Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Ты немного припозднился, — слабеющим голосом молвил он, придерживая рану на животе. — Ты добыл лосося?

— Добыл, — сказал Ингварр и показал рыбу.

— Она твоя, — произнес мудрец, и руки его скользнули по окровавленной тунике, — а рог единорога ты отыщешь вон в том доме.

— Нет! — вскричал Ингварр, прижимая свою ладонь к ране старика. — Твой путь ещё не окончен! Вкуси мясо рыбы, и мудрость его подскажет выход из ситуации.

— Мои знания позволяют мне противиться смерти. Но стоит ли так истязать себя в борьбе, если дальнейшая жизнь принесет ещё большие страдания? Черные воины обязательно вернуться и покорят земли Оттепели, а затем двинутся к Летнему краю. Не хочу я дожить до этого времени.

— Вся жизнь человеческая состоит из нескончаемых страданий и борьбы, а награда наша есть кратковременный мир и спокойствие.

— Стоит ли бороться ради такой малой награды?

— Иначе весь наш мир был бы уже мертв.

— Мудро, — улыбнулся старик. — Но мудрость эта уже не убедит меня остаться среди живых. Ты гораздо сильнее меня, странник. Вкуси же мудрость веков и побори свое звериное сердце.

Ингварр достал рыбу и положил на колени мудреца.

— Ладно уж, — произнес старик. — Быть посему. Поступок твой не свойственен зверю, и это похвально. Здесь мой путь завершается. Прощай, странник.

Так и помер мудрый старец. Ингварр отыскал рог единорога, а также прихватил с собой травы и записи старика, после чего отправился обратно, в родные северные дали. Как только он пересек снежный хребет, сердце его подчинилось зову волколаков. Разум Ингварра мутнел с каждым днем, а шерсть на руке его поползла дальше. Со дня на день он мог обратиться в зверя, и все его усилия пойдут прахом. Даже сон страшил его, ибо боялся он не проснуться. Мысль об Софии и Януше питала его измученный дух. Усталость сразила Ингварра на шестой день. Добравшись до заброшенного селения, он заночевал в одном из непогребенных под снегом жилищ. Его глубокий сон был нарушен тончайшим скрипом половиц. Ингварр принюхался. Его слух уловил кроткую возню в погребе. Подняв ковры, он открыл дверь и узрел несколько изможденных детских лиц, впалые очи которых сияли страхом. Тела некоторых были изранены когтями. Из тьмы показался старик и, занеся над Ингварром меч, вскричал:

— Сгинь, зверь! — но слабость мгновенно одолела его, и оружие выпало из рук.

— Пускай я и напоминаю зверя, но человеческий разум все ещё властвует над телом, — сказал Ингварр. — Когда волколаки напали на селение?

— Неделю назад, — вымолвила женщина, на лице которой зияла большая царапина. — Они перебили всех мужей, а мы успели спрятаться здесь.

— Как же они вас не учуяли?

— Снежная буря сбила их нюх, — отозвался старик.

— А вы из какого селения? — спросил мальчик, придерживая перебинтованную руку.

— Из Вержавска, дитя.

— Спасите нас, — сказала прекрасная темноволосая дева, прижимая к себе пятерых детей. — Голод и жажда губят нас, а раненые рано или поздно обратятся в волколаков. Не оставляйте нас на погибель.

— Вержавск давно сгинул в снегах, — с сожалением молвил Ингварр, — но я знаю, куда отвести вас.

Ингварр повел людей к ведьме. Старушка не обрадовалась гостям, но по настоянию Ингварра приютила каждого в своей небольшой избе.

— Откровенно говоря, я и помыслить не могла о твоем возвращении, — начала она, осматривая раны на спине одной девочки. — Однако сердце зверя практически подчинила твое сознание. Задержись ты на пару дней, и вся твоя человеческая сущность была бы стерта повелением волколака.

— Во мне ещё есть силы противиться животному влиянию, а пока займись этими людьми.

— Их раны уже не затянутся, а кровь не очистится, — без капли сочувствия вымолвила она. — Всех их ждет неминуемая погибель, а некоторые из них со временем обратятся в зверя.

— Неужто моих запасов не хватит? — сказал Ингварр, выпотрошив сумку.

— Я смогу помочь им, но тогда не смогу помочь тебе.

— Делай, — твердо произнес Ингварр. — Спаси их души.

— Ты готов подарить им жизнь, ради которой совершил такой великий поход?

— Пускай весь наш человеческий род и обречен на жуткую смерть, но я хочу дать этим детям шанс воспротивиться судьбе.

— А как же семья? Твоих сил хватит, чтобы уберечь их от смерти лишь однажды. Неужто этого будет достаточно?

— Я не смогу оберегать их вечно и не хочу быть свидетелем их гибели. Защитив их один раз, я наконец-то обрету покой.

— И все же не могу я взять в толк твою мысль о жертве, ради этих детей.

— Подобные жертвы пробуждают человечность в наших сердцах.

Старушка покачала головой, но внять этим словам у неё так и не получилось. Ингварр простился со всеми и отправился в Воино. Одним прыжком перемахнув через Зеркальную реку, он вскоре прибыл в селение. Местные жители встретили его грозными выкриками и обнаженными мечами. Лишь бывшие жители Вержавска с трудом узнали Ингварра и бросились расспрашивать его обо всем случившимся. Ингварр рассказал обо всем в общих чертах и спросил о сестре и сыне её. Все притихли и опустили головы, а Владислава сказала: «Дорогая наша София умерла от мороза, а сын её, Януш, сгинул где-то на западе». Ингварр упал на колени, и сердце его заныло от тоски. И хотел он закричать, да не мог, ибо ком засел глубоко в горле. Жители поведали ему о скором нападении волколаков, но Ингварр не слышал слов. Вся грусть его вылилась в ненависть к самому себе. Он попрекал себя за слабость, и за принятие бессмысленного решения отправиться на юг. «Вот если бы я сразу же прибыл в Воино, то сумел бы уберечь их! — думал Ингварр, утирая горькие слезы. — Эта жизнь была лишь страданием. Страданием она и закончится. Как же печально». Он взобрался на крышу и достал из кармана тлеющее перо феникса. До самого вечера он смотрел на него, пока печаль не отступила. Он вышел к людям и велел им бежать на восток, а сам поклялся защищать их до самой смерти. Мужи селения поддержали Ингварра и остались с ним, велев своим женам и детям бежать к восточному селению Ожск. Инга бежала из Воино ближе к потемкам, прихватив с собой дочь и пятеро преданных лично ей воинов. Но никто уже не вспоминал о ней.

Стая напала в ночь. Несмотря на отчаянное сопротивление, все мужи селения были быстро растерзаны волколаками. Один лишь Ингварр продолжал бой, сражая одного зверя за другим. Его меч не знал пощады. Умертвив пятого зверя, он вдруг разразился чудовищным воем. Волколаки попятились назад, побаиваясь неистовства своего врага. Один лишь зверь не побоялся Ингварра. Он был самым крупным из всей стаи. Его белая шерсть стояла дыбом, из приоткрытой пасти струилась слюна, безумные очи горели синим огнем. Ингварр оставался на месте. Остатки разума покинули его голову. Зеленые глаза воссияли пустотой. Лицо замерло в одном выражении. Меч выпал из лапы. Белый волколак обнюхал Ингварра, после чего издал воинственный рев. Ингварр попятился назад, а лицо его наполнилось страхом перед сильнейшим. Так и окончилась битва за Воино. Имя Ингварра забылось, но вот его мудрый разум, доставшийся волколакам, мог стоить жизни всему человеческому роду.

Глава 6

Селение Воино пало, и мужи его приняли ужасную погибель, которую никто из них не заслуживал. Отвага и честь их были забыты, и не воспевали их ни в песнях, ни в былинах, ни в легендах. Так и сбывалось пророчество мудрецов. Но сбудется ли оно полностью — большой вопрос.

Глава Воино, Инга, и верные ей мужи бежали на восток. Протяжный вой заставлял перепуганную женщину поторапливать своих подопечных. Дочь Инги, Катрин, была на руках Эгиля и тихонько хныкала, глядя в сторону гибнущего селения. И вновь завыли волколаки. Эгиль велел девочке заткнуть уши руками. К самой полуночи Инга выбилась из сил и велела сделать привал. Человеческие вопли разогнали лесную тишь. Убывающее эхо ожесточенного сражения закралось в душу Инги и призвало её к ответу. “Мы бежали весь вечер и ушли не так далеко от селения”, - с досадой подумала Инга, опасаясь, что звери могут нагнать их. “Не обращайте внимания на звуки погибающего селения, милая Инга! Вы не обязаны защищать их. Они сделали свой выбор в пользу клочка земли, но не в пользу собственной жизни. Не вините себя!” — говорил ей Улик, но Инга не желала слушать утешительных речей. “Все вы — жалкие прихвостни, — думала она. — Жители Воино встали на защиту селения не ради земли, а ради будущего своих детей. Они погибли героями, и я буду хранить смерть их в своей душе”. Прижав к себе Катрин, она жестко корила себя за подлый побег, а совесть все более тяжким грузом ложилась на её сердце. Время упущено и возвращаться уж не было смысла. Стоит Инге повернуть назад, как жизнь её оборвется. «Верные» мужи не будут уговаривать её, да отправятся дальше, оставив главу родного селения далеко позади, на съедение зверю. И немудрено, поскольку не стыдились они своего побега. Лица их источали страх, но лишь страх перед мучительной погибелью. Они не боялись осуждения, если оно не принесет им погибель. Долго рассуждала Инга о совести и преданности своих воинов, пока не решила, что явно не ей следует судить их.