Властелин Кукол (ЛП) - Швартц Ричард (е книги txt) 📗

— Вы никогда не будете жалкой, Ваше Высочество. Потому что любой в королевстве знает, какое тяжёлое бремя вы несёте.

— Вы чувствовали себя так же, когда я отправила вас на перевал? Так безнадёжно?

Сон или нет, я посмотрел прямо в эти сияющие глаза.

— Я пошёл, потому что это был верный путь. Потому что я вас любил. Потому что никогда не терял надежду.

Последнее предложение было ложью. Можно ли во сне лгать? Я солгал, она улыбнулась и сад исчез.

Я выплюнул гнилое сено и тихо выругался, когда попытался сесть. Это всего лишь сон, ничего более, но он тяготил мою душу. У меня редко бывали такие сны.

Если бы её не столкнули со стены, была бы она сегодня такой, как в моём сне? Мне всё ещё казалось это одним из величайших преступлений, о которых я когда-либо слышал: обречь на такую судьбу девочку. Роза Иллиана находилась в ещё гораздо более ужасной темницы, чем я. Каждая моя косточка, каждая мышца причиняли боль, но я, по крайней мере, ещё их чувствовал.

Я заставил себя встать на колени, затем на корточки. Всё благодаря лишь чистому упрямству. Кроме того, солома воняла. Должно быть сейчас была ночь, масляные лампы едва освещали проход перед камерами, но света было достаточно, чтобы увидеть большую миску с холодным мясным бульоном и большим куском хлеба, а рядом кувшин с водой. И то и другое стояло в проходе перед моей камерой; через отверстия в деревянной решётке я мог до них дотянуться. Кувшин и миска были привязаны цепями, я мог протянуть их через отверстия, но не более того.

Три крысы пробовали мою трапезу и при этом с любопытством, но без страха глядели на меня. Ещё две находились в моей камере и наблюдали за мной. Я не смог сдержать улыбку, потому что они выглядели упитанными и почти дружелюбными, совсем не такими, как я представлял себе крыс в темнице.

По крайней мере, они не погрызли меня.

Хотя и холодная, еда была питательной и обильной. Её нельзя было назвать хорошей, мясо было жёстким, и когда я жевал его, у меня заболели зубы.

Я использовал часть воды, чтобы кое-как помыться. То, что капало на пол, было красным от крови.

— Ты пришёл в себя раньше, чем я думал, — произнёс голос из соседней камеры. Это был высокий широкоплечий мужчина с тёмной кожей, какую можно было иногда встретить в Газалабаде. Его глаза и зубы сияли в полутьме. На нём были одеты лишь короткие кожаные штаны. Зато он был обладателем мускулистого тела и имел много шрамов.

Он стоял у решётки, просунув руки в отверстия и опираясь на них, смотрел на меня своими тёмными глазами. Однако его сокамерники ни о чём не заботились, они спали или тихо переговаривались. Я заметил его уже раньше. Он, как и я, висел в цепях на стене. Должно быть надзиратель между тем освободил его.

В полумраке я разглядел разбитую щёку и слегка опухший глаз, значит он тоже немного поболтал с нашим надзирателем. Мой глаз больше уже не был таким опухшим, я снова мог видеть. Интересно, сколько с тех пор прошло время?

Казалось, он прочитал мои мысли.

— Ты пролежал недолго. Отрезок свечи или около того. Сейчас ранний вечер, — он слегка поклонился. — Меня зовут Ибра, я из племени Пальмы.

— А меня Хавальд.

— У тебя нет племени, к которому ты принадлежишь?

Я вспомнил сон.

— Я принадлежу Розе, — ответил я. Я говорил невнятно, потому что мои губы всё ещё были распухшими, но, похоже, он меня понимал. Он сам говорил на гортанном диалекте, к которому я ещё должен был привыкнуть. — Что нужно сделать, чтобы получить кровать? — спросил я.

Он рассмеялся.

— Пережить три состязания.

Это тоже способ кого-то поощрить. Я попытался встать, с некоторым усилием и двумя попытками мне удалось, хотя все мышцы будто жгло огнём.

— Наш дружок сообщил, что после тридцати состязаний ты свободен.

— Ты спрашиваешь, правда ли это? Это правда. Но тебе не стоит надеяться. Потому что для этого нужно сначала пережить эти тридцать боёв без ущерба для себя. Любая серьёзная рана разрушит твою мечту. Любая маленькая — замедлит тебя, — он тихо рассмеялся. — Ты уже мёртв, как и все мы. Случится ли это посредством топора палача, веревки или кровавого песка, какая разница? После приговора, который ввергнул тебя в это неприятное положение, ты проживаешь подаренное время. Наслаждайся им, пока оно не закончится, — он наклонился и сунув руку в ящик, который стоял на полу рядом с его кроватью, бросил мне что-то через решётку. Это были рваные короткие штаны из кожи, не сильно отличающиеся от тех, что носил он сам, только с дыркой с боку. Удар должно быть размозжил тазобедренный сустав. Предыдущий владелец больше в них не нуждался.

— Спасибо, — сказал я. Они даже были терпимо чистыми.

Ибра больше ничего не сказал, и я был благодарен. Я нашёл угол, в котором не так сильно воняло, прислонился к стене и закрыл глаза. Армин рассказывал мне об арене, она находилась на севере города, с другой стороны Газара, где я пока ещё не бывал. Однажды я уже почти очутился здесь, потому что нас обоих, Армина и меня, определили для другой стороны.

Тогда это был Фард, желающий заработать на нас ещё парочку медных монет, теперь этот саик Сарак. По мнению Армина, арена была позорным пятном для Газалабада, но также последней надеждой для тех, кто был приговорён к смертной казни. Все племена королевства могли отправить своих преступников на арену, как я узнал с тех пор, как познакомился с Фардом. Однако, когда людей продавали на арену, задавалось не слишком много вопросов.

Арена использовалась не только для кровавых спектаклей, которые проходили каждые четыре недели, но и для других мероприятий, таких как фестивали и шоу, иногда там выступал цирк.

На трибунах там якобы помещалось двадцать тысяч человек, для меня невообразимое число, тем не менее туда ходила лишь малая часть людей Газалабада.

Какая привлекательность в том, чтобы наблюдать, как люди убивают друг друга?

Одно противоборство в месяц. Тридцать боёв. Я даже не надеялся. Хоть я и стал снова молодым, а моё физическое состояние улучшилось с тех пор, как я присоединился к миссии Лиандры, но без Искоренителя Душ, без доспехов, без оружия, техникой которого я владел…

Мне понадобится удача богов, чтобы пережить это, а после я буду бесполезен для моих друзей и товарищей. Но прежде всего, я больше никогда не увижу Лиандру.

Лиандра. Эта мысль причиняла боли больше, чем мои утомлённые кости.

Вот как быстро можно упасть. Совсем недавно ещё господин, который не задумываясь, отдал проститутке золото за её историю, теперь приговорённый к смертной казни заключённый.

— Ибра, — промолвил я. — Надзиратель дал мне четыре дня. Потом мне придётся сражаться?

Мой сосед по камере между тем лёг на свою кровать и теперь поднял голову, чтобы лучше видеть меня через деревянную решётку.

— Нет, — отозвался он. — Бой будет не на арене. Он захочет выяснить, каким оружием ты владеешь и насколько силён и быстр. Если ты недостаточно хорош, то тебе переведут к другим. С каким оружием ты хорошо управляешься?

— Говорят, что я сносно владею мечом.

Ибра рассмеялся.

— Меч ты долго не получишь. Копьё с загнутым тупым концом — это более вероятно.

Я поблагодарил его. Это означало, что у меня было больше четырёх дней, чтобы найти способ выйти отсюда. Если я вообще собирался так долго ждать. В моей камере было не особенно светло, всё же я хорошо видел аккуратно соединённые друг с другом деревянные доски решётки. В углах решётка была укреплена, а везде на дереве виднелись следы, где отчаявшиеся заключённые, уже пытались справиться с твёрдым материалом.

Дерево, это не сталь, но его было достаточно, чтобы удерживать нас внутри. Из этой камеры был лишь один способ выбраться, и он вёл через дверь. Я с трудом встал и подошёл к передней решётке. С этого места я смог хорошо обозреть коридор вдоль камер. С обоих сторон он заканчивался тяжёлыми дверями, встроенными в прочные каменные стены.

Я подошёл к Ибре и встал на колени рядом с решёткой, так что мой голос мог слышать только он.