Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель - Корнев Павел Николаевич (электронная книга .txt) 📗

– Надеюсь, первая? – уточнил он.

– И последняя, – подтвердил я. – Перстень принесли?

– Разумеется. – Болезный господин передвинул через стол холщовый сверток и предупредил: – Вы должны быть во дворце ровно в полночь, не позже.

– Не вопрос, но не пора ли ввести меня в курс дела? Озвучьте уже, кого придется убрать.

Вербовщик досадливо поджал губы, бездумно погладил свисавший с шеи бархатный мешочек и покачал головой:

– Никого убирать не придется. – Он раздраженно поморщился и заявил: – Более того, очень вас прошу обойтись без смертоубийств!

– Постараюсь, – пообещал я, но спокойней от выставленного условия нисколько не стало, скорее наоборот. И даже тяжесть вернувшегося на палец перстня официала ордена Изгоняющих не сумела развеять накатившее вдруг беспокойство.

Я стянул кольцо, убрал его в карман и выжидающе уставился на собеседника, ожидая продолжения.

Что происходит?! Что такое происходит, если кому-то понадобились мои услуги не в качестве убийцы?!

Вербовщик продолжал молчать, пришлось спросить напрямую:

– Что вы от меня хотите?

– Один беспутный человек должен покаяться, – вздохнул болезный господин и разжал стиснувшую бархатный мешочек ладонь, – но покаяться не готов. Надобно его к этому нелегкому решению подтолкнуть.

– Каким образом?

– Нечистый в душе не оставит ему никакого иного выбора.

Я просто опешил.

– Вы предлагаете поделиться с ним одним из моих бесов?! – сдавленно прошептал я, немного придя в себя.

– Это ведь возможно? – уточнил вербовщик, явно зная ответ наперед.

– Как недавно сказал один мой ныне уже покойный знакомый, в этом мире нет ничего невозможного.

– Так да или нет?

Да или нет?! Разве можно ставить вопрос ребром?

Вчера – да, сегодня – нет. Как-то так.

Вчера я располагал дюжиной нечистых, а сегодня моя душа чиста и пуста, в ней больше нет ни единого беса, да и скверны за сегодняшний день успело накопиться не так уж и много.

Но собеседнику об этом говорить не стал.

Подобное известие его, несомненно, опечалит, а это, в свою очередь, существенно осложнит мне жизнь. Возможно, даже прервет ее прямо здесь и сейчас.

Поэтому я лишь озадаченно потер нестерпимо нывший затылок и, желая уйти от однозначных формулировок, произнес:

– Мне приходилось делать нечто подобное, но с обычными людьми – никогда.

Болезный господин остро глянул в ответ и спросил:

– Это станет проблемой?

– Станет, если придется иметь дело с праведником.

– Тогда нет причин для беспокойства, – тихонько рассмеялся вербовщик и передвинул сложенный вчетверо листок. – Это инструкция.

– Погодите! – Я прихлопнул бумагу ладонью к столу и спросил: – Вы хоть понимаете, какую непростую задачу ставите? Мне придется провозиться несколько часов, а предварительно как-то вашего грешника обездвижить!

– Время у вас до утра, – пожал плечами болезный господин и загадочно улыбнулся: – А что касается обездвиживания, жертва прекрасно справится с этим сама.

– Выпивка? – догадался я.

– И опиум.

– Что ж, это упрощает дело.

– Но возможно, он будет не один.

– Охрана?

– Женщина.

Поскольку браться за навязываемую работенку я в любом случае не собирался, то лишь презрительно хмыкнул:

– Справлюсь.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, но прошу обойтись без ненужных убийств, – уже без тени веселья произнес вербовщик и указал на лежавший передо мной листок: – А теперь, будьте так добры, ознакомьтесь с инструкцией.

Я развернул бумагу и недоуменно уставился на план какого-то здания, сплошь испещренный странными значками, цветными линиями и крестиками.

– И как это понимать?

– Зеленая линия – это ваш путь, – пояснил болезный господин. – Красные – маршруты патрулирования, крестики – стационарные посты. Цифры обозначают лестницы и нужные этажи; цифры в квадратах – двери и окна. Нужный вам дом расположен напротив канцелярии тюремного департамента. Знаете, где это?

– Знаю, – подтвердил я, понемногу разбираясь в рисунке. – Захожу со двора, поднимаюсь на второй этаж, иду до упора по коридору, поворачиваю и поднимаюсь на третий. Там через зал, два поворота, спуститься на первый этаж, разминуться с охранниками, и снова подъем. Четвертая дверь – это черный ход.

Вербовщик на миг задумался, припоминая собственные инструкции, потом кивнул:

– Так и есть. Главное, ничего не перепутайте. – И он выложил на стол набор отмычек. – Номера соответствуют номерам дверей.

Я спрятал ключи и предупредил:

– С ходу все не запомню, возможно, придется свериться на месте.

– Оставляйте, – легкомысленно разрешил болезный господин.

– А имя жертвы?

– Оно вам не понадобится.

– В самом деле?

– В комнате будут мужчина и женщина. Ваша цель – мужчина. Имена ни к чему; для вашего же спокойствия лучше обойтись без них.

– Меньше знаешь, крепче спишь, – кивнул я и напомнил: – Что с помилованием?

– За помилованием возвращайтесь, как сделаете работу. Заодно и браслет снимем. – Тут вербовщик цепко глянул на мое замотанное тряпкой запястье и спросил: – Что у вас с рукой?

– Одежка не по размеру, – спокойно пояснил я, – вот и пришлось замотать, чтобы лишнего внимание не привлекать. – И усмехнулся: – И даже не спрашивайте, почему так вырядился. Поверьте, вам не хочется этого знать.

Болезный господин с расспросами приставать не стал, вместо этого он достал карманные часы, откинул крышку и заявил:

– Пора выходить.

Я передвинул на его сторону нетронутую кружку пива, сам в пару глотков допил вино и вытащил из-под лавки саквояж.

– Надеюсь, ваш друг из Охранки проведет вас во дворец? – спросил вдруг вербовщик.

– За ним должок, – пожал я плечами и отправился на выход.

Уже на узенькой лесенке столкнулся с каким-то пьянчужкой, раздраженно двинул его плечом, и он кубарем скатился вниз. Послышался грохот и звон посуды, едва не сбитый с ног болезный господин брезгливо отпихнул от себя выпивоху, и дюжие парни немедленно взяли того в оборот.

Не дожидаясь, чем разрешится ситуация, я спокойно поднялся на улицу, дошел до угла и спросил у подпиравшего стену Хмурого:

– Рыжего вызвал?

– У ворот ждет, – ответил головорез и отлип от стены, когда двое дюжих парней вышвырнули из «Хромого циркача» давешнего пропойцу.

Впрочем, его вмешательство не понадобилось: от души наподдав бедолаге под зад, громилы спокойно вернулись в кабак, а выпивоха поднялся на ноги и, зажав пальцами разбитый нос, заковылял в нашем направлении.

– Плевая работенка, плевая работенка! – запрокинув голову, раздраженно прогундосил Якоб Ланц. – Чуть дух не вышибли!

– Сделал? – оборвал я его причитания.

– Держи.

Ловкач вложил мне в ладонь серебряный перстень официала ордена Изгоняющих; я нацепил его на палец, подхватил саквояж и направился к служебным воротам дворцового комплекса. Только выступил из ночной темени к фонарям, и навстречу поспешил злой как бес Джек Пратт.

– Ты что творишь, Себастьян? – прошипел он, убедившись, что караульные нас не слышат.

– Мне нужна помощь, Джек.

– Ты, рыжий, совсем из ума выжил? – взъярился господин заместитель главы Охранки.

– Успокойся! – потребовал я. – За тобой должок, не забыл?

Пратт шумно выдохнул, взял себя в руки и спросил:

– Чего ты хочешь?

– Проведи меня через посты.

– Что ты задумал, Себастьян?

– Просто проводи на закрытую территорию, и все.

Джек аж подпрыгнул:

– Совсем сбрендил?!

– Смотри сюда. – Я поднял правую руку и продемонстрировал серебряный перстень. – Я вновь официальное лицо, и в любой другой день и без тебя мог бы попасть во дворец.

– Но не сегодня, – заметил Джек.

– Не сегодня, да. Поэтому проводи меня, и будем в расчете. Да тебе даже делать ничего не придется! На всех постах перстень зарегистрируют должным образом, а ты просто постоишь рядом.

– Зачем тебе это? – буркнул Пратт, прикидывая, не выйдет ли ему моя просьба боком. – К чему такой риск? А если кто-нибудь из караульных тебя опознает?