело, чародейка сидела и думала о чём-то своём. Даже на Уилла она смотрела с некой долей презрения, хотя понимала, что он ни в чём не виноват, и одновременно с этим ненавидела даже саму себя. Девушка понимала, что тогда, в лесу, будь кто-то рядом, весь её неконтролируемый гнев обрушился бы на него, поэтому-то и отчаянно пыталась оградить Уилла. Она не хотела навредить… Неважно как: словами или действиями.
Сейчас чародейка была похожа на загнанного в угол зверя, что бездействовал, пока не предпринимались попытки добить его.
— Тогда пей ещё, — сказал маг, подвигая к ней открытую бутылку.
— Где я? — таковым был первый вопрос, возникший в голове Алексии и озвученный вслух, словно надеясь, что кто-то даст ответ вместо неё самой. — Я дома?
Комната выглядела как и прежде, но что-то изменилось. Она ощущала чье-то присутствие, и это присутствие было… повсюду. Казалось, даже воздух стал сырым и тяжелым. На улице стоял ясный день, но вокруг царил странный полумрак, вязкий и тягучий. Поднявшись на ноги, она почувствовала дикий холод, исходящий от пола. Он был несравним с тем, каковым был ранее. Она будто опустила ногу в ледяную воду. Подойдя к двери, чародейка осторожно толкнула её вперед, и та распахнулась с громким скрипом, словно её не отворяли уже много лет. Коридор выглядел старым и пустым, не было ни вешалки-рогов, ни плащей — только пыль, ступая по которой, оставались отчетливые следы.
— Что здесь случилось? — прошептала девушка, озираясь по сторонам. Это был её дом, но совсем чужой, незнакомый, неживой…
Вдруг со стороны улицы раздался какой-то грохот. Девушка неуверенно направилась к двери, дабы проверить, что там происходит, но остановилась, едва коснувшись ручки пальцами. Она понимала: что бы это ни было, ничего хорошего не жди.
— Не выходи-и! — раздался у неё за спиной хриплый, севший голос, а в следующий миг чьи-то костлявые и трясущиеся руки, закрыв ей рот и глаза, потянули её обратно в комнату. Она не могла пошевелиться, не могла ничего сказать или позвать на помощь. Тело не слушалось, оно будто стало каменной статуей.
Открыв глаза, Алексия ничего не понимала. Снова комната, но уже привычная. Это реально? В камине всё также трещали дрова, тикали часы и пахло чем-то сладким.
— Не понимаю… — выдавила чародейка, осматривая окружение. Всё было как обычно, однако кровать стояла почти посреди комнаты, будучи приставленной поближе к камину. Поверх практически обнаженной девушки было накинуто два одеяла.
Чародейка начала вспоминать, что было до того, как она проснулась… Кажется, она пила… Много… Бал…
— Уилл! — вскрикнула она, пытаясь встать. Тело ныло, голова словно была под куполом, всё плывёт, тошнит, руки ужасно болят.
Наконец, поднявшись, девушка направилась в коридор. Чародейка попыталась понять, насколько реально её окружение. Она осторожно ступила на кухню. Не в силах уверенно стоять на ногах, Алексия, тяжело дыша, облокотилась на дверь.
Девушка пристально посмотрела на Уилла, сидящего в привычном месте с очередной книгой в руках, вглядываясь в каждую мелочь, словно видела его впервые. Чародейка подошла к столу и провела по нему рукой. Отчего-то она все ещё была терзаема сомнениями касательно правдивости окружения. Возможно, всему виной был её жар, ведь совершив её последнее путешествие, было бы большим везением не захворать.
Она вновь посмотрела на Картера, не обращая внимания на его взгляд, полный непонимания, и протянула к его лицу вечно холодную руку. Коснувшись его тёплой кожи и выждав пару секунд, чародейка отвела руку. Все же оценив происходящее как правду, гостья поспешила вернуться в комнату, так ничего и не сказав.
— Ну и как это понимать? — спросил Картер то ли самого себя, то ли ушедшую девушку, не рассчитывая услышать ответ.
Следующие недели прошли для чародейки словно в бреду. Каждую ночь её сон превращался всё в тот же кошмар, от чего она стала баловать себя отдыхом все реже и реже.
Она больше не могла смотреть на оружие, висевшее на стене в комнате. Тот самый красивый серебряный меч, рукоять которого отливала на доски красным светом всякий раз, когда камень пронзали лучи солнца. Инструмент, созданный отбирать жизни… Чародейка не хотела видеть это оружие, ибо каждый раз, когда клинок попадался ей на глаза, она невольно задумывалась о том, сколько он оборвал жизней… Омерзительно. Она не хотела брать в руки ничего подобного, ведь не чувствовала себя достойной решать чужие судьбы. Тогда она попросила мага унести меч, ведь сама не испытывала желания даже прикасаться к нему.
Чародейка часто просто сидела на кухне с кружкой давно остывшего чая, который заваривала скорее по привычке, а не от желания выпить.
Уиллару впервые стало интересно, о чем она думает, вот так сидя на кухне по несколько часов и абсолютно ничего не делая. Он давно заметил, что гостья ведёт себя странно после возвращения из Ривельхейма. И если раньше он списывал это на болезнь, то теперь, когда она была здорова, маг не понимал, что с ней случилось. Ни одной бездумной выходки, ни одного глупого вопроса, ни одной улыбки, ни одной попытки ему помешать…
