Купчиха (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (библиотека электронных книг TXT) 📗
Хельмут в сердцах обозвал придворного мага притворным, Гедвига же пообещала урезать ему содержание, если он не оправдает её надежд. Но старичок оказался ушлым, он прекрасно понял, что дни господства Гедвиги сочтены, поэтому сказал, что только юный граф Ульрих может им командовать. Кто он такой, чтобы противиться воле своего господина? Если господин граф забрал своего сыночка, следовательно, боится за него и не хочет оставлять в замке на попечение чужой женщины. А если графине не нравятся решения молодого графа, она вольна искать себе другое пристанище.
Этим он подчеркнул то, что Гедвига вошла в семью графов Эгонов со стороны и по крови не могла считаться графиней. Все её права закончились со смертью последнего из сыновей, а сейчас она правила в графстве единственно попущением Ульриха. Гедвига прекрасно поняла намёки мага и царственным движением отправила старика обратно в башню. Обернувшись к Хельмуту, объяснила, почему не стала настаивать:
— Этот старик совсем из ума выжил. Да и маг он слабый. Ничем он нам не поможет: всеми этими дурацкими словами он просто прикрывает своё бессилие. Муж терпел его только потому, что ждал, когда Ули вырастет и выучится. В общем, я на магию никогда ставок не делала, так что придётся как всегда, самим.
Начальник стражи с ней согласился:
— Конечно, госпожа. Давайте лучше подумаем и прикинем, куда он мог податься. С женщиной и ребёнком далеко не уйдёшь, будь ты хоть трижды магом. Поймать их всех будет непросто, но даже маги едят, пьют и спят. Главное их найти, а там… Есть сонное зелье для графа и мальчика, оно действует несмотря ни на какую магию, а кое-кого неплохо было бы и вовсе пристукнуть. Я не имею в виду женщину, наоборот, её лучше взять и поместить в замке: через неё легче будет воздействовать на малыша. А вот мага стоит пристукнуть.
Гедвига даже испугалась. Как так: пристукнуть? Разве магов можно просто так убивать?
— Они такие же люди, как все, госпожа, — пояснил Хельмут, — Если мага ранить, у него идёт кровь, а если стукнуть по голове хорошенько, то он теряет сознание. Надо только застать его врасплох или, ещё лучше, сонного. Так что посылаем наших людей в те места, где граф мог спрятаться и спрятать своих спутников. Пусть найдут и следят, а там мы придумаем, как справиться с ситуацией.
— Какие места ты имеешь в виду? — прищурилась Гедвига.
Хельмут развёл руками:
— Это вам виднее. Вы знаете Ульриха с детства и должны представлять, где он мог спрятаться. Расскажите мне всё, что вы про него знаете и я его найду. Друзья, близкие люди вроде наставника или няньки, детские убежища…
Графиня тряхнула седыми кудряшками и с тоской устремила взгляд на цветущего мужчину:
— Думаешь, я что-то про него знала? Да я вообще его знать не хотела. Вроде как его наставником был наш конюший, он умер, нянька тоже умерла. Есть ещё служанка, которая всегда убирала в башне, расспроси её: она может что-то знать. И найди, найди мне кого-нибудь, кто снимет это проклятое проклятье!
Глава 19
* * *
Некоторое время всадники ехали по накатанной дороге, окружённой невысокими стенками из камней, которые местные крестьяне вытащили со своих полей. Затем стенки стали выше и превратились в уступы скал, но дорога оставалась всё такой же накатанной.
— По ней возят добытое на приисках, — пояснил Ули, — но сезон только начался и никто пока не добыл столько, чтобы везти это на телегах.
Теодор закивал в знак того, что понял, почему столь прекрасная дорога абсолютно пустынна, Виола с Мельхиором улыбнулись. Им было всё равно, главное, никто на пути не встретился, а лошадям не пришлось ломать ноги. Как только сады вокруг дороги сменились на скалы, уклон дороги стал круче. Лошади ступали медленнее, видно было, что они утомились. Да и день шёл к концу, солнце клонилось к горизонту, а тут, в горах, сумерки должны были наступить раньше, чем на равнине.
Тео волновался: успеют ли они добраться до убежища до темноты. Ехать по горам и при свете непросто, а, когда стемнеет, лошади ничего не стоит повредить себе ногу и тогда… О таком даже думать не хотелось. Наконец, когда солнце уже дотронулось своим краем до вершины отдалённой горы, Ульрих решительно свернул на тропинку, едва видневшуюся среди камней, кустов и пучков травы.
— Уже недалеко, — сказал он.
Остальные с облегчением выдохнули. Вряд ли они сегодня смогли проехать дальше. Эди проснулся и тихонько, хныкающим тоном донимал мать: когда уже будет привал и он сможет поесть, попить и побегать. Виола терпеливо разъясняла ему ситуацию:
— Милый, мы сбежали от злой тётки и пока нам угрожает опасность. Ты же не хочешь вернуться в замок? Нет? Так что сиди тихо, терпи, когда можно будет остановиться, я тебе скажу.
Очень убедительно, но действовало внушение минут пять, много семь, а потом всё начиналось сначала и Виоле приходилось терпеливо повторять одно и то же в разных вариациях. Ули попытался что-то сказать мальцу и получил в ответ злой взгляд и вопрос:
— А ты вообще кто такой?
Ули возмутился, хотел сказать что-то вроде: я твой отец, но под пристальным взглядом Виолы заткнулся и даже отъехал подальше вперёд. Мельхиор улыбнулся мальчику, но тоже промолчал.
Сумерки всё больше сгущались и грозили превратиться в настоящую ночь, когда маленький отряд наконец миновал небольшой перевал и стал спускаться в узкую горную долину. Она была настолько невелика, что даже в сумерках её территорию можно было охватить одним взглядом.
— Ну, где тут твоё убежище? — спросил Тео у Ульриха, — через час наступит полночь, а мы всё болтаемся по горам.
Ули поднял руку, ладонью обращённую к Теодору, как бы говоря: подожди. Ещё локтей пятьдесят и перед ними вдруг возникли ворота из жердей. Граф соскочил и открыл их своим спутникам, затем, когда все проехали, закрыл за собой и снова забрался в седло.
Дорожка вильнула вправо и ещё через сто локтей они оказались во дворе добротного двухэтажного дома под крышей из дранки.
— Дядя Стефан, тётя Эльза, я приехал! — радостно крикнул Ульрих.
На его голос из дома выбежала невысокая, полная женщина на вид лет пятидесяти.
— Деточка моя! — воскликнула она, — Приехал наконец! Да слезай уже со своего коня, иди сюда, я тебя поцелую! Столько лет не виделись!
Ульрих лихо спорхнул с лошади и симпатичная тётенька заключила его в объятья. Графёнок не соврал: видно было, что его тут знают и любят.
Выбравшись из объятий Эльзы, он обвёл взглядом двор и с тревогой спросил:
— Тётя Эльза, а где дядя Стефан? С ним всё в порядке?
Она вдруг засмущалась.
— Он в погреб спустился, оттуда не слышно, что происходит во дворе. Сейчас я его позову. Только, — она отвела взгляд, — сдал он сильно, после того, как его избила стража графини. Хромает и плохо слышит. Но жив, и крови в моче уже почти нет.
Она радостно улыбнулась Ульриху, а он стоял, как громом поражённый. Как такое могло случиться? Как проклятая графиня посмела?
Эльза тем временем оглядела тех, кто приехал с её бесценным Ули и спросила:
— Кто ж это с тобой? Твои друзья?
Виола, которая в этот момент слезала в лошади, усмехнулась про себя. Вот тётка молодец: вроде как не жаловалась, но информацию всю донесла куда нужно. Видно, для юного графа она- очень близкий человек, раз разговаривает с ним на ты.
— Друзья, — тётя Эльза, — подтвердил Ульрих, — самые близкие и дорогие друзья. Вот, знакомься: Виола и Теодор. Они спасли меня тогда, привезли из Элидианы, сумели сохранить мне не только жизнь, но и магию. А это их друг магистр Мельхиор, без него мы бы сюда не добрались.
Добрая женщина расчувствовалась, расцеловала Виолу и Тео, шепча им на ухо всякие милые слова, чтобы выразить свою признательность, а перед Мельхиором присела в низком придворном поклоне. Магов, как все здесь, она уважала и побаивалась.
