Тени безумия - Пашковский Юрий Юрьевич (книги без сокращений txt) 📗

– Не знаю. Не думаю, что Священная война повторится. За шесть веков многое изменилось, как в магическом мире, так и в политическом. Но все же что-то грядет. Что-то покрупнее войны на Ближнем Востоке, – Стайлон задумался и добавил: – Вернее, я так думаю. Но могу и ошибаться. Ведь я все же состою в «Молоте», а не в «Оракуле», наша работа накладывает отпечаток на восприятие и интуицию, и на многие вещи я привык смотреть в плохом свете. Нужно подождать. Если погибнут или исчезнут еще несколько Номенов, это заставит Архонтов обратить внимание на происходящее и подключить к расследованию «Богадельню».

– А нас? – спросил Лоренцо. – Нас тоже подключат к расследованию?

– Вряд ли. Вам к испытаниям нужно готовиться. Сами знаете, что вас ждет… – Генрих вздрогнул и замолчал. Предупреждая вопросы учеников, Стайлон сделал особый жест левой рукой, означавший, что с ним вышли на мыслесвязь руководители «Молота», и даже неугомонный Лоренцо притих, сосредоточившись на разглядывании предгорий, мимо которых неслась гранитная плита с отрядом боевых магов Конклава.

Тишина не нарушалась до самого прибытия команды в Ривы.

Глава пятая

Школа магии

Вечер запустил по ковру неба моток Луны, и серые кошки сумерек бросились играть с клубком, разматывая глобулу в серебристые искорки созвездий.

Месяц Цветения оправдывал свое название. Посаженные вдоль аллей и по бокам перипатов яблони и вишни возвышались над изумрудной зеленью кустарников, грозя осыпать цветущие кусты дождем темно-красных и фиолетовых плодов. Тиэ’но-ли из Лесов Кенетери, растущие вдоль стен первого корпуса, при малейшем прикосновении ветра становились похожими на огромные золотистые одуванчики, порывающиеся вырваться из земли и птицей из клетки взмыть в небо. Возле библиотеки царствовали бледно-розовые и темно-пурпуровые рододендроны, расположением напоминая шахматную доску. Статуи хомокрокодилов и виверн плотоядно поглядывали на смертных с кровли книгохранилища. В воздухе витал сладкий запах весны.

Компания пьяных студентов ползла от таверны рядом с первым корпусом в сторону общежития. За ними наблюдали верные друзья, подбадривающие криками и делающие ставки на то, кто приползет первым. В сторонке зевал наблюдатель от Комитета Этического Контроля Магии. Студиозусы не прибегали к волшбе, и наблюдатель откровенно скучал. Поставленные в трактирах орбы, гасившие большую часть уловленной рядом магии, а малую часть отрезвляющей пощечиной возвращавшие в посмевших колдовать в запрещенном месте, приучили учеников Школы к определенной культуре пития и поведения под алкогольными парами. Лон Джокк, заменивший на посту главы Комитета Сатаила кер Шагала, отныне сделал главной целью Комитета наблюдение за моральным обликом студентов и развил бурную деятельность по созданию комиссий, решающих проблемы Школы, и насчитал таковых проблем целых семь тысяч девятьсот двадцать четыре штуки. В библиотеке сейчас как раз заседала то ли комиссия по борьбе с курением опиума среди студентов неблагородного происхождения, то ли комиссия по обличению разврата среди представителей высшего общества. И как бы ни помирал со скуки наблюдатель, он явно был рад следить за изображающими улиток Магистрами, а не участвовать в очередном заседании Комитета.

Уолт неторопливо шел к расположенным позади замка ректората домам преподавателей и исследователей. Раньше большая часть работающих в Школе магов жила за пределами учебного заведения в башнях, возведенных на холмах вокруг равнины и озера Кавиш. После Махапопского кризиса и ликвидации по распоряжению Архиректора стабильных Переходов из башен в Школу волшебникам пришлось перебраться в возведенный для их проживания городок, названный Эвристикой в честь системы обучения, практикуемой древнеархэйским философом Стократом [7], учителем знаменитого мага Платиона. Сейчас трехэтажные дома Эвристики окружало великолепие цветущей сирени, дополняемое пестрой красотой садов между зданиями, за которыми следили садовники-эльфины.

Прошла неделя после возвращения Уолта и его команды из Фироля, а он никак не мог прийти в себя.

Алесандр рассказывал, что, получив отчет Уолта по фирольскому заданию, Архиректор взбесился и чуть ли не с ходу начал готовиться к ритуалу Малого Потопа, грозя превратить королевство в большую лужу. К счастью, учуявший неладное Редон Тавлейский, личный секретарь главы Школы Магии, примчался с докладом о поступившей из Фироля сумме, оплачивающей услуги боевых магов, с благодарственной депешей короля Константина I. Его величество благодарил Архиректора и его Магистров за превосходно проделанную работу и сожалел, что его предшественник не смог насладиться результатами их действий, ибо погиб во время захлестнувшего дворец мятежа после отбытия боевых магов.

«Ну, раз такова официальная версия, то кто мы такие, чтобы с ней спорить? – сказал Эвиледаризарукерадин, лаская взглядом внушительное сочетание цифр в конце доклада. – Раз претензий к нам нет, то и Конклав не будет надоедать и ныть, что наши волшебники некомпетентны. Редон, пошли от меня его величеству какой-нибудь сувенир почтой Терн-и-Тассо. Ничего такого особенного… О, вот это отлично подойдет! Напиши, что мы с удовольствием передаем ему волшебный амулет, чье могущество и великолепие не всякий маг заметит и оценит».

Вручив секретарю окаменевшую мышь, с которой игрался кот Архиректора Банкаст, глава Школы выставил Редона из кабинета. Позже Эвиледаризарукерадин повелел Алесандру не принимать заказов из Фироля, какие бы суммы ни предлагались, и вежливо посылать в Конклав, который обычно за свои услуги требовал неотчуждаемый земельный надел.

«Я не злопамятный, – сказал глава, – даже наоборот. Вот совершенно бесплатно даю урок: глупость безнаказанной не остается».

Впрочем, Лаус, чтобы ему на троне как на иголках сиделось, особо Уолта не волновал. Когда выпадала свободная минутка, в голову сразу лезли мысли об Игнассе и его словах. Уолт должен был что-то сделать, но что? И должен ли? Если его провоцировали на определенные действия, то с какой целью? А если наоборот – его заставляли ничего не делать, затаиться и не мешать – но кому? Для чего?

Четыре года назад Джетуш сделал предположение о принадлежности Игнасса к Отверженным, черным магам, поклоняющимся убогам и Хаосу, основным врагам Конклава в Равалоне. Будучи боевым магом, Уолт сталкивался с чернокнижниками всего два раза за жизнь. Первый в Доргасте, крупной эквилидорской деревне, кладбище которой Отверженный использовал как инкубатор для опасной разновидность аномалов, помеси нежити и нечисти. Тогда пришлось изрядно повозиться и даже вызвать для подкрепления отряд некромагов из Школы. Второй раз на далеком Архипелаге, когда Ракура гонялся за морской нечистью, повадившейся выбираться на берег. Как оказалось, помог ей в этом затаившийся на острове ковен.

Оба раза Отверженных, выживших после битвы, забрали прибывшие Стражи Системы, и оба раза руководил командой боевых магов, в которую входил Уолт, Джетуш Сабиирский. Намина Ракура никак не отличился в тех заданиях, и если кем-то Отверженные могли заинтересоваться, так это самим Земным магом, под командованием которого чародеи Школы оперативно разобрались с черномагическими экспериментами.

Тем не менее об Отверженных Уолт знал мало. Черными магами занимался в первую очередь Конклав, и за помощью к Школе в борьбе с ковенами обращался редко.