Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен (книги без регистрации .TXT) 📗
Мысленно она уже видела его выходящим в центр арены. Станет ли он смотреть на императора? Изучать Рулада Сенгара, едва тот сделает шаг из ворот? Что увидит? Легкий шаг, бессознательные движения кончика меча, рисунок, выдающий привычки и умения мышц и сухожилий?
Нет, он будет таким, каким является всегда. Он будет Карсой Орлонгом. Он даже не взглянет на императора, пока Рулад не подойдет близко. И начнется поединок.
Не излишне самоуверенный. Не равнодушный. Даже не презирающий врага. Трудно объяснить воина – Тоблакая. Он будет пребывать в себе, уйдет глубоко, пока не настанет время… свидетельства.
Но все обернется худо – Семар Дев уверена. Не поможет ни великое мастерство Карсы Орлонга, ни даже вечно напряженная, извергающаяся водопадом воля Тоблакая. Ничего не изменят духи, заключенные в ноже, который она держит в руке, как и те духи, что влачатся в тени Тоблакая – все эти души убитых, пустынные божки, демоны песка и камней – духи, что могут броситься на защиту своего бога – победителя (неужели он действительно бог? Семар не уверена). Нет, в конце концов все это не будет иметь значения.
Убей Рулада Сенгара. Убей его трижды. Убей двенадцать раз. В конце он окажется стоящим, и на руках его будет кровь. Тогда приведут Икария, последнего изо всех.
Чтобы начать снова.
Карса Орлонг, всего лишь имя в списке сраженных. Всего лишь. Даже этот необыкновенный воин. «Именно это твое святое кредо, твой шепоток, о Падший Бог. Величие, потенциал, большие надежды – все изменяет нам.
Даже твой великий поборник, истерзанный Эдур – ты снова и снова ломаешь его. И каждый раз возвращаешь. Он становится все меньше, а сила в руках – все больше. Да, он символ всех нас. Сила и носитель, сломленный своей же силой».
Карса Орлонг сел. – Кто-то сбежал.
Семар Дев заморгала. – Что?
Великан оскалился: – Икарий. Сбежал.
– Что ты имеешь в виду? Сбежал? Куда?
– Неважно, – отвечал Тоблакай, опуская ноги на пол. И уставился на нее: – Он знает.
– Что знает, Карса Орлонг?
Воин встал. Улыбка стала шире, исказив безумную татуировку на лице. – Что не потребуется.
– Карса…
– Ты поймешь, когда… Поймешь, женщина.
«Что пойму, проклятие?» – Они не могли отпустить его, – сказала ведьма. – Значит, он сразил стражников. Карса, это последний шанс. Идем в город. Бросим всё это…
– Ты не понимаешь. Император – ничто. Не императора он ищет.
«Кто? Икарий? Нет…» – Карса Орлонг, какую тайну ты хранишь? Что тебе известно об Увечном Боге?
Тоблакай выпрямил спину. – Почти рассвет. Пора.
– Карса, прошу…
– Ты будешь свидетельницей?
– А должна?
Он молча поглядел на нее. А его слова потрясли ведьму до глубины души. – Ты нужна мне, женщина.
– Почему? – Она чуть не расплакалась.
– Чтобы засвидетельствовать. Чтобы сделать необходимое, когда настанет время. – Он удовлетворенно вздохнул и отвернулся (грудь надулась так сильно, что начали трещать ребра). – Я живу ради дней, подобных нынешнему.
Тут она заплакала.
«Величие, потенциал, большие надежды. Падший, зачем ты отдаешь нам свою боль?»
– Женщины становятся слабыми раз в месяц. Так?
– Иди к Худу, ублюдок.
– И гневливыми.
Она вскочила на ноги. Врезала кулаком в его твердую грудь.
Пять, шесть раз – он поймал руку, не сломав, но словно кандалами сковав движения.
Семар сверкнула глазами.
Он не улыбался. Тем лучше. Для него!
Она разжала кулаки. Женщину словно затягивало в его взор – она как будто впервые увидела глаза Теблора. Их неизмеримую глубину, блеск ярости и веселья…
Карса кивнул: – так-то лучше.
– Надменное дерьмо.
Он отпустил ее руку. – Каждый день все больше узнаю о женщинах. Особенно о тебе.
– Тебе еще многому учиться, Карса Орлонг, – ответила она, отворачиваясь и утирая слезы.
– Да. И это будет радостное путешествие.
– Мне действительно следует тебя ненавидеть. Уверена, почти все, кто тебя знает, ненавидят тебя.
Тоблакай фыркнул: – Император уж точно.
– Итак, я должна идти с тобой. Видеть, как ты гибнешь.
За дверью раздались крики.
– Они обнаружили побег, – сказал Карса, поднимая меч. – Скоро придут за нами. Готова, Семар Дев?
– Нет.
Он заметил, что вода разъела ей ноги. Белые, словно плоть трупа, куски кожи отстали, обнажив красные раны; когда она села на алтарь, подобрав ноги под себя, Странник вдруг понял кое-что. О человечестве, об этой кишащей, затопившей историю, жестокой орде.
Рот словно наполнился пеплом. Бог отвернулся и поглядел на потоки, струящиеся по неровным стенам крипты. – Прибывает, – сказал он, глядя на женщину.
– Он никогда не был забыт, хотя думает иначе, – ответила Пернатая Ведьма, рассеянно дергая прядь некогда золотистых волос. – Разве ты не рад, мой милый бог? Империя готова пасть к твоим стопам. И, – добавила она резко, обнажив побуревшие зубы, – к моим.
«Да, к твоим, Пернатая Ведьма. К гнилым, полумертвым придаткам, на которых ты ходила. Когда-то. Империя склоняется, выпячивает губы. Расцветает поцелуй. Такой холодный, такой скользкий… а запах, запах…»
– Разве не пришло время? – спросила она, бросив странно уклончивый взгляд.
– Для чего?
– Ты был консортом. Ты знаешь пути любви. Обучи же меня.
– Обучить?
– Я нетронутая. Я никогда не ложилась с мужчиной или женщиной.
– Ложь, – отвечал Странник. – Грибна, хромой раб в селе Хирота. Ты была очень молода. Он пользовался тобой. Часто и грубо. Именно потому ты стала вот такой, Пернатая Ведьма.
Он увидел, как она прячет глаза, морщит лоб – и понял ужасную истину: она не помнит. Она была тогда слишком юной и наивной. Потом все такие моменты были глубоко похоронены в тайниках души. Она – во имя Бездны! – не помнила. – Пернатая…
– Изыди. Мне от тебя ничего не нужно. У меня есть Удинаас.
– Ты потеряла Удинааса. И никогда не имела. Прошу, послушай…
– Он жив! Да, жив! А все, что желали его смерти – сестры – они мертвы!
– Дура! Сильхас Руин идет сюда. Чтобы разрушить город. Чтобы уничтожить все…
– Ему не победить Рулада Сенгара, – воскликнула она. – Даже Сильхасу Руину это не по силам!
Странник не ответил на смелое заявление. Отвернулся. – Я вижу гангрену у тебя на ногах, Пернатая Ведьма. Мой храм – ты любишь называть его так – смердит гнилью.
– Тогда исцели меня.
– Вода поднимается, – сказал он. И эти слова вдруг заполнили весь его разум. Вода поднимается. Почему? – Ханнан Мосаг ищет демона-бога, того, что схвачен льдом. Лед тает, Пернатая Ведьма. Вода… повсюду. Вода…
«Ради Оплотов, неужели возможно? Даже это? Нет, я поймал ублюдка. Поймал его!»
– Он взял палец, – пробормотала за спиной Пернатая Ведьма. – Взял и думал, что этого достаточно. Просто взять. Но как могла я попасть туда, куда он ушел? Да, он был мне нужен. Я нуждалась в нем, и он вовсе не заблудился, как сам полагает.
– А как насчет второго? – спросил Странник, все еще стоя к ней спиной.
– Не нашли…
Старший Бог развернулся: – Где второй палец?
Он увидел, как раскрываются ее глаза.
«Неужели? Это возможно?»
Он сам не понял, как оказался в коридоре. Вода доходила до пояса, но он разрезал ее без усилий. «Настает миг… Икарий ушел – куда? Иноземная армия и ужасный маг приближаются. Сильхас Руин машет крыльями на севере, и глаза его пылают. Ханнан Мосаг – глупец! – ползет к Обжитому озеру, а демон-бог шевелится – и она говорит, что тот вовсе не заблудился…»
Почти рассвет где-то там, за плачущими ветхими стенами.
Империя у ног.
Поцелуй расцвел. Еще мгновение…
До Варата Тауна, нового финеда Дворцовой Гвардии, дошла весть о бегстве Икария, Таралека Виида и Старшего Оценщика. Он услышал – и подогнулись колени, по телу пробежала дрожь. Его охватил темный, смятенный поток. Облегчение, да – все отложено, хотя бы на время – но вдруг Икарий вернется? – облегчение быстро сменилось растущим страхом перед армией захватчиков, что разбили лагерь всего в двух лигах отсюда.
