Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Онхонто мечтательно улыбнулся.
— Да, но сначала нам придётся смыть с тебя этот странный грим, — сказал он. — Не то чтобы он мне не нравился, но…
— А, это! — вспомнил Хайнэ. — Ну да, конечно. Тогда пойдём в купальню?
И они отправились вместе в купальню, где в тёплой прозрачной воде, подсвеченной изумрудным светом, Онхонто смыл с Хайнэ краску, а Хайнэ помог ему вымыть волосы.
***
Несколько дней спустя наступило полнолуние, и под бледно-золотистым, отражённым луной светом Иннин снилась ночь.
Тёмная, южная ночь, пронизанная незнакомыми сладкими ароматами, томным шёпотом листвы, птичьими криками и солёным морским ветром, перемешанным с запахом роз.
Луна, невероятно огромная, как на краю света, и похожая на блюдо из золота, висела очень низко над чёрной гладью воды, пролагая по волнам широкую и светлую лунную дорогу, ведущую за самый горизонт.
По берегу шли двое, мужчина и женщина, и прибой, накатывая, стирал с песка их следы.
— Что бы я ни делал, я не могу забыть о нём, — сказал мужчина, повернувшись к своей спутнице. — Видела ли ты хоть в одном ребёнке высочайших кровей подобную несравненную красоту, Инесс? Я уверен, что нет. Как странно, что мы встретили это прекрасное существо, дитя роз на острове, который полагали необитаемым, но я вижу в этом особый знак.
Инесс, шедшая босиком, остановилась и вдохнула полной грудью солено-сладкий морской воздух. Впервые за долгое время тяжёлая одежда не стесняла её — она была в легчайшей накидке, наброшенной прямо на голое тело, и тело её дышало и растворялось во всём, что было вокруг неё.
— Это плохой знак, Ранко, — сказала она, жестоко и горько улыбаясь. — Этот ребёнок — воплощённое несчастье. Дух любви и смерти, обречённый вызывать любовь и убивать любовью. Я никогда не думала, что встречу подобное существо, и надеюсь, что это встреча станет последней. Он прекрасен, но я бы не пожелала никому из близких мне людей любоваться на эту смертоносную красоту.
— Ты, несомненно, знаешь об этом больше, Инесс, — печально сказал Ранко. — Духи, демоны и божества... А для меня это всего лишь ребёнок, красивый и ласковый. Возможно, это потому, что я и сам хочу детей.
— Ты всегда желаешь невозможного, Ранко, — сказала Инесс, глядя на лунную дорогу.
— И получаю это, — улыбнулся тот. — Например, тебя.
Губы Инесс изогнулись в насмешливой улыбке.
— Предпочитаю считать, что это я получила тебя, Ранко, — заявила она.
Но он не желал воевать с ней и не принял этот вызов.
— Не буду спорить, Инесс, — мягко сказал он. — Я твой, и делай со мной, что хочешь.
Она засмеялась и взяла его под локоть.
А потом они пошли вперёд и так и не узнали, что тот, о ком они говорили, был совсем недалеко от них — ребёнок с изумрудно-зелёными глазами и волосами, тёмно-красными, как оперенье райской птицы. Он стоял в прорехе между кустами и глядел им вслед — глядел долго, до того самого момента, пока над морем не заалел рассвет, и ночь не превратилась в день.
Хайнэ снился день.
Базарная площадь гудела и шумела, разноцветно-грязная, душная, залитая жарким солнцем, пропитанная тошнотворными запахами пота, тухлой рыбы и палёного мяса.
Хайнэ бежал, путаясь в тяжёлых полах расшитой драгоценностями накидки, и хотел её скинуть, но руки не слушались его, а вскоре перестали слушаться и ноги, и он упал.
Разъярённая толпа надвигалась на него.
— Почему такому, как ты, достались и красота, и богатство, и беспечная жизнь? Чем ты это заслужил? В чём ценность твоей благородной крови? — громче всех кричала старуха, вырвавшая украшения из его волос.
— Я ни в чём не виноват! — кричал Хайнэ, пытаясь хотя бы шевельнуть бесполезные ноги. — Ни в чём!
Он знал, что это не совсем так. Наверное, он был виноват в ненависти и отвращении к ним, обтрёпанным, вонючим, уродливым, но разве не они первые напали на него? Он не сделал им ничего плохого, он всего лишь не желал на них глядеть.
— Красота — не менее хрупкая вещь, чем жизнь, которую отняли у моего сына, — внезапно закричала старуха и, схватив из костра головёшку, приблизилась к Хайнэ. — Посмотрим, помогут ли шелка и драгоценности скрыть тебе обезображенную внешность, мальчик с благородной кровью. И, может быть, когда-нибудь ты, урод в роскошной одежде, встретишь нищего, одетого в лохмотья, однако с лицом, прекрасным, как у бога. Мне интересно, кто из вас тогда позавидует другому?
Хайнэ понял, что с ним собираются сделать, и не просто завопил, а буквально захлебнулся криком животного ужаса, но кто-то уже схватил его за волосы, заставляя запрокинуть голову, и искры от головёшки посыпались на дорогую ткань его воротника.
Щёку его опалило жаром, а кто-то другой уже заботливо подставлял зеркало, чтобы он мог сразу же увидеть, что ним сделают, и во что он превратится.
И он это увидел.
Но этого не случилось.
Потому что нечто яркое, подобное вспышке молнии или солнечному лучу, внезапно прорывающему тёмные края туч, разметало в стороны бурлящую толпу и вихрем пронеслось сквозь неё.
Что-то оторвало Хайнэ от земли, и он увидел мир сквозь золотисто-огненную завесь чужих волос.
Обезумевший от пережитого ужаса, он подумал было, что попал в костёр и горит в нём, но это пламя совсем не обжигало.
Он успел удивиться этому и успел увидеть белое платье, мелькнувшее на противоположной крыше, прежде чем темнота поглотила его, и день превратился в ночь.
Они проснулись почти в один и тот же миг, брат и сестра, хотя и вдалеке друг от друга; очнулись от своих снов, и, тихо вздохнув, посмотрели широко открытыми глазами на полную луну, отражавшуюся в окнах обоих.
Сны их были непохожи, но обоих при пробуждении охватила печаль, как будто, проснувшись, они глотнули одного и того же воздуха, и этот воздух, пронизанный осенней горечью, наполнил их одним и тем же чувством.
Хатори спал рядом с Иннин, рядом с Хайнэ был Онхонто.
Иннин поднялась с постели и, перейдя в соседнюю комнату, вынула ребёнка из колыбельки, а потом вышла вместе с ним в сад. Мысленно она всё ещё была где-то там, под южным беззвёздным небом, в теле женщины по имени Инесс, и, не до конца понимая значение своего сна, прекрасно ощущала будущее его участников — скоро они все погибнут, и Ранко, и Инесс, и ребёнок с изумрудными глазами, и цветочный остров посреди океана.
И мысль эта наполняла её тревогой и тоской, как будто она была единственной, кто мог задержать в этом мире стремительно ускользающие картины.
Ей хотелось остановить это мгновение — даже не настоящего, а давно минувшего прошлого, остановить хотя бы для того, чтобы показать своему сыну.
И, прижимая его к груди, она остановилась напротив цветочной грядки Хайнэ, и, напрягая в себе что-то, простёрла над зелёными листьями руку. Единственный появившийся на них цветок был давным-давно срезан её братом, чтобы подарить его Онхонто, и других не ожидалось, но в этот момент бесплодные кусты вдруг зацвели все разом, покрывшись десятками благоухающих бутонов, распустившихся за несколько мгновений, как цветы дерева абагаман, и воздух наполнился пронзительным ароматом роз, и тёплым ветром, и даже морскими брызгами.
Вдруг чья-то тёмная тень проскользнула поодаль волшебного уголка, созданного Иннин на пятачке своего сада, и она даже поняла, кто это был — её персональный демон, являвшийся ей в личине Главного Астролога. Для неё не было секретом, что тот уже узнал её тайну про ребёнка, которая на самом деле тайной не являлась, и она каждый день ждала, что он заговорит с ней, пытаясь её шантажировать, но он всё молчал.
