Мэдук - Вэнс Джек Холбрук (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Уже за два дня до начала торжеств в Саррис стали прибывать знатные гости со всех концов Лионесса, из Блалока, Помпероля и Дао-та и даже из таких дальних стран, как Аквитания, Арморика, Ирландия и Уэльс. Самых высокородных лордов и дам поселили либо в восточном, либо в западном флигеле собственно королевского летнего дворца. Припозднившимся вельможам и знатным особам предложили не менее приятные павильоны на газоне у реки. Разнообразным почетным гостям рангом пониже — баронам, рыцарям и маршалам с их супругами — пришлось довольствоваться соломенными тюфяками и койками в нескольких залах и галереях Сарриса. Ожидалось, что в большинстве своем приезжие покинут Саррис на следующий день после банкета, хотя иные могли и задержаться, чтобы посоветоваться с королем Казмиром по вопросам государственного значения. Непосредственно перед банкетом королевская семья намеревалась официально принимать важнейших гостей. Прием должен был начаться примерно за три часа до полудня. Принцессу Мэдук надлежащим образом известили о том, что на этой церемонии потребуется ее присутствие; кроме того, ей порекомендовали не забывать о том, что по этому случаю от нее ожидаются только наилучшие манеры, подобающие высокородным девицам.
Поздно вечером накануне этих событий леди Дездея явилась в апартаменты принцессы, где она не оставила сомнений в том, какое поведение потребуется от Мэдук. Безразличные замечания принцессы вызвали у воспитательницы заметное раздражение: «Сегодня мы не будем спорить о пустяках! Теперь каждая деталь имеет значение. Если ваше высочество даст себе труд припомнить эвклидову геометрию, она не преминет заметить, что такова сущность вещей: целое является суммой всех его частей!»
«Как пожелаете. Сегодня я устала и хотела бы отправиться спать».
«Еще не время! Нужно, чтобы вы поняли причины нашего беспокойства. Повсюду ходят слухи о вашем непослушании, о ваших диких выходках. Каждый из гостей будет наблюдать за вами с пристальным вниманием или даже с нездоровым любопытством, ожидая проявления какой-нибудь необычной или извращенной черты вашего характера».
«Вот еще! — пробормотала Мэдук. — Пусть пялятся на меня, сколько влезет — мне все равно. Теперь вы закончили?»
«Нет, не закончила! — отрезала леди Дездея. — У меня все еще не вызывает уверенности ваше отношение к предстоящему приему. Между прочим, среди гостей будут несколько молодых принцев. Многие из них нетерпеливо ждут возможности заключить подходящий брак».
Мэдук зевнула: «А мне какое дело? Их интрижки меня не интересуют».
«Было бы гораздо лучше, если бы вы ими интересовались, и живо интересовались! Любой из этих принцев с радостью не упустит шанс породниться с лионесским королевским домом! Принцы будут внимательно разглядывать вас, оценивая ваши достоинства».
«Это вульгарно», — буркнула Мэдук.
«Не совсем! По сути дела, это естественное и правильное поведение. Знатные женихи заранее подыскивают подходящих супруг! Сейчас вам еще рано думать о бракосочетании, но годы летят незаметно, и, когда наступит пора обсуждать обручение, мы хотели бы, чтобы принцы вспоминали о вас с одобрением. Это позволит королю Казмиру заключить самый выгодный для страны брачный договор».
«Ерунда и чепуха, с начала до конца! — безапелляционно заявила Мэдук. — Если королю Казмиру так не терпится заключать брачные договоры, пусть выдает замуж Девонету и Хлодис, пусть женит принца Кассандра. И почему бы ему не выдать замуж вас, раз уж на то пошло? Пусть не надеется, что я стану принимать участие в его государственном сводничестве».
Потрясенная леди Дездея только развела руками: «Вы не понимаете, о чем говорите!» Воспитательница не могла найти слов: «Лучше не продолжать этот разговор, вам пора отдохнуть. Надеюсь, поутру в вас проснется искорка разума».
Мэдук не сочла нужным отвечать и мрачно направилась к постели.
С утра в апартаменты принцессы явилась толпа горничных и прочей прислуги. Большую деревянную ванну наполнили теплой водой; принцессу намылили белым египетским мылом, после чего стали поливать родниковой водой, надушенной бальзамом из древнего Тингиса. Ее волосы расчесывали, пока они не засверкали, после чего она украдкой прошлась по ним еще раз серебряным гребнем, чтобы медно-золотистые кудри улеглись самым привлекательным образом. Мэдук нарядили в голубую батистовую блузу с кружевами на плечах и рукавах и в складчатую юбку с тонкой белой вышивкой.
Леди Дездея критически наблюдала со стороны. Жизнь в Саррисе, по ее мнению, пошла на пользу принцессе: порой нахальная бездельница выглядела почти хорошенькой, хотя очертаниями тела и длинными ногами все еще досадно напоминала мальчишку.
Мэдук не нравилось новое платье: «Оно все какое-то расфуфыренное, и на юбке слишком много складок!»
«Чепуха! — заявила Дездея. — Платье подчеркивает вашу фигуру — в той мере, в какой есть что подчеркивать, разумеется. Оно вам идет».
Мэдук игнорировала замечания мучительницы, чтобы не слишком раздражаться. Она сидела, мрачно уставившись в зеркало, пока ее волосы расчесывали еще раз — «чтобы все было без сучка, без задоринки», по словам Дездеи — после чего принцессе на голову надели серебряный обруч, инкрустированный лазуритом.
Леди Дездея дала принцессе последние указания: «Вы встретитесь с рядом знатнейших особ! Помните: вы обязаны произвести на них наилучшее впечатление скромными и очаровательными манерами — чтобы все недоброжелательные слухи, подмочившие вашу репутацию, были раз и навсегда опровергнуты!»
«Не могу обещать невозможное, — ворчала Мэдук. — Если кому-то хочется составить обо мне плохое мнение, они его не изменят, даже если я буду пресмыкаться перед ними и умолять об уважении и восхищении».
«Пресмыкаться и умолять вас никто не просит, — едко отозвалась Дездея. — Дружелюбия и приветливости, как правило, вполне достаточно».
«Нужны мне дружелюбие и приветливость, как корове седло! Я — принцесса, это они должны стараться заслужить мое благоволение, а мне их мнение должно быть безразлично. Такова логика вещей».
Леди Дездея уклонилась от дальнейшего обсуждения этой темы: «Как бы то ни было! Выслушивайте представляющихся вам знатных особ и привечайте их, сначала называя титул, а затем имя, причем без ошибок. Это позволит им думать, что вы хорошо воспитаны и умеете держать себя в обществе, и они тут же начнут сомневаться в справедливости распространяемых слухов».
Мэдук не ответила, и Дездея продолжала наставления: «Сидите тихо, вам нельзя ерзать, чесаться, ежиться и корчиться. Смыкайте колени — не расставляйте ноги, не сидите, развалившись, не болтайте ногами. Локти следует прижимать к талии, а не растопыривать, как крылья чайки на ветру. Если вы кого-нибудь узнаете, не подзывайте знакомого веселыми выкриками — так нельзя себя вести! Не вытирайте нос тыльной стороной руки. Не гримасничайте, не надувайте щеки и не хихикайте по какой-либо причине или без причины. Вы способны все это запомнить?»
Дездея ждала ответа, но Мэдук продолжала молча сидеть, уставившись в пространство. Леди Дездея присмотрелась к ней поближе и рявкнула: «Так что же, принцесса Мэдук? Вы мне ответите или нет?»
«Да-да, как вам угодно. Говорите, что хотите».
«Я достаточно долго говорила».
«Надо полагать, я о чем-то задумалась и прослушала».
Пальцы леди Дездеи хотели было сжаться в кулаки, но остановились. Воспитательница произнесла звенящим холодным тоном: «Пойдемте. Прием скоро начнется. Хотя бы раз в жизни попробуйте вести себя так, как подобает принцессе королевской крови, чтобы произвести хорошее впечатление».
Мэдук ответила ровно и спокойно: «Я не стремлюсь производить хорошее впечатление. Того и гляди, кому-нибудь взбредет в голову на мне жениться».
Дездея ограничилась язвительным хмыканьем: «Пойдемте, нас ждут».
Леди Дездея шествовала впереди — по коридору к главной галерее, а затем в Большой зал; Мэдук следовала за ней издевательской походкой, на полусогнутых ногах и чуть подпрыгивая. Воспитательница сочла это проявлением врожденной извращенности, недостойным внимания.
