Школьный Надзор - Шушпанов Аркадий Николаевич (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Спецхрана здесь нет. Только разряженные артефакты. Обычные игрушки с богатой историей. Пока не было Договора, огромное число Иных играли для людей роли шаманов и даже богов.
– Прикольно, – с одобрением сказал Влад Чижов.
– Головы людям дурить – много ума не надо, – ответил Клюшкин.
– Кровь пить – тоже, – парировал Влад.
Лицо Толика изменилось. В холле музея они давно вышли из Сумрака, но теперь Клюшкин на несколько секунд нырнул туда обратно и оскалил клыки.
– Влад! – коротко сказала Надежда Храмцова, опережая Дмитрия.
Она тоже вошла в Сумрак и втащила недовольного Чижова.
– Я первый, что ли? – отозвался Чижов.
– Первый, кто перешел на личности! Извинись немедленно!
Чижов посмотрел на Клюшкина с презрением. Со стороны они выглядели странно: бледный высокий подросток, еще не имеющий особенного сумрачного облика, и уже оформившийся, но еще совсем юный вампир с полным набором внешних атрибутов.
Человек перед вампиром, однако, нехотя извинился. И вампир вдруг опять стал похож на человека.
– Всем выйти! – скомандовала Храмцова.
Из «нормальной» реальности они исчезали всего на несколько секунд. Хотя Тамара не могла не заметить, просто не подала виду. А может, тоже изучала с интересом, как и Дмитрий. В плане обмена опытом.
– Предлагаю начать осмотр, – Инквизиторша повела группу по лестнице. Стены тут были удивительного мягко-розового оттенка.
Глазели на шаманские поделки и кустарные артефакты колдунов первобытных племен. Рассматривали многочисленные статуэтки для вызывания умерших Иных с нижних слоев Сумрака. Подражая этому, древние люди создавали всевозможные культы предков. Мальчишки затаив дыхание созерцали абсолютно невинные на первый взгляд предметы утвари с подвешенными когда-то разрушительными заклинаниями. Чего стоили одни только ритуальные рогатки, бившие на много километров, или африканские фигурки-запоры к хижине, которые сами преследовали воров.
А затем Тамара пригласила всех в отдельное помещение, которого никогда не увидят люди. Зал оказался посвященным Договору. Артефактов в нем никаких не имелось. Только рукописи, свитки, книги, документы. Тут хранилась в прозрачной витрине одна из копий Договора с подписями и печатями обеих сторон. Была копия двустороннего соглашения об учреждении самой Инквизиции. Оригинал этого документа, известного как Серый Пакт, Дмитрий уже видел в Праге. Вообще эта коллекция для него лично оказалась самой неинтересной. На пражских курсах их всех водили в такой вот музей Инквизиции, тот был, разумеется, намного крупнее. Документы там содержались в подлинниках, а реликвии не разряженные, а вполне действующие. Только на них было наложено столько охранных заклинаний – Пентагон бы обзавидовался.
Ученики, наоборот, оживились. Тайны Инквизиции для них были запретны и потому вдвойне притягательны. Они разбирались в отношениях Светлых и Темных, а вот сила, стоящая над всеми, оставалась неизвестной, чужой. Несмотря на Одноглазое Лихо.
Именно потому, наверное, они теперь сторонились и Дреера.
– А кто сейчас Великий Инквизитор? – вдруг спросила Анна.
– То есть? – Кажется, Тамара ее не поняла. – В Инквизиции много сильных магов, и есть несколько Великих.
– Нет, кто главный Инквизитор? Самый Великий?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, вот в зале про святую… про человеческую инквизицию я видела, что в Испании, к примеру, Великим Инквизитором был Торквемада. Или вот Дозоры. На обществоведении говорили, что главный Светлый в России – это Гесер, а главный Темный – Завулон.
Дмитрий подумал, что Анна слегка кривит душой. В ее классе еще не было Иного обществоведения. Рассказал ей кто-нибудь из «мертвых поэтов», скорее всего Артем.
– А кто в Инквизиции главный? – Анна задала этот вопрос Тамаре, но потом взглянула по очереди на Дреера и на Александра.
Хороший вопрос на самом-то деле, подумал Дмитрий. Он сам его почему-то стеснялся задать так вот «в лоб» на пражских курсах.
Стало даже любопытно, как выкрутится Тамара.
– Я не знаю, – просто ответила та и улыбнулась. – Понимаешь, у нас очень старая организация. И очень консервативная. В средневековых армиях простой солдат мог и не знать, как зовут генералов.
– Но ведь сейчас не Средние века, – вступился Толик Клюшкин. – Любой рядовой может узнать, кто у него министр обороны.
– Вы не поняли, – все так же улыбаясь, сказала Тамара. – Великого Инквизитора нет. Инквизицией никто не руководит.
– Это же анархия, – умно выразился интеллигентный Карен Саркисян. – Все равно что полицией никто не будет руководить.
– Не совсем так, – ответила Тамара. – Просто в каждом городе своя полиция. И в каждой стране тоже. Мировой полиции, к счастью, не существует. Поэтому и на вопрос, кто самый главный полицейский в мире, нельзя ответить. У Инквизиции есть Бюро. Европейское, Азиатское, Американское, Африканское, Австралийское.
– Антарктиду забыли, – хохотнул Влад Чижов.
– В Антарктиде нет Иных, – сказала Тамара. – Хотя, возможно, были. Правда, и льдов тогда не было, и климат другой. Время от времени появляются идеи отправить туда экспедицию, чтобы найти хотя бы артефакты или же опровергнуть все гипотезы. Но пока нет достаточного количества наших ученых. Хотя был еще такой писатель Говард Лавкрафт. Слабый Темный, но страшно нелюдимый. Всю жизнь шарахался и от Светлых, и от своих, не учился никакой магии и ни во что не хотел верить. Во сне он входил в Сумрак, а потом писал по своим впечатлениям рассказы. Так вот, этот Лавкрафт утверждал, что в Антарктиде…
– Вы уходите от вопроса, – сурово сказал Карен. – Кто руководит Европейским Бюро хотя бы?..
– У него нет постоянного руководителя, – ответила Тамара. – Просто собираются маги для решения оперативных вопросов и выбирают председателя. Потом доводят решения и до подчиненных. А на следующем заседании выбирается другой председатель. Все коллегиально. Мы не люди, милые мои. У нас нет государства. Дозорные – это кто-то вроде шерифов на Диком Западе. А Инквизиция – шерифы над шерифами. Вот и все.
– Даже на Диком Западе был президент, – упрямо вставил Толик.
– Ну, хотя бы в российском отделении Инквизиции – кто главный? – спросила Анна.
– Давайте я скажу, – вмешался Дмитрий. Как часто с ним случалось, он и сам не мог бы себе объяснить, зачем сейчас это делает. – Российского отделения Инквизиции тоже нет. У нас напрямую действует пражское Бюро. Потому и школа сразу под его патронажем. Да, Аня, вижу, ты хочешь спросить, кто главный в Праге. Нет там главного. Все так, как сказала Тамара. Инквизиция – хитрая штука. Вроде бы совсем Средневековье, но демократии там тоже полным-полно.
– А кто же тогда отвечает за все? – Анна смотрела уже на Дреера. Казалось, будто они сейчас одного роста.
– Все отвечают, – ответил Дмитрий.
Глянул на молчаливого Стаса Алексеенко и вдруг испытал укол стыда. А затем понял, что сказал правду.
Он теперь тоже отвечает за Стригаля. И за всех Инквизиторов сразу.
– Все – это значит никто, – непримиримо сказала Голубева.
– Все – это значит все, девочка, – вступилась Тамара. – Инквизиция защищает Договор. Мы все рождаемся людьми, а потом становимся Светлыми или Темными. Но когда уходим в Инквизицию, то отвечаем за всех сразу.
Дмитрий поймал на себе взгляд Толика Клюшкина и почему-то смутился. Но глаз не отвел.
– Вы хотите, чтобы все было как всегда, – неожиданно высказался Влад Чижов.
– Не как всегда, а как при Договоре. Поверьте мне, это самые благополучные века для Иных, несмотря на охоту на ведьм и все прочее. Походите по залу, посмотрите сами!
Тамара сделала широкий жест, а затем просто села на стул у двери. Как обычная тетенька-служащая, какие работают в каждом музее и охотно рассказывают посетителям, о чем те и не думали спрашивать. Кажется, она все-таки устала вести экскурсию или не привыкла работать со школьниками. Дмитрий еще во время своей педпрактики слышал от родни: «Как ты с ними выдерживаешь хотя бы час?»
